Филип Дик - Гибельный тупик
– Ты слышал, что сказал Фрэйзер? - сказала Мэри. - Это было необходимо ради нашего собственного душевного здоровья. Слишком уж невыносимо напряженной стала обстановка на борту корабля.
Я теперь понимаю, подумал Морли, почему взорвался тэнч. Когда мы спросили у него, что означает "Персус-9". Неудивительно, что он лопнул…, а с ним распался и весь сюжет. Фрагмент за фрагментом.
Огромное, давно ставшее привычным внутреннее помещение корабля приковало к себе его внимание. Он ощутил нечто вроде омерзительного страха, увидев его снова. Для него реальность корабля стала намного более невыносимой, чем - как называлась планета в этом последнем случае - Дельмак-О, вспомнил он, что верно, то верно. Мы располагаем в случайном порядке буквы, выбрасываемые нам бортовым компьютером…, это мы сами придумали такое название, а затем с головой окунулись в продумывание до мельчайших деталей всей этой затеи. И волнующее приключение обернулось нашей поголовной гибелью.
Он поглядел на календарь своих наручных часов. Прошло двенадцать суток реального времени, двенадцать долгих-предолгих суток. А в полиэнцефалическом времени - чуть больше двадцати четырех часов. Если не считать "восьми лет" в "Тэкел Упарсине". Это была искусственная память, введенная в его рассудок в процессе слияния, чтобы придать большее правдоподобие всему полиэнцефалическому приключению.
Что это мы на этот раз придумали особое, спросил он у самого себя, соображая все еще довольно смутно. Целую теологическую систему, припомнил он. В бортовой компьютер были введены все сведения, которыми они располагали о самых распространенных религиозных системах. В "ТЭНЧ-889В" была введена в самых мельчайших подробностях информация об иудаизме, христианстве, исламе, зороастризме, буддизме…, огромный массив сведений, опираясь на который "ТЭНЧ-889В" должен быть сконструировать новую сложнейшую систему религиозных верований, в которой все пригнано друг к другу самым совершенным образом. И ему удалось это сделать, отметил про себя Сет Морли. Содержание "Библии" Спектовскового все еще наполняло весь его разум. Заступник, Странник-по-Земле, Наставник - и противостоящий им Форморазрушитель. Рафинированный продукт переработки всего того, над чем неустанно билась пытливая человеческая мысль в процессе своего многотысячелетнего обращения к Богу - цельная, логичная система, вполне пригодная для того, чтобы сопровождать человека с первых дней его сознательной жизни и до самой смерти, успокаивающая, утешающая и ободряющая человека во всех его невзгодах, паутина верований, разработанная компьютером на основе небольшого количества введенных в него постулатов - в частности, постулата о том, что Бог существует.
И сам Спектовский… Тут он закрыл глаза, пытаясь припомнить.
Эгон Спектовский был первым настоящим капитаном этого звездолета. Он погиб во время катастрофы, которая вывела из строя их корабль. Великолепный штрих, придуманный "ТЭНЧем-8898" - сделать их прежнего, горячо всеми любимого капитана, пророком распространившегося по всей галактике вероучения, которое стало одной из главных внутренних пружин, что двигали этим последним из миров, в котором они только что побывали. Благоговейным чувством, которое они питали к Эгону Спектовскому, было пронизано почти все, что происходило с ними на Дельмаке-О, и в каком-то смысле он был для них божеством еще тогда, когда жил с ними на борту корабля. Этот штрих придал сконструированному миру еще более правдоподобный характер, потому что очень точно сочетался с имевшимися у них психическими установками.
Полиэнцефалический разум, подумал он. Первоначально - игра в уход от действительности, чтобы хоть как-то убить скуку нашего двадцатилетнего полета.
Хотя в общем-то мы могли бы прожить двадцать лет и без подобной психологической поддержки, отметил Сет Морли, зная о том, что полет в любом случае закончится после прибытия к месту назначения. Одна мысль об этом поддерживала бы в нас жизнь и здравый рассудок. Но случилась авария, и теперь они кружили - а это будет длиться вечно - вокруг мертвой звезды, передатчик же их в результате аварии вышел из строя. Теперь только смерть могла стать избавлением от кошмара бесконечного полета. Вот почему поначалу чисто эскапистская забава, практически ничем не отличавшаяся от других психотерапевтических средств, обычно используемых в дальних межзвездных перелетах, оказалась их единственным спасением от безумия.
Вот что по-настоящему тревожит нас, понял Морли. Страх перед тем, что нас одного за другим начнет постигать безумие, оставляя остальных еще более одинокими. Более обособленными друг от друга и от всего, что объединяет людей.
Боже, подумал он, если бы мы могли вернуться на Альфу Центавра. Если бы только…
Но даже мечтать об этом было совершенно бессмысленно и даже вредно.
Бен Толлчиф, бортинженер, сказал:
– До сих пор не могу поверить, что это мы сами придумали богословскую систему Спектовского - такой реальной она всем нам казалась. Такой внутренне совершенно непротиворечивой.
– В этом главная заслуга компьютера, - заметил Белснор. - Разумеется, она непротиворечива.
– Но основополагающая идея все-таки наша, - сказал Тони Дункельвельт. Он все время смотрел только на капитана Белснора. - На сей раз меня убили вы, - заметил он.
– Мы ненавидим друг друга, - сказал Белснор. - Я терпеть не могу вас, вы отвечаете мне такою же взаимностью. Так по крайней мере было до того, что произошло со всеми нами на Дельмаке-О. - Он повернулся к Уэйду Фрэйзеру. - А знаете, похоже на то, что вы оказались правы. Я сейчас не испытываю такого раздражения как раньше. - И весьма грустно добавил. - Но все это вернется, через неделю-другую.
– Неужели мы настолько сильно не переносим друг друга? - спросила Сью Смарт.
– Да, - ответил Уэйд Фрэйзер.
Игнас Тагг и д-р Бэббл помогли подняться на ноги престарелой миссис Рокингхэм.
– О, мои дорогие, - ее высохшее, старческое лицо раскраснелось, это было поистине ужасно! Какое страшное, жуткое место. Я надеюсь, мы больше никогда не попадем туда еще раз. - Сделав несколько шажков, она подошла к капитану Белснору и потянула его за рукав. - Нам не придется переживать подобное, не так ли? Я совершенно не сомневаюсь, говорю об этом честно и откровенно, в том, что жизнь на корабле куда предпочтительнее этого гадкого, необустроенного уголка вселенной.
– Мы больше никогда не вернемся на Дельмак-О, - заверил ее Белснор.
– Ну и слава Богу - миссис Рокингхэм села; снова Тагг и д-р Бэббл помогли ей. - И вам спасибо, - сказала она обоим мужчинам. - Как это любезно с вашей стороны. А чашечку кофе можно, мистер Морли?
