Тим Пауэрс - Ужин во Дворце Извращений
— Мистер Ривас, — послышался липкий шепот, отдавшийся эхом в многочисленных каменных арках. — Как мило с вашей стороны посетить нас. — Тут до Риваса дошло, что это, должно быть, и есть сам хозяин, Нортон Сойер, Властелин Ирвайна и Венеции.
Ривас вспомнил о зажатом в руке стакане и сделал большой глоток. Это оказалась самая настоящая текила, и ее горьковатый вкус стал утешительным свидетельством того, что нормальный мир все-таки еще существует где-то за пределами этого зала.
— Мистер Сойер, насколько я понимаю? — громко ответил он, но, услышав, как оглушительно возвращает эхо его собственный голос, понял, что может говорить, практически не повышая его: кто бы ни строил это помещение, про акустику он явно не забывал. — Или уместнее обращаться к вам, как к мистеру Севативидаму? Удачное время для знакомства. — Клево, похвалил он себя. Очень даже клево.
Одна из гондол стукнулась о причал рядом с ними; лодочник удерживал ее на месте шестом. Ривас с улыбкой взял сестру Сью под руку, словно помогая ей шагнуть в лодку, но она улыбнулась в ответ, и улыбка ее была полна мстительного наслаждения.
— Ты первый, братец, — произнесла она. Гондольер придержал лодку, пока Ривас устраивался в ней со стаканом в руке; сестра Сью легко спрыгнула на борт следом за ним. Она ткнула ему в спину чем-то твердым.
— Господь хочет тебя живым, так что я не застрелю тебя насмерть, — ободряюще сказала она. — Но если попробуешь дурить, я с радостью оставлю тебя без локтя.
— Не сомневаюсь, это возбудит вас всех, — согласился Ривас.
Гондольер оттолкнулся шестом от борта бассейна, и маленькая лодка легко скользнула прочь от берега. Они миновали плот с посетителями, и Ривас с любопытством покосился в их сторону. Странная это была компания: некоторые — обычные, грязные любители Крови, которых какой-то шутник нарядил в шапочки из фольги и красные обезьяньи жилеты; у других холеные лица, элегантная одежда и аристократические манеры. Однако по какой-то неизвестной Ривасу причине лица тех, кто еще не сошел с ума, носили несколько встревоженное выражение.
Продолжая изображать улыбку — как он надеялся, не беспокойную, но уверенную, — он прикидывал возможные способы выбраться отсюда. Пришедшую ему первой на ум мысль выхватить нож и использовать Сойера в качестве заложника он отмел сразу же как нереальную: этот тип был слишком толст, чтобы легко стронуть его с места, да и вообще, коснувшись его, вполне можно было схлопотать нежелательную дозу причастия. Сью, а возможно, и другие, держали наготове пистолеты, так что попытка доплыть до входа тоже исключалась. Однако высокие арки, похоже, соединяли эту лагуну с каналами на улице. Возможно, он смог бы выплыть по одному из них.
А в это время сквозь одну из арок с восточной стороны в зал вплывало, держась в нескольких футах под водой, существо, вглядывавшееся большими глазами в колыхающиеся пятна света наверху. Оно остановилось и завертело головой на длинной, тонкой шее, словно изучая плававшие наверху плоты.
Гондола приблизилась к плоту Сойера, и Ривас неохотно встретился взглядом с хозяином. Глаза у того почти спрятались в складках жира, но Ривас все же увидел в них ухмылку, словно происходящее до предела забавляло их обладателя. Ни дать ни взять папаша, наблюдающий за школьным спектаклем, подумал Ривас.
— Вы кое-что знаете, — пророкотал Сойер. — Но советую вам быть осторожнее. Знание — яд. Скажем, то, что вы произнесли вслух мое истинное имя, означает, что некоторому количеству этих, — он широко улыбнулся и повертел своей огромной головой-тыквой, глядя на окружавшие его плоты, — людей придется сегодня умереть. — Риваса даже удивило немного то, что обедавшие на соседних плотах отреагировали на эту радостную новость максимум унылыми выражениями лиц.
Гондола стукнулась о край плота.
— Вылезай, братец, — сказала сестра Сью.
Ривас допил текилу, поставил стакан на деревянный настил плота и выбрался следом, ухитрившись не свалиться при этом в воду. Впрочем, он держался пригнувшись, не столько из боязни потерять равновесие, сколько из нежелания показать другим, как неуютно ощущает себя, находясь так близко от существа, называющего себя Сойером.
Как он увидел теперь, в воде под каждым прорезанным в плоту отверстием находилось сиденье.
— Прошу вас, садитесь, — радушно произнес хозяин.
— Э… да, конечно. Спасибо. — Ривас погрузился в одно из них, и к страху добавилось ощущение неловкости за свой дурацкий вид. Вода оказалась холодной.
Сестра Сью ловко, без видимых усилий выбралась из гондолы и скользнула в отверстие с противоположной от Риваса стороны плота. Улыбка ее оставалась такой же безмятежной, и автоматический пистолет она держала с непринужденной уверенностью профессионала.
Сойер, покачиваясь надувным мячом в большом центральном отверстии, ласково улыбнулся Ривасу.
— Что ж, — весело возгласил Мессия, — как вы сказали, это действительно удачное время для знакомства. Если честно, я полагаю, сэр, что вы знаете меня лучше, чем кто бы то ни было другой. Многие люди пробовали и Кровь, и причастие, но вы, наверное, первый, кто разработал методы защиты от того и другого! Даже, — он хитро подмигнул Ривасу, — в других местах никто не смог заглянуть в мою природу, что удалось вам.
Ривас хмуро улыбнулся, поскольку только сейчас понял главную причину, по которой он принял приглашение: показать этому скользкому межзвездному угрю, что он и правда знает его тайну. Если бы он просто оставил приглашение без внимание и вернулся в Эллей, это не только обрекло бы Ури, но и позволило бы Севативидаму считать, что Ривас недостаточно умен, чтобы понять, от кого оно пришло.
— Видите вон тех людей с винтовками на плотах по периметру бассейна? — продолжал Сойер. — Подобно тому сойеру, с которым вы познакомились на стадионе Серритос, они глухи. По другой причине, но глухи — на случай, если сегодня здесь откроются самые сокровенные тайны. Это потребует смерти всех, кто их услышит, кроме меня и, не исключено, вас, — а мне не хотелось бы оставаться без присмотра. — Он перехватил обращенный на сестру Сью взгляд Риваса. — Да, мой мальчик, — вздохнул Сойер, — даже нашей дорогой сестре Сью придется умереть, если некоторые вещи будут произнесены вслух.
Улыбка сестры Сью не померкла ни на мгновение.
Ривас обнаружил, что не испытывает никакого соблазна крикнуть, скажем: «Это психический вампир из далекого космоса!..» — и ему показалось, он заметил в ее взгляде некоторое подобие удивления.
— И, — продолжал Сойер, — поскольку вы узнали обо мне так беспрецедентно много, я сделаю вам беспрецедентное предложение. — Он улыбался — все за этим столом улыбались, — и Ривас не мог прочитать на его лице, действительно ли тот хочет предложить ему что-то, или просто забавляется. Блин, ну и толст же этот чувак! — Я хочу, чтобы вы присоединились ко мне, — сказал Сойер.
