Сергей Стоян - Претенденты из вечности
Молчавшая до этого Сьюзен, вдруг спросила:
— Почему они нас отпустили?
Антон осёкся на полуслове. Данный вопрос волновал всех, но, по негласному соглашению, никто не собирался его озвучивать ввиду абсолютной невозможности получить обоснованный ответ. К чему лишняя болтовня! Через три дня «Счастливчик» вывалится из канала, и они узнают, отправили их к Земле, как обещали, или череда неприятностей продолжается. Лишь Сьюзен, для которой главная «неприятность» уже случилась, могла позволить себе столь бестактно начать топтать надежду на спасение…
— М-мало ли…, — угрюмо промычал Антон.
— И вы действительно в это верите?! — прищурилась Сьюзен.
— Во что? — невинно переспросил Дэвид.
— В то, что нам дали свободно уйти из той «мясорубки»!
— Ну почему свободно… мы сражались! — сказал Антон.
— Да бросьте! Я смотрела запись! Нас проводили до канала с почётным эскортом и разве что честь не отдали…
Никто не хотел с ней спорить.
— Что вы молчите! — взвизгнула Сьюзен. Похоже, её чрезмерное спокойствие последних дней грозило вылиться в очередную истерику.
— У тебя есть версия? — подчёркнуто нейтрально поинтересовался Дэвид.
— Не надо считать меня полной идиоткой! И щадить меня тоже не надо! Существует единственное объяснение случившемуся: наши враги в последний момент о чём-то договорились между собой, и думать, что канал выведет «Счастливчика» к Земле, по меньшей мере, наивно…
— Но сканер показывал именно окрестности Солнечной Системы, — возразил Олег.
— Не знаю, что показывал ваш сканер, — уже спокойней сказала девушка, — но я готова побиться об заклад, что на Землю мы не попадём!
— Не исключено, — вздохнул Антон. — Но полагаю, это не повод для ежеминутного самобичевания…
— Это повод для скорейшего ремонта корабля! — злобно сказала Сьюзен. — А вы тут всё прикалываетесь…
— Я занимаюсь кораблём восемнадцать часов в сутки, — холодно сказал Антон, поднялся, выбросил остатки ужина в утилизатор, и вышел из кают-компании.
Форестер допил вино и тоже вылез из-за стола.
— Пойду, вздремну, — сказал он.
Олег и Сьюзен остались в помещении одни. Девушка елозила последним кусочком мяса по своей тарелке, словно пытаясь добиться, чтобы на ней не сохранилось ни единой капли соуса. В её глазах стояли слёзы.
— Зря ты так… — сказал Олег.
— Извини, вырвалось, — прошептала Сьюзен.
— Да я не о том… зря ты так переживаешь…
— Хотела бы я на тебя посмотреть… — уронив голову на руки, она разрыдалась.
Олег придвинулся поближе и, обняв девушку за подрагивающие плечи, поцеловал в шею. Сьюзен уткнулась ему в грудь мокрым лицом.
— Мне страшно, — всхлипнула она.
Олег гладил её волосы, целовал зажатую в руке ладонь.
— Ничего, — сказал он. — Всё обойдётся. Знаешь, когда мы удирали, мне вдруг подумалось, может это и к лучшему… может нам с тобой стоит подумать о чём-то большем…
— В смысле?
— Ну… — Олег судорожно сглотнул. — Ну, в смысле нас двоих… то есть уже троих…
Сьюзен отстранилась, тревожно посмотрела в его глаза.
— А что? — смутился Олег. — Чем я хуже других? Вот Антон уже «родил» и ничего, летает. Да и Форестер семейный, правда, детей вроде нет. А мы начнём сразу с ребёночка…
Сьюзен отрицательно покачала головой, повисшая на кончике носа капелька слёз сорвалась и упала Олегу на руку, его будто током ударило.
— Но почему?
— Извини, — она встала. — Тебе пора отдохнуть… — Девушка пошла к двери.
— Большое спасибо за заботу, — бросил ей вслед Олег.
Остановившись на пороге, Сьюзен обернулась.
— Ребёнок, принесший своим зачатием столько бед, никогда не будет счастлив сам и не доставит радости родителям… где-то в глубине подсознания будет жить клеймо ужаса и ненависти… я так не хочу… — она вышла.
Олег сидел, словно оплёванный.
— Ну и хрен с тобой! — крикнул он в закрывшуюся дверь. — Подумаешь… у-у придурок, это же надо так дёшево купиться…
Обида жгла горло, и не столько потому, что его отвергли в принципе, а больше из-за формы, в которой был дан отказ. От него и его ребёнка отмахнулись брезгливо, как от грязи, которую терпят, пока нет возможности помыться.
Олег скинул остатки ужина в утилизатор, спустился на нижнюю палубу и, обливаясь потом, принялся за дело. Температура здесь до сих пор была выше сорока градусов, а отладить энергобаланс корабля всё никак не удавалось.
Скоро образ женщины, каких тысячи, был вытеснен из его сознания куда более насущными проблемами…
К началу седьмых суток им худо-бедно удалось подлатать корабль. Основные системы были выверены и не вызывали опасений. Волнения, связанные с ожиданием выхода из канала, достигли апогея примерно за три часа до расчётного времени. Потолкавшись в кают-компании и по коридорам, экипаж и пассажиры без всякой необходимости осели в рубке. Обзорные экраны пока были пусты, оставалось пялиться на индикацию пульта, от чего уже рябило в глазах. Сопровождавшие это занятие короткие никчёмные диалоги носили излишне оптимистичный характер, явно не соответствовавший напряженности момента. После того разговора Олег и Сьюзен держались между собой подчёркнуто вежливо и отстранённо. Это не могло остаться незамеченным остальными, но виду никто не подавал. Коваленко железной хваткой подавил всякие эмоции, связанные с мисс Стенли, и теперь был только благодарен судьбе за очередной наглядный урок.
— Вот доберусь до моей Люськи, — мечтательно сказал Антон. — Уткнусь носом между сисек и…
— Кому что… — вздохнула Сьюзен.
— И буду плакать два часа! — взвился Антон. — А ты о чём?
— Так и я об этом, остальное ты, наверное, уже разучился… или жена твоя забыла…
— Чего забыла? Что за наезды!
— Да, ничего… найдётся такой «благодетель», осчастливит девушку, а потом шасть на полгода в космос и поминай как звали, сидя на вибраторе…
— Злая ты стала, — резюмировал Антон.
— С вас пример беру!
— А я думаю, он там будет молиться, — сказал Дэвид.
— Где? — не понял Олег.
— Ну, между сисек… — пояснил Форестер. — Успокаивает…
— Тьфу, прекратить болтовню, а то сейчас живо всех по каютам отправлю, — грозно сказал Олег.
Болтовню прекратили, но легче от этого никому не стало. Тихий размеренный гул работающего оборудования, ранее вовсе не привлекавший внимания, теперь был похож на зловещий скрежет аварийного тормоза, тщетно пытающегося остановить колесо судьбы.
«До выхода из канала — одна минута», — буднично сообщил компьютер.
У Олега по спине побежали мурашки. «Да что же это делается, — подумал он, зябко передёрнув плечами. — Нервы никуда не годятся, так недолго и какую-нибудь фобию подхватить».
