Юрий Иванович - Сумрачное дно
– Нельзя стены пробивать, – ответил управляющий. – Вернее, пробить-то можно, но тогда башня рухнет. Так утверждают все ветераны. Поэтому и окон не делаем.
– Ну, тогда могу посоветовать только одно: бросайте это жилище и отправляйтесь вместе с нами в Наковальню. Свою опеку я вам обещаю, хищники от меня убегают, больных и раненых я вылечу, да и с моим усиленным зрением мы любую опасность сможем обойти или к ней подготовиться. Ну а войны я не допущу, самых агрессивных быстро в здравый рассудок приведу. Даже груанами в них швыряться не придется.
– Надо, чтобы все решали.
Они спустились вниз, и управляющий обратился к своей ватаге:
– Даже чудотворница не смогла перекрыть воду. Поэтому может и такое случиться, что башня рухнет… Чудотворница предлагает вместе с ней отправляться в Наковальню. Решайте! Все теперь зависит от вас.
Шаайла тем временем занялась ошпаренной женщиной, у которой пострадали лицо, шея и руки. Ожоги исчезли прямо на глазах. И это вкупе с предыдущими чудесами у Длани, умением вашшуны укрощать животных и убивать врагов на расстоянии развеяло последние сомнения. Люди принялись грузить имущество на повозки. Таким образом маленький отряд из пяти человек сразу пополнился на тридцать пять единиц, а в караване оказалось одиннадцать арб.
Это снизило скорость передвижения, и сразу было решено сделать ночевку в одном из известных ветеранам ущелий. Чернавка уже почти все время шла самостоятельно, разве что иногда придерживаясь за край арбы или за пояс своего любимого. И это та, которая еще ранним утром находилась при смерти!
Вашшуна по дороге расспрашивала обо всем ветеранов и узнала многое. В частности, о повадках хищников и свойствах местных растений. К ее удивлению, в этом сумрачном аду росли и целебные травы. Много полезного рассказала ей этакая матрона Сосульки Ришиналь Мудрая. Она была душой коллектива, к ее мнению все прислушивались. В голове у нее хранилась масса самых разных сведений, и она охотно делилась ими с вашшуной, продолжая на равных с мужчинами тянуть арбу.
Даже поздним вечером, после ужина, под храп быстро заснувших людей Шаайла продолжала беседовать с Мудрой.
– Так почему все-таки вы не приняли приглашение рыцарей и не перебрались к ним в Наковальню? – спросила она.
– Да потому что нам, женщинам, это невыгодно! – заявила Ришиналь заговорщическим шепотом. – Какие бы трудности ни возникали, порядок у нас последние пять лет не меняется. Как только очередной мужчина погибает или собирает десять груанов и уходит в Светозарные, его женщина обязана выбрать себе следующего мужчину из пяти холостых. А тех мы тоже подбираем в нашу башню заранее и именно с этой целью. Каждая из нас ничем не рискует, в рабынях не мучается, разменной монетой тоже не служит и живет, можно сказать, на всем готовом, в сытости и полной безопасности. Нас уважают, ценят и любят. Да и мужчины при нас ухожены, одеты, обуты и накормлены. Как следствие, в нашем коллективе самая низкая смертность, всего четверо на одного Светозарного. А у других? Хорошо, если только двадцать гибнет на одного счастливчика. Да плюс женщины…
– А у вас разве женщины не гибнут?
– Ну, как же, гибнут, – призналась Ришиналь. – Но редко. За пять лет мы потеряли всего троих. И то одна умерла из-за слабого сердца, а вторая сильно маялась желудком, а как ее вылечить, мы не знали. А в Наковальне не так. Мало того, после ухода своего рыцаря икону разыгрывают на рыцарском турнире. Мало того, что мужики сами гибнут, дураки, так еще и нас лишают права выбора. Вот потому мы к ним и не шли… Это уже не говоря о готовящейся против нас войне…
– И как же вы сейчас решились?
– Из-за тебя, конечно! И сомневаться не приходится, что ты нас в обиду не дашь.
– Спасибо за доверие! – улыбнулась Шаайла. – А вот еще один вопрос: почему все-таки женщины не становятся Светозарными?
Мудрая тяжело вздохнула:
– Понятия не имею… Но сама лично наблюдала, как мужчины все новые груаны начинали отдавать своим избранницам. И коль не погибали до того, торжественно вручали и последнюю ракушку. Но, увы, светиться никто не начинал, дорога светящаяся к стенам или к клетям не открывалась, а вот разочарование было страшное… Причем подобные истории до нас и со стороны доходили. Порой с горя и от потери надежды женщины накладывали на себя руки, а подавляющее большинство мужчин так и не могли больше насобирать второй десяток для себя. Знаю только об одном славном охотнике, который все-таки вырвался отсюда после смерти своей возлюбленной…
Минуты три собеседницы сидели в полной тишине, и Ришиналь подвела итог:
– Так что наша участь неизменна. Именно поэтому только и остается так устроить окружающий мир, чтобы жилось здесь как можно спокойнее и по возможности счастливо.
Такую философию вашшуна признала правильной. Но только для попавших сюда жительниц мира Набатной Любви! Сама же она и мысли не могла допустить, что останется здесь до самой смерти и никогда больше не увидит свой мир Трех Щитов.
«Мне бы только в тот лес разбойничий попасть! – подумала она, стиснув зубы. – А там я живо найду тот холм со ступенькой, подберу древний талисман и шагну… нет, прыгну в родной мир!.. Но как, как вырваться из этого мерзкого и унылого сумрака?.. Если бы хоть нас, вашшун, здесь было несколько… Или парочка обладателей Первых Щитов, Двухщитных, а то и Трехщитных! Да хоть бы тот же Миха здесь оказался… – И тут же мысленно воскликнула: – Нет! Не надо!.. Миха пусть остается наверху… Пусть хоть он выживет и не рискует ничем… А я уж как-нибудь сама справлюсь… Можно ведь помочь новым Светозарным, а потом и помощи сверху дождаться. Нет… это вряд ли получится…»
Ришиналь, заметив состояние чудотворницы, подтвердила свое прозвище. По-матерински прижала ее к себе, и какой стойкой ни считала себя Шаайла – не выдержала и разрыдалась.
А когда выплакалась под поглаживания Мудрой, почувствовала облегчение в душе. Смертная тоска отступила, мир уже не казался таким черным, а будущее совсем безрадостным. Сидевшая рядом женщина показывала своей жизнью, что человек, если он настоящий, останется человеком в любых условиях и при любых обстоятельствах. И существование его не будет напрасным. Всегда отыщутся те, кто примет от тебя посильную помощь и по достоинству ее оценит. И ради этого стоит жить назло всему и вопреки ударам судьбы.
Уснула Шаайла незаметно для себя.
А проснулась утром в тепле, укрытая двумя одеялами. Никто ее будить не посмел, собирались в дорогу тихо, говорить старались шепотом. Потому что спокойную, без атак хищников ночь посчитали заслугой чудотворницы.
А девушка лежала с закрытыми глазами и думала:
