Вильма Ширас - Дети атома
- Вот почему ты выбрал рыбу Агассиза и семечко Ванна, - сказал Фред.
- Ну, я как раз думал, что поскольку они были один для другого, они должны были помочь одному или другому. Переживание противоположно мышлению, поэтому это будет немного труднее. Если я тебе дам одно упражнение для этого, трудное, постараешься ты на самом деле?
- Я хочу познать суть, - упрямо сказал Фред, - и со всех сторон.
Поэтому спустя несколько дней Тим пришел как-то днем в зал с картонной коробкой, которую он поставил перед Фредом.
- Это - твое новое упражнение, - сказал он. - Отойди назад, послушайте - это принадлежит Фреду.
Фред взглянул на Тима, затем на коробку. Из нее послышался какой-то звук.
Фред присел, перерезал веревку перочинным ножиком и отогнул края. Забившись в угол коробки, сидел маленький скулящий белый щенок.
- О, господи! - вскрикнул Фред.
- Она твоя, - пояснил Тим. - Она - дворняжка, и никому не нужна. Она озябла и напугана, и, вероятнее всего, голодна. Доктор Уэллес говорит, что ты можешь позаботиться о ней, пока не узнаешь, почему люди любят собак. Больше никто не должен с ней заниматься.
- Но... я не хочу... - Фред поспешил исправиться. - Я не знаю как обращаться с щенком.
- Джей и Куртисы могут тебе рассказать.
Фред беспомощно взглянул на Джея.
- Сначала ты лучше вытащи ее из коробки, - сказал Джей. - Она приучена проситься, Тим?
- Я не мог бы гарантировать это, - сказал Тим. - Вытащи ее, Фред.
Фред неловко сгреб щенка и поставил его на пол, а затем направился к двери, зовя щенка, который припал дрожа к полу и скулил. Фред вернулся, подобрал щенка и понес его к выходу; все пошли следом.
- Чего она боится? - спросил Фред.
- Вероятно, за этим щенком был хороший уход, пока его не отняли от матери, а затем, из-за того, что он женского рода и к тому же дворняжка, его не удалось продать, поэтому его взяли и куда-то выбросили. Вероятно, с ним грубо обращались и прогоняли, и дети взяли его домой, но им пришлось его снова выставить, пока кто-то не сжалился и не принес его в загон для скота. Я взял его оттуда.
- Погладь ее, что ты стоишь, - возмущенно воскликнула Элси. Посмотри, как она напугана.
Фред нагнулся и начал гладить щенка, который робко лизнул его руку.
- Джей, какая порода у щенка?
- Вероятнее всего, фокстерьер, должен сказать, - критически произнес Джей. - Эти уши и глаза вроде бы такие же, как у чи-ва-ва [очень маленькая собака старинной мексиканской породы], вот о хвосте я не могу сказать. Об этих породах мелких собак я знаю немного. Ты бы лучше покормил ее, Фред.
- Костями?
- Теплым молоком. И проверь его пальцем, оно должно быть немного выше температуры тела. И я достану тебе немного галет для щенков; думаю, у нас осталось немного, - сказал Джей, который пополнил запас в преддверии этого события.
На этот раз щенок пошел за Фредом, немного неуверенно, сделав несколько шагов; но когда Фред продолжал идти, щенок сел и начал скулить. Фред остановился, вернулся и взял щенка.
- Не понимаю, что тут такого забавного, - сказал он, - просто у меня раньше никогда не было собаки.
- Если ты будешь хорошо о ней заботиться, ты, вероятно, узнаешь, почему люди любят собак, - сказал Джей.
- Ты имеешь в виду всю эту чепуху, если ты работаешь для кого-нибудь, ты его потом полюбишь? - презрительно спросил Фред. - Должно быть что-то еще, кроме этого.
- Должно быть, - сказал Джей.
Тим и доктор Уэллес, и Джей уже проинструктировали всех. Хотя все всегда готовы дать совет, никто не помогал заботиться о щенке, кормить или ласкать его. Мягко, но твердо все отталкивали щенка и звали Фреда.
Фред покорно кормил щенка и готовил в коробке для него постель. Когда щенок скулил и жалобно тявкал ночью, именно Фред сонно подходил неслышными шагами и, когда не помогало ничего, в отчаянии брал щенка к себе в постель. И это был Фред, который в мрачном молчании мыл за щенком...
- Она приучена, - объяснял Фред, - но она еще ужасно маленькая, и ты должен ее часто выводить, особенно в такую дождливую погоду.
И это был Фред, кто говорил: "Нет, нет! и "Эй", когда щенок, становясь все резвее и увереннее, жевал что-нибудь, что можно было жевать, прыгал в кресла, пытаясь лизать лица и дурачился с вечерней газетой. И это был Фред, кто наказывал его за это скверное поведение, согласно указаниям Джея, сложенной газетой - пробуя сначала на своей собственной руке, чтобы убедиться, что это не очень больно.
И это был Фред, за кем ходил щенок, и именно на его колени он хотел забраться, у его ног он всегда желал спать, кладя свою голову на его ботинок; и именно тапочки и носки Фреда он предпочитал жевать. Он следил за ним яркими карими глазами и скулил, когда он его оставлял, пока Фред, в раздражении, не спросил Джея, будет ли это продолжаться вечно.
- Он ведь только еще щенок, - успокаивал Джей. - Он еще так мало у тебя; он еще не уверен в тебе.
- Эй! - сердито закричал Фред, и щенок бросил карандаш, который жевал, и бросился в другой конец комнаты, тревожно оглядываясь назад, а затем он быстро к нему, прыгал на колени и лизал в лицо. Фред сбрасывал его, но он запрыгивал снова. Он спускал его и гладил.
- Успокойся, Пап-Дог, - сказал он. - Ну конечно, я все еще люблю тебя... когда бываешь хорошей девочкой. Жуй свою резиновую крысу.
- Э... узнал ты, почему люди любят собак? - спросил Джей, немного неуверенно.
- Я не знаю, почему ты любишь своих. Но эта маленькая язва, эта подлизывающаяся зануда начинает мне нравиться.
- Это потому, что она льстит твоему это тем, что любит тебя?
- Нет, - сказал Фред. Мне бы больше нравилось, если бы меня любил кто-нибудь с большей разборчивостью. Но когда я ругаю ее за что-нибудь, она сразу же перестает это делать и бросается мне навстречу так, словно говорит: "Ты на самом деле ведь не сердишься на меня, так ведь? Сделала я что-то такое, за что ты не можешь простить меня? Ты все еще любишь меня, правда?" И если голос у меня действительно сердитый или я не глажу ее, она выглядит такой несчастной. Она так сильно старается угодить мне и быть хорошим щенком... Конечно, у нее немного здравого смысла, но она учится так быстро, как может. Она так ужасно нуждается в ком-то, чтобы ее любили, и чтобы что-бы она могла довериться кому-нибудь. Так ведь, Пап-Дог? Никого нет в мире кроме старины Фреда, вот такая она дурашка, и если Фред не будет ее любить, то кто же будет?
Щенок катался по полу в порыве восторга от того, что к нему обращаются таким ласковым голосом, и Фред тыкнул пальцем в его розовый животик.
- Собираешься оставить ее?
- Думаю, что должен, - сказал Фред.
- Ты мог бы отправить ее обратно в загон.
- Тогда они убьют ее, - сказал Фред. - Я должен оставить ее. Что еще могу я сделать? Я точно не хочу ее - на нее уходит больше времени, чем она того стоит. Но она нуждается во мне и она доверяет мне, и поэтому я должен оставить ее.
