Сергей Андреев - Особый контроль (сборник)
— Где тебя носит, Ромашин? Никак не могу дозвониться.
Филипп невольно смутился.
— Я был в Институте…
— ТФ-связи? Так! Закончил рабочий день в Управлении, а потом пошел еще и в Институт? Хорош! Медом намазан твой вычислитель, что ли? В Управлении их мало…
— Да не мало, но я привык… Веришь — иногда даже сны снятся, будто я работаю за комбайном!
— Так в чем же дело? Тянет — приходи и работай, если твое место не занято, только предупреждай, куда уходишь и на сколько. Едва ли Травицкий будет возражать.
— Он-то не возражает, — вздохнул Филипп.
Томах начал сердиться.
— Чудак-человек, кто же тебе запрещает? Лишь бы не перегружал организм да хватало бы времени на занятия в школе стажировки.
Филипп отвел виноватый взгляд.
— Извини, Слава, а то я уже начал было создавать в себе культ хандры. Я нужен?
— Вылетай на третью южную базу, знаешь, где это?
— Австралия?
— Западная Австралия, Алис-Спрингс, седьмой таймфаг, выход на эстакаду “Т”. Запомнил?
— Что-то случилось?
— Привыкай повиноваться без вопросов. Ничего не случилось. Я кое-что поменял в твоей программе стажировки. Жду, скажем… — Станислав бросил взгляд на часы, — через сорок минут.
Изображение над квадратиком видео расползлось в облачко света, Филипп выключил браслет. Австралия… Когда-то очень давно Аларика приглашала его туда отдыхать, но он не поехал. Тогда он не боялся ссориться…
Филипп выбрал в парке прямую дорожку к таймфагу и припустил бегом. Ровно через сорок минут он стоял на эстакаде “Т” седьмого австралийского таймфага в Алис-Спрингсе, Томах уже ждал его на стоянке куттеров местных линий. Заметив крупную фигуру Ромашина, поднял руку.
Молча уселись в кабину, щелкнул, закрываясь, прозрачный колпак, машина поднялась в воздух.
— Куда это мы? — полюбопытствовал Филипп, наблюдая, как под ними зелень зарослей буша сменяется красновато-бурой поверхностью песков, расцвеченной пятнами серовато-голубых кустарников банксии, зеленоватого молочая и буро-желтого колючего спинифекса.
— На полигон Управления, — коротко ответил Томах.
Через четверть часа полета под ними промелькнула странная куполовидная гора красного цвета, удивительно монолитная, иссеченная параллельными бороздами, с крутыми, почти отвесными склонами.
— Местная достопримечательность, памятник природы, — заметил Томах. — Гора Айерс-Рок. Чуть левее — горы Маунт-Ольга.
Горы Маунт-Ольга представляли собой причудливую цепочку каменных горбов, также крутых и неприступных.
— Я нарочно решил показать тебе их издали, хотя мог бы назначить встречу прямо на полигоне. Выберем время, слетаем и посмотрим вблизи, с этими горами связано много красивых легенд.
Вскоре куттер пролетел над отлогими песчаными холмами с красными макушками скальных обнажений, над каким-то пересыхающим соленым озером, где в окружении белоснежных солончаков поблескивали досыхающие лужицы воды, за ними показалась металлически отсверкивающая полоса, совершенно не гармонирующая с пустынным миром. Тут же на панели курсографа запульсировал красный огонек.
— Я — “пятый”, — проговорил Станислав в микрофон. — Отдел безопасности, ключ “тысяча сто одиннадцать”.
Огонек погас.
— Что это означает? — полюбопытствовал Филипп.
— Если бы я не знал пароля, нас бы уже посадили. Металлическая полоса, над которой мы пролетели — это радарно-защитная линия полигона.
Куттер пролетел над полосой, уходившей за горизонт в обе стороны, и снова потянулась рыхлая, с пятнами солончаков поверхность пустыни. Вскоре Филипп заметил впереди какие-то колеблющиеся в знойном мареве многокилометровые громады, похожие на плывущие по пустыне старинные дредноуты. Но чем ближе безопасники подлетали к полигону, тем больше он становился похожим на парк геометрических фигур. Здесь были и цилиндры с шипами, и диски с трубами, ряды ослепительно желтых призм, додекаэдров, икосаэдров, пирамид, куполов и башен. Подлетев ближе, Филипп узнал в цилиндрах спейсеры звездного флота, остальные гиганты, разбросанные среди песчаных барханов насколько хватало глаз, были ему незнакомы.
Куттер скользнул над широким рвом, в глубине которого мерцала какая-то жидкость, и опустился на круглую коричневую площадку причала, сделанную, очевидно, из расплавленного песка. Томах со звоном откинул блистер, стали слышны звуки полигона: звонки, гулы, свисты, бормотание громкоговорителей и шумные вздохи воздушной продувки шлюзов. На разных уровнях проносились потоки грузовых платформ, пинассов и магнитных поездов, мелькали незнакомые решетчатые шары с бушующим внутри желтым пламенем, падали с неба и уходили ввысь черные иглы с дымными хвостами, суетились роботы всевозможных форм и назначений, плавали на разных высотах диски гравикранов…
— Что? — усмехнулся Томах, понаблюдав за реакцией товарища. — Ни разу не был на полигоне?
— Не довелось, — пробормотал Филипп. — Что это за бруски?
Станислав проследил за его взглядом: неподалеку робот-погрузчик брал с платформы манипуляторами тяжелые черные параллелепипеды и погружал их в недра одной из призм.
— Это металлооргаменты — пища для химреакторов. На каждом спейсере есть свой завод-репликатор и запас матриц, с помощью которых реакторы воспроизводят важнейшие детали и узлы сдублированных систем и механизмов.
— А это что за зверь? — Филипп указал на одну из гороподобных страшилищ: широкий, с километр в основании, купол, соединенный с тремя конусами гигантскими фермами, на которые были нанизаны десятки колец и спиралей.
— Вульгарный ТФ-космолет, — сказал Томах со странной нежностью. — Это первенец ТФ-космоплавания крейсер “Илья Муромец”.
— “Илья Муромец”? — удивился Филипп. — Но ведь ему уже больше полувека!
— А никто и не говорит, что он летает. Ходовые генераторы с него давно сняты и теперь это тренажер для экипажей; памятника из него решили не делать из-за неэстетичной формы. Зато вот тот, справа, — “Россия”, спейсер первого класса, лидер нашего спасательного флота.
Филипп прошелся взглядом по колоссальному диску “России”, загородившему треть небосклона, и подумал, что современные космолеты ничем не напоминают стреловидные ракетные корабли начала звездоплавания. К тому же, надо обладать безудержной фантазией, чтобы верить в то, что эти колоссы способны летать вообще.
Вдруг над пустыней пронесся короткий вой. Потом еще и еще с секундным интервалом взвыла сирена.
— О! — оживился Томах. — Тебе повезло, объявлен старт “Тиртханкара”. Ты, наверное, еще не видел старта спейсера издали, да еще с земли?
