Роберт Шекли - Старые добрые времена (сборник)
Когда он проснулся, то с удивлением понял, что у него небольшое и компактное тело. Рядом по обе его стороны сторожами стояли Хитрецы. Они же помогли ему встать на ноги.
– Чувствуете себя лучше? – справился Койот.
– Кажется, лучше, – неуверенно ответил Вишну. – Но что произошло?
– Узнаете потом, – ответил Клоун, – а теперь пойдемте. Вас ждут все остальные.
– Что за остальные?
– Галактианцы. Пойдемте, праздник уже начался.
И Вишну, в сопровождении новых друзей, в своем новом, незнакомом ему теле и облике сделал первые шаги навстречу неизведанному и негаданному и тем более никогда не виденному. Он шел по зеленому лугу, а издалека доносились звуки веселого пиршества.
Глава 101
Когда Дерринджер шел по низкой лощине тропических джунглей, где, казалось, очень и очень давно на него напал леопард, его вдруг окликнули:
– Дерринджер! Подождите!
«Не может быть! – подумал он. – Однако это она, Элея!»
Она догнала его, слегка запыхавшись.
– Я вернулась на стоянку кораблей, чтобы повидаться с вами. Куда вы идете?
– Назад, в бараки Спартанцев.
– Вы этого хотите? Будете снова Инспектором?
– Ну как сказать? Не очень хочу, но что мне остается? А что вы делаете здесь?
– Я вернулась, чтобы отдать вам ваш значок. – Она протянула его спартанский значок. Им он когда-то застегнул ее разорванную леопардом одежду. Это было в начале их знакомства.
– Напрасно беспокоитесь. Я хотел, чтобы он остался у вас.
– Но вы не сказали мне этого. Как я могла это знать? Кроме того, я не хочу хранить ваш значок.
Она наклонилась и приколола значок к его униформе. Он удержал ее руку. Элея посмотрела на Дерринджера, и он увидел волнение на ее лице. Однако он мог лишь гадать о его причинах.
– Элея… – произнес он.
– Да, вы что-то хотите мне сказать?
– Я не умею говорить.
– И все же говорите.
Что-то похожее на гримасу боли или смущения пробежало по его лицу, голос его звучал сдавленно:
– Хорошо, я скажу, хотя я полон смущения и боюсь, что умру от стыда, если вы будете смеяться надо мной. Я люблю вас, Элея. Я полюбил вас, как только впервые увидел. Ваш светлый облик помогал мне, когда, казалось, весь этот безумный мир пошел против меня. Я думал о вас, сражаясь в поединке на Арене. И в Зоне Смерти ваш облик поддерживал меня и вселял надежду. О, Элея, я знаю, вы служите Богине, я же Спартанец. Однако я перестану быть человеком, если сейчас же не признаюсь в том, что нежно люблю вас.
– О, Дерринджер, я тоже вас люблю! – воскликнула Элея и неожиданно очутилась в его объятиях. Они ухватились друг за друга, как за якорь спасения, эти два гордых человеческих существа, победивших свою гордыню и нашедших в себе мужество признаться в своих чувствах.
Дерринджер внезапно рассмеялся.
– Я знаю, что должен сейчас сделать! Я уйду в отставку, откажусь от звания Спартанца и должности Инспектора, ибо я готов вместе с вами служить вашей Богине! – восторженно воскликнул он.
– Вы этого не сделаете, Дерринджер, – остановила его Элея. – Я решила, что достаточно послужила миссис Вишну и всему, что за нею стоит.
– Элея, могу ли я надеяться, что вы согласитесь стать моей женой?
– Конечно же, можете, вы большой глупый недотепа!
Они снова целовались, и казалось, ничего, кроме этого, в мире больше не существовало.
Наконец, переведя дыхание, Элея спросила:
– Какой ты хочешь, чтобы была наша жизнь, дорогой? У тебя есть какие-нибудь планы?
– Да, еще бы! – живо откликнулся Дерринджер. – Ты этого не знаешь, но я стал очень богатым человеком.
Вынув бумажник, он показал ей вечный чек Вишну.
– Крупный куш, – тихо прошептала Элея. – Что же теперь?
– Сейчас я вызову для нас какой-нибудь вид транспорта. У тебя есть компьютер?
Элея отстегнула, а затем сняла с запястья свой персональный компьютер. Дерринджер, настроив его, переслал по факсу копию чека-распоряжения Вишну и тут же связался с частным Бюро персональных развлечений, исполняющего все мечты и капризы богатых людей.
– Прежде всего мне нужен космический корабль, – сделал заявку Дерринджер, – небольшой, очень хороший, любого типа. Пришлите его немедленно сюда, где я нахожусь. А затем мы решим, какие я еще сделаю заказы.
Компьютер гудел и щелкал.
– Проверка… проверка…
Вдруг его экран погас, а спустя несколько секунд снова зажегся. Замелькали строки: «Весьма сожалеем, сэр, но миссис Вишну, новая правительница Земли, сняла с себя ответственность за долги и обязательства мистера Вишну, ее бывшего супруга, исчезнувшего в неизвестном направлении. Мы очень сожалеем, что не можем выполнить ваш заказ».
– Не печалься, это не имеет никакого значения, – успокаивала Дерринджера Элея, когда он отдавал ей компьютер. – Мы прекрасно обойдемся и без этих денег.
Взявшись за руки, они зашагали к границе Зоны Развлечений и вскоре покинули ее, вернувшись в реальный мир своего времени и пространства. Это был предел мечтаний для них обоих.
Жар чужих звезд
П. Лукас – с уважением и признательностью за помощь в разработке сюжета.
Пролог
Сальваторе остановился перед пультом управления космического корабля, потянулся и зевнул.
– Устали, босс? – поинтересовался Тома, его робот-паук.
– Просто скучаю, Тома. Я просто скучаю.
Сальваторе присоединился к Звездному рою ради жизни, полной приключений и опасностей. И его – увы! – не предупредили, что ему не миновать длительных периодов ожидания, которые станут настоящим испытанием для его терпения. Разве можно требовать от шестнадцатилетнего командора, чтобы он просто сидел и бездельничал? Сальваторе щелкнул тумблером. Небо вспорол яркий луч света.
– Босс! Вы так можете взорвать какой-нибудь корабль, принадлежащий Стагме II, и разориться!
– Я кисну от безделья, Тома. Мне всего-то и надо, что разнести в клочья пару кораблей или, может, ограбить планету-другую.
– Я бы на вашем месте поберег энергию, – заметил Тома. – Вы же сами знаете, что в здешних краях затишье долгим не бывает.
Глава 1
Сальваторе мрачно расхаживал по коврам, устилавшим полы под огромными выпуклыми иллюминаторами линкора «Эндимион». В иллюминаторы открывалось восхитительное зрелище: сектор Семирамиды с расстояния в 1,3 световых года. Сектор Семирамиды располагался неподалеку от ядра Галактики, и потому небо было усеяно миллионами сияющих огоньков, оттенки которых менялись от бледно-фиолетового до яростно-алого. В другое время душа шестнадцатилетнего командора затрепетала бы от такого зрелища, но сейчас Сальваторе было не до него.
