Филип Дик - Убик
— Я вызвал регресс всего «Убика», который здесь находился, — сообщил продавец высоким голосом Жори. — Это снова всего лишь бальзам для нервов и печени. Для тебя он уже бесполезен.
— Я пойду в другую аптеку, где он есть на складе. — Джо оперся о прилавок и медленно втягивал в себя воздух, ощущая сильную боль.
— Она окажется уже закрытой, — сказал Жори из тела лысеющего аптекаря.
— Приду утром, — сказал Чип. — До завтрашнего утра я дотяну.
— Нет, не выдержишь. А впрочем, и в другой аптеке «Убик» окажется превращенным в бальзам.
— В другом городе… — начал Джо.
— Куда бы ты ни направился, «Убик» везде будет превращаться в предшествующую форму. Он вновь будет порошком, эликсиром или мазью. Ты никогда не получишь баллона с аэрозолем, Джо Чип. — Жори, скрывшийся под оболочкой лысого аптекаря, усмехнулся, демонстрируя искусственную челюсть.
— Я могу… — Джо замолчал, чтобы собраться с силами и собственным теплом отогреть замерзающее тело, — перенестись в современное время, в 1992 год.
— В самом деле, мистер Чип? — продавец вручил ему картонную коробку. — Взгляните, пожалуйста…
— Я знаю, что там, — сказал Джо. Он сконцентрировал свое внимание на голубоватой этикетке бальзама от нервов и печени.
«Переместись в более поздний этап развития», — мысленно приказал он ей, пытаясь мысленно перелить в бутылку всю свою оставшуюся энергию. Этикетка не менялась.
«Мы находимся в реальном мире», — говорил ей Джо.
— Баллон с распылителем, — сказал он вслух, чтобы хоть немного передохнуть.
— Это не баллон с распылителем, — возразил продавец. Расхаживая по аптеке, он гасил свет. Потом надавил клавишу механического кассового аппарата — и ящик с грохотом открылся. Аптекарь привычно переложил банкноты и мелочь в металлическую, запираемую на ключ коробку.
— Ты — банка с распылителем, — сказал Джо картонной коробке. — Сейчас 1992 год.
Последняя лампа погасла, выключенная деловитым аптекарем. Мглистый свет уличного фонаря освещал прямоугольные формы предмета, который Джо продолжал сжимать в руках.
— Вот и все, мистер Чип, — сказал аптекарь, распахивая входную дверь. — Пора и домой. А ведь она ошиблась, не так ли? Вы никогда ее больше не увидите, она уже на пути к своему новому рождению. Она уже не думает ни обо мне, ни о вас, ни о Ранкитере. Теперь Элла видит разные цвета: туманно-красный, и может быть, даже ярко-апельсиновый…
— То, что я держу в руке — бутылка с аэрозолем, — сказал Джо.
— Нет, — сказал аптекарь. — Мне очень жаль, мистер Чип, но вы ошибаетесь.
Джо отложил в сторону картонную упаковку, с достоинством повернулся и начал свой долгий и медленный путь через аптеку, направляясь в сторону двери, которую аптекарь придерживал открытой. Они не произнесли ни одного слова. Джо миновал дверь и оказался на темном тротуаре.
Аптекарь вышел за ним, наклонился и запер дверь на ключ.
— Я направлю изготовителю жалобу на вашу… — Джо замолчал. Что-то сдавило ему горло, он был не в состоянии ни дышать, ни говорить. Потом давление на минуту ослабло, — …вашу подверженную регрессу аптеку.
— Спокойной ночи, — сказал продавец. Он еще немного постоял, разглядывая Джо в сумерках. Потом пожал плечами и пошел вперед.
Слева от себя Джо различил во мраке очертания скамейки, на которой сидели какие-то люди, ожидающие трамвая. Ему удалось добраться до нее и сесть рядом с двумя или тремя людьми, которые тут же отодвинулись, то ли для того, чтобы освободить ему место, то ли от отвращения. Почему — он так и не понял, да это его не особенно и заботило. Он ощущал лишь скамейку под собой, а она поддерживала его, уменьшая давящую на него тяжесть.
«Еще несколько минут, — подумал он. — Я же все хорошо запомнил. Господи! Через какие же жуткие вещи мне приходится проходить, причем второй раз.
В любом случае мы пытались, — продолжал Джо свои размышления, присматриваясь к желтым мигающим огням, неоновым надписям рекламы и потоку машин, скользящему в обе стороны перед его глазами. — Ранкитер рвался к нам, Элла долгое время сражалась с Жори, строила ему разные каверзы. Сам я чуть не заставил бальзам для нервов и печени совершить обратное путешествие. Мне это почти удалось». Каким-то образом он был полностью уверен в этом, он отдавал себе отчет в собственной силе.
Трамвай, этот грохочущий металлический монстр, со скрежетом остановился у скамейки. Сидящие рядом с Джо люди вскочили и начали спешно садиться через заднюю площадку.
— Эй, а вы? — окликнул кондуктор трамвая сидящего Джо. — Вы садитесь или нет?
Джо ничего не ответил. Кондуктор подождал еще минуту, потом дернул за сигнальную веревку. Трамвай, громыхнув, стронулся с места. Какое-то время он ехал прямо, потом завернул за угол и исчез из поля зрения Джо.
— Всего хорошего, — пробормотал Джо, вслушиваясь в удаляющийся перестук колес. — И до встречи.
Закрыв глаза, он откинулся на спинку скамейки.
— Простите, — сказала, наклонившись к нему, какая-то девушка в плаще из искусственной кожи. Он посмотрел на нее, постепенно приходя в себя. — Вас зовут не мистер Чип?
Она была худенькая и стройненькая. Шляпка, перчатки, туфли на высоких каблуках. В руке она держала какой-то предмет — Джо узнал его очертания.
— Вы из Нью-Йорка? — спросила она. — Из «Корпорации Ранкитера»? Мне бы не хотелось вручить эту вещь не тому человеку.
— Я Джо Чип, — сказал он. Какое-то время ему казалось, что это — Элла Ранкитер. Но нет, он никогда не видел ее раньше.
— Кто вас прислал?
— Доктор Сондербар, — ответила девушка. — Молодой доктор Сондербар, сын основателя фирмы.
— Кто он такой? — Фамилия ему ничего не говорила, только потом он вспомнил, где видел ее. — Человек с этикетки бальзама от нервов и кишечника, — произнес он вслух. — Настойка из листьев олеандра, ментоловое масло, древесный уголь, хлористый кобальт, окись цинка… — его охватила усталость, и он умолк.
— Благодаря использованию наиболее передовых методов современной науки, процесс обращения материи в ее предшествующие формы может быть остановлен, причем за сумму, которой располагает любой владелец квартиры. «Убик» продается во всех магазинах хозяйственных товаров по всему земному шару. Загляните за ним в тот магазин, где вы обычно совершаете покупки, мистер Чип.
— Куда это мне за ним заглянуть? — спросил Джо, окончательно придя в себя. Он с усилием поднялся и встал, сохраняя неустойчивое равновесие. — Вы из 1992 года — то, что вы процитировали, взято из телерекламы Глена Ранкитера. — Его обдувал вечерний ветер, и казалось, что он тянет его за собой, пытаясь унести прочь. Ему представилось даже, что сам он — уродливая кучка клочков и обрывков, с трудом удерживающаяся на месте.
