Роман Романов - Новый талант
— Если, полковник Харди, не сообщил нам, значит, информацию от сотрудников корпуса скрывают. Зачем? — я выбивала хаотичный ритм, на колене, погруженная в раздумья.
— О чем думаешь?
— Да, так. — я отмахнулась и медленно встала. — Ладно, пойду. Спасибо за информацию. Ребятам не говори.
— Ага. Хотя могла и не предупреждать. Том разрешил рассказать только тебе.
Кивнув, я вышла и направилась к врачу.
В медблоке было пусто.
— Эй, есть кто-нибудь? — тишина.
Какое-то время постояв, я подошла к кушетке и присела. Минут, через пять, появился врач в сопровождении медсестры. Вид у них был растрепанный. Халаты расстегнуты, волосы взъерошены. У врача, на левой щеке отпечатался смазанный след помады. Рубашка была застегнута неправильно. Юбка медсестры одета наизнанку.
Увидев меня, они застыли в немом изумлении.
— Что у Вас? — растерянно спросила медсестра. Не ответив, я указала ей взглядом на юбку. Проследив за ним, она охнув, побежала в другую комнату. Врач заискивающе улыбнулся.
— Доктор, у Вас след не левой щеке и рубашка неправильно застегнута.
Покраснев, врач отвернулся. Зашуршала ткань. Перестегнув рубашку, он подошел к зеркалу и стал усиленно оттирать помаду.
Показалась медсестра. Переглянувшись с врачом, она еще раз спросила.
— Так, что у Вас?
— Острая боль в области ребер. Сильная боль в левом запястье, с деформацией сустава.
— Снимайте олимпийку.
Осмотрев руку, врач обратился к сестре.
— Холодный компресс и эластичный бинт. Сознатель, задержите дыхание.
С хрустом кости встали в свое естественное положение. В глазах замелькали мошки.
Врач отошел к одной из тумбочек. Присев, открыл крышку и достал две ампулы с белесой жидкостью.
— Олкирнол. — прочитала я. Отложив ампулы, он выдвинул первый ящик и достал пластиковый контейнер, с одноразовым шприцом. Ко мне подошла медсестра, накладывая холодный компресс.
Когда руку зафиксировали, сестра отошла, уступая место врачу. Он вколол мне в плечо два кубика олкирнола. Обезболивающее, начало действовать, через двадцать секунд.
— К утру, запястье пройдет. Теперь раздевайтесь, посмотрим, что с вашими ребрами.
Попытка снять майку здоровой рукой, провалилась.
— Аманда, помоги.
Медсестра подошла ко мне и аккуратно сняла майку.
— Отек и припухлость в районе…. Так, все понятно. Вначале рентген. Аманда, когда заведешь сознателя в рентген аппарат, сними с нее лифчик и украшения.
Взглянув на мою правую руку, он добавил.
— Часы тоже сними.
Кивнув, Аманда провела меня в аппарат.
Сняв с меня остатки верхней одежды, она принялась за сережки.
— Ну и понатыкали Вы у себя дырок в ушах. — улыбаясь, заметила она.
— Угу.
— Я думаю, это можно оставить. — указала она на веревочку с куриным богом и браслет связи. — А вот часы, придется снять. — расстегнув ремень часов, она вышла, держа в руках мои вещи.
— Не дышите. — приказал врач. Я замерла, задержав дыхание.
— Все, можно одеваться. Аманда, помоги сознателю.
В аппарат вернулась Аманда, я благодарно ей улыбнулась за помощь. Надев на меня лифчик и майку, она застегнула часы на правой руке и вставила пусеты в уши.
— У Вас трещина пятого правого ребра. Внутренние органы, не повреждены. Сейчас я надену на Вас фиксирующий корсет и вколю три кубика старкена. Он ускорит процесс сращивания. Через два дня, жду Вас на прием. В течение этих дней, воздержитесь от любых физических нагрузок.
Кивнув врачу, я вышла из медблока и направилась в зал.
— Сегодня и завтра, не смогу заниматься. — показывая руку и корсет, объяснила я ребятам.
— Что случилось? — мрачнея, спросил Алекс.
— Ничего, в стену влетела, заскользив на мокром полу.
— Ох уж эти уборщики. — весело подмигнул мне Джош.
— Ну, раз ты все равно не можешь заниматься, посиди пока на скамейке запасных. — подытожил Чарли. Все приступили к занятиям.
— Два дня, псу под хвост. Ни учений, ни полетов. И правда, скамейка запасных. — грустно думала я. Рядом плюхнулся Бред.
— Скучаешь? — вытирая пот, он посмотрел на швыряющих друг друга на маты сознателей.
— Угу.
— Маша, что на самом деле произошло?
— Я уже сказала.
— Ты серьезно думаешь, что мы поверим в мокрый пол и стену?
— А какие у тебя основания, для сомнений?
— Конечно, у тебя талант все сносить на своем пути. Но, ни разу не было травм. Даже после того, как ты два лестничных пролета, попой просчитала.
— Одна была. — возразила я.
— Это ты про вывих плеча?
Я кивнула.
— Тренировка с полковником, в счет не идет. Говори правду! — громче, чем следовало, сказал Бред. Возня на матах затихла. Сознателя поглядывали в нашу сторону.
— Сговорились. — подумала я и ничего не ответив, ушла с тренировки.
Замигал браслет связи. Диспетчер скинул общую рассылку.
«Всем собраться в зале мероприятий, до 11–05».
— Значит приехал. Посмотрим, кого нам прислали на замену полковника Харди.
Я пришла одной из последних. Подходя к общему строю сознателей, поймала на себе взгляд Сэма. Как-то уж очень гаденько он улыбался. Переведя взгляд на Теда, увидела отголосок того же выражения.
— Смирно! — по залу прокатился рев, усиленный динамиками. Вставая по стойке смирно, я посмотрела на трибуну.
— Робертсон. — сквозь зубы прошипела я. Наши взгляды встретились, и он победоносно улыбнулся.
— Добрый день. Себастьян Робертсон, подполковник ИСБ. С этого дня, меня назначили главой десятого сектора. Временно конечно. До возвращения полковника Харди. Сразу хочу уточнить, пока я исполняющий обязанности главы десятого сектора, Вы будете жить по моим правилам. Как мне кажется, полковник распустил свой сектор, а в частности шестой корпус. Придется, это исправить. Теперь, еженедельные отгулы и выезды с базы, запрещаются. Только в случае успехов или особых достижений, я подпишу разрешение на отгул. Время завтрака, обеда и ужина будет сокращено, до двадцати минут. Кто не успел, как говорится, тот опоздал. Общий сигнал подъема, переносится на пять утра.
Отбой на девять вечера. Все, кто будет замечен вне своих комнат после отбоя, подвергаются дисциплинарному взысканию. В случае трех нарушений, двухдневный карцер.
Теперь, что касается сознателей. Традиционный четверг — отменяется. Учебные вылеты строго по графику. Утренние тренировки — отменяются. Занятия строго по графику. Время вашего посещения столовой, смещается.
Завтрак в 10–00, обед в 15–00, ужин в 20–00. На этом все, вольно!
