Пол Андерсон - Американская фантастика. Том 11
Малер побледнел.
— Но я же не пришелец из прошлого! Подождите, ребята! Это ошибка. Я — Малер, директор Бюро. Ваш начальник.
— Хватит шутить, приятель, — пробурчал охранник повыше, в то время как его спутник напялил на Малера скафандр. Вне себя от ужаса, директор Бюро понял, что его не узнали.
— Не волнуйтесь, — успокоил его невысокий охранник. — Мы отвезем вас к шефу, который все объяснит и…
— Но шеф — это я! — запротестовал Малер. Я изучал таймер, который обеспечивает перемещение в обоих направлениях, и случайно отправил себя в прошлое. Снимите с меня эту штуку, и я покажу вам удостоверение. Тогда вы сможете убедиться в моей правоте.
— Послушай, приятель, не надо нас ни в чем убеждать. Если хочешь, расскажи все шефу. Ну как, сам пойдешь или тащить тебя силком?
Малер решил, что бессмысленно объяснять случившееся и тому молодому врачу, который его осматривал в Бюро. Все только еще больше запутается.
Нет, он подождет, пока его проведут к шефу.
Постепенно Малер начал понимать, что произошло. Видимо, он попал в будущее через несколько лет после своей смерти. Бюро к тому времени возглавлял кто-то еще, а о нем, Малере, давно забыли. (При мысли о том, что в этот самый момент пепел от его останков покоится в урне, по спине Малера пробежал холодок.) Встретившись с новым директором Бюро, он просто и спокойно объяснит создавшуюся ситуацию и попросит разрешения вернуться назад, на десять, двадцать, тридцать лет, в то время, к которому он принадлежал и где он мог передать двусторонний таймер соответствующим властям и возобновить жизнь с момента отбытия в прошлое. И тогда, скорее всего, уже не придется отправлять путешественников во времени на Луну и отпадет необходимость в Абсолютно Невозможном Малере.
Но вдруг его осенило: «Если я это сделал, то почему до сих пор существует Бюро?». Малер почувствовал леденящий холодок страха.
— Заканчивайте поскорее, — поторопил он врача.
— Не понимаю, куда вы спешите! — огрызнулся тот. — Или вам нравится жизнь на Луне?
— Обо мне не беспокойтесь, — уверенно ответил Малер. — Если б вы знали, кто я такой, то подумали бы дважды, прежде чем…
— Это ваш таймер? — устало спросил врач.
— Не совсем. То есть… да. И будьте с ним осторожны. Это единственный в мире таймер, способный перенести человека не только в будущее, но и в прошлое.
— Неужели? — удивился врач. — И в прошлое тоже?
— Да. И если вы отведете меня к шефу…
— Минутку. Я хочу показать ваш таймер Главному врачу.
Врач вернулся через несколько минут.
— Все в порядке. Шеф вас ждет. Я бы не советовал вам спорить с ним, это ничего не изменит. Вам следовало оставаться в своем времени.
Вновь появились охранники и повели Малера по знакомому коридору к маленькому, залитому ярким светом кабинету директора, в котором он провел восемь лет. Правда, по другую сторону стола.
Подходя к двери, Малер еще раз повторил про себя все аргументы, которые он собирался высказать новому директору Бюро. Он кратко обрисует свое путешествие в прошлое и обратно, докажет, что он — Малер, и попросит разрешения воспользоваться таймером для возвращения в свое время.
Директор, естественно, сначала встретит его слова враждебно, потом заинтересуется и, наконец, рассмеется, слушая рассказ о злоключениях коллеги. А затем, несомненно, удовлетворит его просьбу, но не раньше, чем они обменяются мнениями о работе, которой и тот и другой занимались, казалось бы, одновременно, но вместе с тем разделенные временной пропастью. Малер поклялся самому себе, что, вернувшись, никогда не коснется таймера. И вообще, уйдет из Бюро. Пусть другие отправляют путешественников во времени на Луну или в прошлое.
Он шагнул вперед и пересек луч фотоэлемента. Дверь беззвучно отворилась. За столом сидел высокий, крепко сложенный мужчина с суровым лицом.
Он, Малер, собственной персоной.
Сквозь стекло гермошлема Малер глядел на сидевшего перед ним человека.
Малер! За столом сидел Абсолютно Невозможный Малер. Человек, отправивший на Луну четыре тысячи пришельцев из прошлого, не сделав ни для одного из них исключения.
И, если он — Малер, кто же тогда я?
И тут Малер понял, что круг замкнулся. Он вспомнил того самого путешественника во времени с твердым голосом, уверенного в себе, заявившего, что его таймер обеспечивает перемещение не только в будущее, но и в прошлое, а затем без долгих споров отбывшего на Луну. Теперь он знал, кто был этим путешественником.
Но с чего начался этот круг? Откуда взялся этот удивительный таймер? Он ушел в прошлое, чтобы принести таймер в настоящее, чтобы взять его в прошлое, чтобы…
У Малера закружилась голова. Выхода не было. Он взглянул на директора Бюро и шагнул вперед, чувствуя, как вокруг поднимаются стены лабиринта, а попытка выбраться из него обречена на неудачу.
Спорить не имело смысла. Во всяком случае, с Абсолютно Невозможным Малером. Только зря сотрясать воздух. Он — пришелец из прошлого и мог считать, что уже попал на Луну. Когда Малер вновь посмотрел на человека, сидевшего за столом, в его глазах вспыхнул мрачный огонь.
— Вот уж не думал встретить тебя здесь, — воскликнул путешественник во времени. Его голос, усиленный динамиком, заполнил маленький кабинет.
Увидеть невидимку
И меня признали виновным, приговорили к невидимости на двенадцать месяцев, начиная с одиннадцатого мая года Благодарения, и отвели в темную комнату в подвале суда, где мне, перед тем как выпустить, должны были поставить клеймо на лоб.
Операцией занимались два государственных наемника. Один швырнул меня на стул, другой занес надо мной клеймо.
— Это совершенно безболезненно, — заверил громила с квадратной челюстью и отпечатал клеймо на моем лбу. Меня пронзил ледяной холод, и на этом все кончилось.
— Что теперь? — спросил я.
Но мне не ответили; они отвернулись от меня и молча вышли из комнаты. Я мог уйти или остаться здесь и сгнить заживо — как захочу. Никто не заговорит со мной, не взглянет на меня второй раз, увидев знак на лбу. Я был невидим.
Следует сразу оговориться: моя невидимость сугубо метафорична. Я по-прежнему обладал телесной оболочкой. Люди могли видеть меня — но не имели права.
Абсурдное наказание, скажете вы? Возможно. Но и преступление было абсурдным: холодность, нежелание отвести душу перед ближним. Я был четырехкратным нарушителем, что каралось годичным наказанием. В должное время прозвучала под присягой жалоба, состоялся суд, наложено клеймо.
