Василий Головачев - Дети Вечности
Рядом с клином земных машин пространства вдруг высветился красивый перламутровый «букет» пушистых шаров, распался на отдельные «головки одуванчиков». Спейсер качнуло, как на волне.
– Серые призраки! – воскликнул молодой драйвер-прима «Перуна».
Один из километровых шаров – сквозь него просвечивало сплющенное Солнце – сделал петлю вокруг выстроившихся спейсеров, словно осматривая строй, и вернулся к восьми своим собратьям.
– Внимания не обращать! – жестко приказал Ратибор. – Всем императив «щит»! Наша цель – Конструктор.
– Оператора по Марсу вызывает Грехов, – снова вмешался координатор ГО. – Даю прямую линию.
– Где он сам?
– Координаты абонента неизвестны, – после двухсекундной заминки ответил инк.
– Берестов, что ты собираешься делать? – раздался голос проконсула.
– Спеть пеан [41], – угрюмо пошутил Ратибор.
– Только не начинай стрельбу. Примарсианье практически очищено от транспорта и обитаемых станций, так что жертв не должно быть. Наблюдай со стороны и ни во что не вмешивайся, тогда все будет хорошо.
– Что должно произойти?
– Увидишь. Но ни в коем случае не пытайся применить силу, ответ может последовать такой, что ни один ваш «щит» не поможет.
– Я не люблю действовать вслепую. Или договаривайте до конца, или не мешайте работать.
Грехов не ответил, как обычно не обратив внимания на эмоции и тон собеседника, его это никогда не волновало.
– Чертов хомозавр! – донесся голос Демина, командующего спейсером «Урал». – Советовать легко… Кстати, опер, включи канал на волне «сто семь», это любопытно.
Инк переключил каналы связи, и Ратибор услышал аккорды музыки, то хрустально-прозрачные, то грозно-торжественные, то маняще-зовущие, завораживающие душу и сердце…
– Что это? – прошептал командир «Перуна».
– По-видимому, эту мелодию передает Конструктор, он уже на подходе.
– Волшебство!..
– Шесть минут до подхода, – напомнил координатор по сообщениям машин наблюдателей, следующих за посланцем Конструктора. – Скорость остается прежней – почти световой!
– Так он врежется, чего доброго, точнехонько в Марс! – раздались голоса. – Первый, надо немедленно идти навстречу, попытаться атаковать и остановить.
Ратибор молчал, представляя, как у молодых пограничников «пальцы дрожат на гашетках», готовые освободить дикую и злую силу энергетического залпа. Командир «Перуна» развернул свое кокон-кресло и смотрел на него с нетерпением, ожидающе и взволнованно. Руки чесались, кровь кипела, и он жаждал действий.
– Отставить атаку, – произнес наконец Ратибор, преодолев приступ безволия, сковавшего горло льдом хрипоты. – Императив «щит»! Всем рассредоточиться над городами, население которых не эвакуировано. Ждать. Обеспечить силовое прикрытие городов. Огонь открывать только в случае прямой угрозы жизни экипажа. Как поняли?
Ответом была глубокая изумленная тишина. Драйвер-прима «Перуна» потряс головой, словно прогоняя наваждение, и отвернулся, вспомнив обязанности командира спейсера. Эфир донес только чей-то одинокий возглас: «Что он сказал?!» – и все. Остальные пограничники, привыкшие к дисциплине, молчали.
Через минуту заработала система координации сил по новому распоряжению оператора тревоги, спейсеры и «пакмаки» стали покидать строй и чертить пунктиры траекторий к своим объектам прикрытия. «Перун» двинулся в путь последним, направляясь к Викингтауну, одному из крупнейших городов Марса, располагавшемуся вблизи хребта Границы Насыщения – границы Великой Марсианской Котловины.
– Впереди посланца Конструктора идет рой чужан! – сообщил координатор. – Около полусотни единиц. Может быть, это проводники?
– Примарсианье? – вместо ответа произнес Ратибор.
– Чисто.
– Спасательному флоту отойти по вектору Земли и ждать. Действовать только по вызову.
– Принял, – отозвался командир спасателей.
Ратибор вывел на аппаратуру кресла канал прямого визуального наблюдения – передачи шли с зондов и разного рода станций в примарсианской зоне – и стал ждать, считая секунды, невольно сжимаясь и напрягая мышцы.
Первыми в поле зрения видеокамер показались корабли чужан – невиданные шипастые «бублики» и ни на что не похожие куски «ноздреватого теста» размером с гору. Они разом затормозили у границы атмосферы Марса и очень быстро, почти мгновенно, выстроились в фигуру, напоминающую ажурный параболоид. К ним тотчас же метнулся серый призрак, словно растекся в ленту дыма, за ним еще один и еще, пока их «букет» не выстроился за чашей чужан в такую же, но большую по размерам. А затем показался разведчик Конструктора – гигантское копье голубовато-зеленого света, состоящее из мириад вспыхивающих и гаснущих звездочек.
Ратибор сжал зубы, сдерживая восклицание; казалось, сейчас копье вонзится в Марс, и ничто его не спасет – ни мощные машины погранслужбы, ни чашевидная ловушка чужан и серых призраков. Но случилось неожиданное: нелепые с точки зрения аэродинамики, четко видимые конструкции чужан вдруг расплылись в прозрачно-пепельные тени, и Ратибору показалось, что пространство… растрескалось! Все видимое поле обзора покрылось ломаными светящимися линиями, сложившимися в узор трещин, который напоминал больше всего лопнувшую корку такыра. Впрочем, это были не линии и, конечно, не «трещины», а нечто вроде тонких световых стенок, разбивших пространство на отдельные ячейки и волокна. «Мыльная пена» – пришло на ум сравнение.
И все замерло, как в остановленном кадре: серые призраки, зонды землян, орбитальные станции и посланец Конструктора, словно застрявший в паутине. Длилось это состояние всего несколько мгновений, потом «мыльная пена» испарилась, тряхнув напоследок пространство так, что Марс отозвался серией землетрясений, все пришло в движение. Все – кроме копья Конструктора, на самом деле остановившегося в полумиллионе километров от «обкусанной» им когда-то планеты.
– Дьявольщина! – донесся хриплый голос Демина. – Они-таки его остановили!
В следующий миг «копье» собралось в шар, по сравнению с которым Марс выглядел пылинкой рядом с булыжником, потом шар этот растрескался и распался на груду отдельных светящихся блоков – тетраэдров, призм, кубов, октаэдров, каждый из которых по размерам немного уступал Марсу. По нервам людей, наблюдавших за пришельцем, пробежала щекочущая волна непривычных ощущений, перехвативших дыхание, вызвавших кое у кого сердечные приступы и ухудшение зрения. Пси-атака была неожиданной и острой, и если бы она продлилась еще несколько секунд, люди неминуемо погибли бы от шумовых наводок в нервных стволах, расстраивающих нервную систему до шокового состояния.
