Василий Бережной - Сенсация на Марсе (сборник)
«И не скоро расшифрую, — подумал Дэвид, — до тех самых пор, пока ситуация в мире не изменится».
Босс пронизывал Дэвида внимательными взглядами, словно хотел заглянуть в душу. Но Дэвид все время был начеку, не проронил ни единого неосторожного слова и даже мимикой, случайным выражением лица не обнаруживал своих сокровенных мыслей. Это было похоже на игру в карты, когда двое что-то подозревают, но не знают, что у третьего — козырный туз.
Закончили разговор уже поздним вечером. Вопреки пожеланиям босса Дэвид заявил, что начнет работу над новой серией только после того, как будет подписан контракт, получены техническая документация и подтверждение швейцарского банка о переводе ста миллионов долларов на его текущий счет.
— Вот вам и ученый, — ворчал босс в машине на обратном пути. — Да он любого бизнесмена за пояс заткнет!
— Ничего, — успокаивал его Дафф, — подберем к нему ключи…
А Дэвид зашел к Терри и произнес очередной монолог:
— Представляешь? Комедия с переодеванием! Я сразу почувствовал, что этот Дафф — военный. Может быть, еще вчера был в погонах. Физикой, несомненно, занялся недавно, когда получил задание. Интересно знать, в чем его миссия.
— В чем-м его миссия! — повторил попугай.
Терри молча встала, бросила в кресло журнал и подошла к стеклянной двери. За дверью шумел дождь, мелкие капли мелькали в лучах фонарей, над теплой брусчаткой поднимался легкий пар.
— Так вот, — продолжал свой монолог Дэвид. — Он получил задание выведать мою тайну, сориентировавшись по самому технологическому процессу… Они не хотят зависеть от меня, им нужна свобода рук и действий!
Терри обернулась, губы ее шевельнулись, но она не сказала ничего, подошла к журнальному столику и быстро написала: «Я давно предупреждала тебя!»
— Да, ты великолепно уловила ситуацию. А ты думаешь, я ничего не вижу? Но они всего не знают, не знаешь и ты!
Он долго еще говорил, шагая из угла в угол и размахивая руками. В конце концов почувствовал облегчение, умолк. Попросил кофе, подошел к своему письменному столу, удобно уселся в легкое креслице и начал свой ежевечерний разговор с портативным, не больше пишущей машинки, компьютером, который называл он Сезам. Вставляя в приемную щель карточку за карточкой, тут же получал аккуратные строки ответов. Терри принесла кофе. Дэвид кивнул на компьютер и, улыбаясь, сказал:
— Мы с Сезамом беседуем, как с тобой. По тому же принципу. Только пишет он в тысячу раз быстрее, чем ты.
Терри молча ушла.
Дэвид работал до самозабвения, не обращая внимания даже на телевизор, который не умолкая бубнил в спальне Время от времени поднимал голову и, оглядев комнату невидящим взглядом, продолжал работу.
Из-за отсутствия более или менее точных данных о количестве водорода в объекте исследования модель нарастающей ядерной реакции была ненадежной, неустойчивой. И Дэвид, естественно, не мог успокоиться и неутомимо конструировал все новые и новые схемы. Какую температуру необходимо поддерживать в «спичке», чтобы разжечь ядерный «костер» хотя бы на миллиард лет? — вот главное, что стремился он установить в первую очередь. Компьютер урчал, как живое существо.
— А ну-ка, Сезам, прикинь и это, — говорил Дэвид, вводя очередную карточку, — посмотрим, что у нас получится, что нам откроется…
Послышался легкий стукоток в окно. Дэвид поднял голову и увидел высокую фигуру Натаниэла. Выключил компьютер и, накинув на плечи куртку, вышел. Не любил, когда ему мешали работать. Но ведь Натаниэл, по всей вероятности, явился неспроста.
Сквозь заросли лавра вышли на берег. Ночная волна нежно шуршала, набегая на прибрежный песок.
— Они что-то замышляют, — сказал Натаниэл. — От них можно всего ожидать…
— Посмотрим, — спокойно ответил Дэвид. — Ты уже познакомился с этим… Даффом? Комедия.
И он рассказал о визите босса и его нового агента. Натаниэл нахмурился. Бросив взгляд в ночную мглу, прошептал:
— Субмарина патрулирует в десяти километрах отсюда. Можно вызвать хоть сейчас.
Дэвид некоторое время молчал, словно прислушивался к ночным шорохам, потом сказал:
— Нет, мы должны еще побыть здесь.
— Смотри, чтобы не было поздно.
Больше Натаниэл об этом не говорил: прекрасно знал, что его друг ни на какие уговоры не поддается.
Через несколько минут Дэвид ушел, вроде бы совсем и не помышляя о бегстве с этого адского острова. Натаниэл, проходя мимо его коттеджа, увидел, что ученый снова сидит за компьютером и работает. «Вот самообладание! — восхищенно подумал Натаниэл. — Но какие у него шансы в противостоянии такому сильному врагу? Это ведь, собственно, настоящая война против мощнейшей и отлично налаженной военной машины целого государства!»
И уже не осталось никакого восхищения, а одна только жалость шевельнулась в сердце. Донкихотство! Не может один человек — будь он тысячу раз гениален и мужествен — победить такую силу. И Натаниэла охватил страх. Зачем он пошел на поводу у Дэвида и притащился на этот проклятый остров?..
Легкая теплая ночь внезапно стала нестерпимо тяжелой, так навалилась на плечи Натаниэла, что он даже ссутулился. Шел, как захмелевший, и еле доплелся до своей холостяцкой квартиры. Только оказавшись в постели, начал понемногу успокаиваться. В конце концов — что свершилось, то свершилось, ничего не поделаешь. Зазвонил телефон.
— Еще не спишь? — послышался бодрый голос Дэвида. — Прости, но я не мог не позвонить… Хочу, чтобы и ты порадовался: я наконец сконструировал подходящую модель. Не горюй, дружище, ты еще будешь свидетелем осуществления проекта С-2!
Натаниэл часто задышал в трубку, потом сказал:
— Ну что ж, поздравляю… Это… эпохально.
— Тебе что — нездоровится? — снова забеспокоился Дэвид.
— Да нет, нет, все в порядке. Я понимаю — ты совершил научный подвиг, мой друг, еще один подвиг! Так что поздравляю и тому подобное.
Они перебросились еще несколькими фразами. Натаниэл все время боялся, что Дэвид может проговориться об их встрече, и поэтому был лаконичен. Облегченно вздохнул, когда Кинг попрощался и положил трубку.
«Удивительный человек… — думал Натаниэл, лежа в постели. — Он, пожалуй, и в камере смертников конструировал бы модели. Впрочем, разве этот остров — не такая же камера?..»
Утро было хмурое, ветреное. На волнах белели барашки. Острая листва пальм со свистом резала воздух, и кроны были похожи на ветродвигатели. Чайки с пронзительным криком кружили у самого берега, а ветер ломал траектории их полета, единым дыханием разгоняя стаю в разные стороны. Но они снова летели друг к другу, может быть, чтобы вместе искать добычу.
