Нэт Прикли - Вождь
— А почему же они не стали покорять небоскребы?
— Да очень просто, — пожал плечами Найл. — В одном доме двуногие живут так голодно, что с них брать совершенно нечего, а в другом поселились муравьи. С ними людям никогда не договориться, хоть пулеметом, хоть атомной бомбой грози. Правда, у них могут быть данники на других островах, мы же туда не плавали… Ладно, придется идти на разведку.
— Не нужно, мой господин! — испугалась стражница. — Вдруг они вас убьют?
— Если хранители начинают палить в кого ни попадя без единого предупреждения, — улыбнулся Найл, — у них никаких данников быть не может. Все перебиты еще до выдвижения требования о податях. Не беспокойся, сначала им захочется поговорить, узнать, с кем имеют дело и нельзя ли с меня что-нибудь содрать. Надо им показаться…
Он задумчиво оглядел свой отряд.
Зная, что сражаться с врагом в рукопашную ему вряд ли придется, правитель взял с собой семерых моряков, двух смертоносцев и всех четырех арбалетчиков. И, разумеется, Нефтис, которая и не думала спрашивать никакого разрешения, повсюду следуя за Посланником Богини. Остальные под командованием северянина остались охранять лес.
Пауков хранителям демонстрировать нельзя, они останутся секретным оружием, а вот всем остальным, дабы показать многочисленность отряда, имело смысл выйти на открытое место.
— Слушайте внимательно, — предупредил людей Найл. — Если только раздастся громкий хлопок, всем немедленно падать и отползать назад в развалины! Я не хочу потерять у этой крепости ни одного человека, вас и так осталось слишком мало. Вы поняли? Тогда пошли.
Люди немного отступили, чтобы хранители не увидели, как они выбираются из развалин, вышли на дорогу и двинулись вперед. Отряд из полутора десятков человек, почти половина из которых держали на плечах кирки, тоже вполне пригодные в качестве оружия, а четверо — арбалеты должен был выглядеть достаточно внушительно. Они зашли на склон метров на двадцать и остановились, с демонстративным интересом вглядываясь в дом.
Найл попытался дотянуться до разумов спрятавшихся там двуногих, но толком ничего не разобрал — кроме, разве, общего чувства любопытства и отсутствия тревоги. Посланник Богини терпеливо ждал, не желая беспокоить врага раньше времени. Где-то через час наверху, над краем обвалившейся кирпичной кладки, появилась лохматая голова, потом наружу вывалилась веревочная лестница, и человек с автоматом за спиной привычно спустился вниз, перекинул оружие на грудь и пошел к гостям. Найл неторопливо двинулся навстречу.
— Куй ту тел, жеуне ме те рапреле рас, — довольно грубо высказался хранитель. — Кто ты такой, я тебя не помню? Если вы принесли подати на содержание знаний, то должны оставить их здесь и уходить. Мы заберем подношение потом.
В отличие от всех обитателей острова, парламентер был одет в грубовато выделанную, но все-таки ткань, пояс имел наборный, из нанизанных на три тонких ремешка отполированных каменных пластин, на шее висело ожерелье из зубов какого-то крупного хищника. Это значило, что хранители действительно либо обкладывали данью многие племена с разных островов, либо с кем-то вели торговлю. Пышной, иссиня-черной шевелюры хранителя явно никогда в жизни не касались ни ножницы, ни расческа, а потому она стояла сверху огромным колтуном из мелких кучеряшек.
— Ты не знаешь меня потому, что я пришел сюда впервые, двуногий, — дружелюбно улыбнулся Найл. — Мне хочется подробнее узнать о здешних порядках.
— Порядок здешний таков, — приосанился хозяин. — Ты должен отдавать нам половину того, что изготовишь своими руками, либо выторгуешь у соседей, либо поймаешь, либо вырастишь на своих полях.
— Это очень хорошо, — обрадовался Найл. Обрадовался, естественно, не тому, что должен был отдавать половину всего на свете, а тому, что в здешних землях и вправду существовала торговля.
При этом термине в мыслях хранителя промелькнули образы кувшина с вином, красивых шкур мелких водяных зверьков и изящных безделушек из камня. Это означало, что, может быть, купцы из Южных песков и вправду найдут здесь покупателей на свои товары, и товары, которые понравятся им самим.
— Если же ты желаешь получить для себя знания, которые древние предки оставили нам на хранение, то ты должен назвать нам свое имя и племя, дабы после того, как ты погибнешь, осуществляя свое желание, мы могли привезти твою голову в твое стойбище, и оно признало над собой нашу власть и стало привозить подати в установленное время и общепринятом размере.
При этом в сознании двуногого промелькнула мысль о том, что таким образом под власть хранителей попало уже несколько десятков окрестных кланов и отдельных родов, в которых время от времени удается так интересно повеселиться. Еда, вино, перепуганные девственницы…
— Зачем тебе одному столько вещей? — вопросительно склонил голову Найл.
— Я не один! — вскинул подбородок хранитель. — Мы могучая нация, выполняющая святое дело по охране знаний. При этом он вспомнил о нескольких десятках мужчин, еще большем количестве женщин и детей.
— И вы все живете здесь? — Да!
Но парламентер сказал неправду. Две трети хранителей почти всегда находилось в разъездах, удерживая завоеванные племена в покорности, и собирая недоданные подати — или просто забирая все, чего им хочется.
Вот и сейчас у острова не стояло ни единой лодки…
— Они скоро вернутся?
— Кто?
Хранитель совершенно не умел противостоять ментальному допросу. Он сразу во всех подробностях вспомнил и про то, что мужчины уплыли вверх по течению всего пару дней назад, и то, что в каждой деревне их ждет немало развлечений, а потому спешить с возвращением нет никакого смысла. И острая жалость по поводу того, что на этот раз потешаться над беспомощными дикарями будут без него.
— Да, — кивнул правитель, — тебя ждет совсем другое развлечение.
— Ты знаешь, что это? — раздраженно спросил хранитель, положив руку на длинноствольный автомат со складывающимся прикладом и длинным узким рожком для патронов.
— Не шевелись! — тут же предупредил его Найл. — Ты сам-то, хранитель знаний, слышал про такую вещь, как арбалет? Если я упаду или резко отступлю в сторону, тебя продырявят навылет сразу четыре крепких арбалетных болта. Поэтому не надо делать подозрительных движений. Я могу испугаться.
Двуногий побледнел. Ему не раз приходилось держать на прицеле других людей, но сам он в такое положение попал впервые.
— Если со мной что-нибудь случится…
— Я знаю, — кивнул Посланник Богини, — вон из тех щелочек в меня попытаются попасть из точно таких же механизмов. Правда, ты про это уже никогда ничего не узнаешь.
