Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 12
Носилки
Спальники
Кресла-качалки
Медицинский центр округа Чатэм,
Саванна, штат Джорджия,
21 марта, 20.01 местного времени.
Поток пациентов растекался по коридорам от комнаты экстренного оказания помощи. Вялые, порой безжизненные тела лежали на чем попало, лишь бы только не на полу, лишь бы только сохранилась видимость, что это все-таки больница, а не полевой госпиталь. Удобные носилки кончились в первые же полчаса после начала кризиса.
Доктор Норман Фильчнер медленно ступал по коридорам, натыкаясь то на вывороченную руку, то на скрюченную ногу. Он изучал белые как мел лица пациентов и улыбался тем, кого администрация госпиталя, презрев все правила, пустила внутрь, чтобы они помогли ухаживать за своими любимыми и близкими. Эти добровольные помощники и помощницы поддерживали головы пациентов, убирали слюни и держали капельницы, поддерживая давление, поскольку каталки тоже кончились.
Фильчнер был поражен случившимся. С полудня в больницу стали поступать сотни коматозных пациентов, погруженных в состояние, близкое к ступору. Он сам, врачи, технический персонал переливали кровь, проводили иридодиагностику и расспрашивали друзей и родственников о возможных аллергических реакциях, принимаемых лекарствах, а также о возможных причинах нервного потрясения.
Мало-помалу стал вырисовываться общий элемент. Каждый из пациентов был каким-то образом подключен к национальной сети связи в тот момент, когда в результате импульса она выключилась. Большинство из тех, кого сейчас видел доктор, были компьютерными игроками, людьми, которые запирались в комнате, надевали шлем и перчатки и пускались на поиски приключений. Трагедия заключалась в том, что после удара их долгое время не могли найти. Фильчнер внутренне содрогнулся, подумав о тысячах, а может быть, и десятках тысяч только в этом городе — они сейчас лежали неподвижно по всей больнице. Прибавьте к этому множество других больших и малых городов, и перед вами окажутся миллионы людей в ужасном состоянии, которым совершенно некому оказать помощь.
Да и сам Фильчнер не много мог предложить своим пациентам. Если бы это была простая передозировка наркотиков, тогда все понятно: промыть желудок, добавить нужную долю противодействующего вещества, будь то стимулятор или депрессант, положить бедолаг тихонько спать и надеяться, что они проснутся двенадцатью часами позже. Но в данном случае так поступить было невозможно, поскольку центральная нервная система испытала шок, размеры которого доктор не мог даже предположить. Был ли это электрический удар, чрезмерная стимуляция чувствительности или наведенный психоз — оставалось только гадать.
Что касается диагностики, то, по иронии судьбы, Фильчнер в нормальных условиях и сам надел бы шлем с перчатками и обстоятельно поговорил бы с коллегами из Центра контроля заболеваний в Атланте. Однако киберы не работали по причине все тех же атмосферных помех, и никто не мог сказать, когда они снова войдут в строй. Так что Фильчнер и его коллеги уподобились беспомощным медикам, трясущим погремушками над безжизненными телами пациентов. Самое лучшее, что он был в состоянии сделать, так это успокоить больных, не допускать обезвоживания и ждать результатов.
Доктор остановился позади одного из них, лежащего на прикрытом одеялом матраце. К руке была привязана мини-капельница. Наручный браслет гласил: «Козински Джерри, 17 лет». Это было практически все, что могли сказать о мальчике его мать, дядя или кто-то еще, кто принес его сюда. Так, а вот и вторая надпись: «Национальный медицинский личный номер КБ702-42659-53427-02».
Фильчнер коснулся пальцем шеи, чтобы проверить пульс. Пульс был сильным и ровным, в отличие от слабого и нечеткого у некоторых пострадавших. Возможно, парню повезло больше, чем другим.
Доктор положил руку больному на лоб. На ощупь кожа была теплой, но не лихорадила.
— Ух-х, — вымолвил мальчик и сбросил руку доктора.
Доктор потрепал Джерри по плечу.
— Собака, — пробормотал Джерри, его закрытые глаза зажмурились.
— Что насчет собаки? — спросил тихо доктор.
— Она… она ест меня! — Джерри безуспешно пытался смахнуть вставленную в изгиб локтя иглу. —
Моя рука! Она пожирает мою руку! — простонал мальчик.
В испуге, что юноша сломает иглу, Фильчнер схватил Джерри за руку, отведя в сторону тянущиеся к игле пальцы. Вторая рука также пошла вверх, и доктору пришлось схватить ее тоже. Стоя на коленях в больничном коридоре, Норман Фильчнер сражался с находящимся в шоке пациентом.
— Пойман… Не могу дышать! — простонал Джерри, по-прежнему не раскрывая глаз.
— Сестра, — громко позвал Фильчнер. В его кармане лежала успокоительная подушечка, но с занятыми руками он не мог прилепить ее к шее Джерри.
Однако еще до того, как кто-либо успел оказать врачу помощь, спазм прошел и Джерри снова затих. Еще через минуту он уже мирно покоился на полу.
Фильчнер встал на ноги и осмотрел коридор. А ведь в таком же состоянии находятся миллионы людей по всему Североамериканскому континенту.
Боже, настоящая катастрофа!
CH4… 16-1/4
СН4… 16-1/2
СН4… 17-3/8
СН4… 18-1/8
Западная Торговая палата, Чикаго,
21 марта, 19.11 местного времени.
В течение последних четырех часов, когда Торговый рынок Северной Америки снова заработал после разрыва или чего-то там еще, Лександр Бартельс выбирался из ямы, в которую сам себя загнал.
Поставки природного газа на октябрь представляли собой самый лакомый кусочек последних трех дней. А именно, в октябре Титановый картель планировал начать снабжение топливом со своего гигантского солнечного танкера. Все контрмеры Бартельса, начиная с занятия анонимных позиций на рынке и кончая публикациями экспертов, выражавших сомнения по поводу скорости и возможностей танкера, так и не смогли сдержать тенденцию к падению спроса на метан.
Этим утром все выглядели словно громом пораженные. Корабль следовал строго по графику и уже припарковался на земной орбите. Цена упала до предела.
Затем рынок закрылся по причине неизвестной технической неполадки. Председатель палаты, согласовав свои действия с министрами торговли всех участвовавших правительств, вернул квоты к положению, сложившемуся на полночь. Ну а природный газ потерял пол-пункта, которые удалось восстановить за утро и три дня упорной работы Лександра Бартельса.
