Андрей Николаев - Клуб любителей фантастики, 2005
На следующий день, отпросившись с работы, ровно в три часа дня я был у центрального входа в зоопарк.
— Дядя Степа, — кудрявый негритенок с пламенным взором взял меня за руку. — Я — Мустафа.
Одет пацаненок был неказисто. Китайский пуховик с распоротым рукавом. Разбитые, явно не по размеру, кроссовки. Но очи! Они полыхали, как у Царскосельского Пушкина.
— Как ты меня узнал?
— Шаман Камбри дал вашу фотку.
— Откуда у него?
— У шаманов все есть. Хочешь в зоопарк? Сегодня там объявлен день Попугаев.
— Я сразу бы хотел перейти к сути.
— Хочу в зоопарк, — запальчиво стукнул расчавканной кроссовкой Мустафа. — Между прочим, с принцами не принято спорить.
3Празднование дня Попугаев было в самом разгаре. Кувыркались и изрыгали огонь паяцы. Бриллиантовыми метеорами взлетали шутихи. На каждом углу раздавали бесплатное мороженое с названием «Остров Попугаев».
Мустафа скушал пяток халявных эскимо, даже губы слегка посинели.
— Март месяц все-таки, принц, — попытался я его образумить. — Попридержи коней. Хочешь ангину?
— Паспорт с собой? — резко спросил Мустафа.
— У сердца.
— Клево! Сейчас выберем сумку пообъемней — и за деньгами.
— Как прикажешь…
— Смотри! — принц дернуя меня за руку и указал на киоск «Роспечати». Огромный негр а черном костюме, оскалив свирепое лицо, нырнул за ларек. — Это люди в черном. Они убили родителей, теперь хотят убить и меня.
— Я бывший боксер.
— Кулаки вряд ли помогут, — Мустафа сунул мне в ладонь холодный металлический предмет. Пальцы с наслаждением сжали рубчатую рукоять револьвера. А в детстве, возьмите себе на заметку, я без промаха стрелял а тире. Был награжден значком «Юный стрелок».
4С сумкой мы все-таки промахнулись. Двадцать миллионов баксов никак не влезали в полосатый зев. Пачки не вместившихся сотенных купюр пришлось рассовать по карманам.
Когда мы вышли из бзика, то увидели людей в черном, притаившихся в ближней арке. Мы с принцем лихими сайгаками сиганули в проулок, а там, на беду, наглухо запертые ворота.
Люди а черном, глумливо улыбаясь, окружили нас.
— Стреляй! — приказал Мустафа.
Я положил сумку и разрядил обойму. Пистолет был автоматический, и я положил всю кодлу. Пригодился опыт, приобретенный в живописных горах Чечни и Афганистана. Мы переступили через остывающие трупы и вышли на Садовое Кольцо.
— А ты почему не стрелял?……спросил я Мустафу.
— Религия не позволяет убивать, — вздохнул принц. — Даже людей в черном.
— У нас к этому относятся как к мелкому хулиганству.
— Спасибо шаману Камбри. Деньги перевели по его подсказке.
— Мустафа, что дальше?
— Покупаем билет и летим на остров Попугаев.
— Я и трудовую книжку не забрал.
— Не понадобится! Я назначу тебя первым министром.
5Вот уже пару месяцев я живу на острове Попугаев, работаю в должности премьер — министра. До этого я перестрелял всех людей в черном, совершив маленький государственный переворот.
Я награжден на славу! Смуглые блондинки в бикини, сейф с бриллиантами от Кортье, виски «Остров Попугаев» (пойло позабористей «Белой лошади»), пистолет-автомат с ручкой из слоновой кости.
По вечерам я играю с мудрым шаманом Камбри в покер, А утром посещаю ближайшие джунгли и кормлю многочисленных попугаев.
Но я не могу быть спокоен. Сотни тысяч русских дворников остались прозябать в России?
Мустафа, заметив мою грусть, объявил карнавал. Но чем размашистей гульбище, тем тоскливей было на душе. Не помогало диски, не спасали развратные красотки, не радовали шикарные тропические виды из окна.
Вечером я скачал из интернета одно письмецо:
«Степан Васильевич!
Я внучка великого японского императора Хурахите. Меня зовут Агава. Мне 13. Злые камикадзе убили моих родителей. Мое наследство, $20.000.000, переведено в Россию. Помогите их получить, дядя Степа! Я еще маленькая».
Я срочно поцеловал принца и вылетел к маленькой принцессе.
ЭпилогТеперь я живу в Токио, в императорском дворце. Я изучил японский. Разрез глаз у меня стал уже. Маленькая принцесса подарила мне сорок гейш и сто бочек изыска иного сакэ.
Но я грущу и каждый вечер скачиваю письма из интернета, мечтая о крутой, блистательной перемене в судьбе.
По утрам я кормлю е парке попугаев. Кстати, они вполне вольготно чувствуют себя и в Японии. Так что этот остров, без особой натяжки, можно тоже назвать Островом Попугаев.
Андрей Щербак-Жуков
ТРАКТАТ
О СЛУЧАЙНЫХ ОБРАЗАХ
Некоторые малые предметы обладают странным свойством не только казаться значительно больше, чем на самом деле являются, но и занимать объем, гораздо больший, чем им требуется. Это происходит из-за толстого наслоения так называемых «случайных образов», которыми покрыты эти предметы, слоено бы засижены мухами. Этот, на первый взгляд, вроде бы пустяк может быть причиной множества досадных недоразумений. Например, прибор, поверхность которого в процессе использования была покрыта излишне толстым слоем «случайных образов», может просто не поместиться в футляр, из которого был ранее извлечен и в который, по всем мыслимым причинам, должен бы быть убран. Кроме этого, предметы, покрытые значительным споем «случайных образов», становятся чуть сальными на ощупь, а это не только производит весьма неприятное и вместе с тем несколько превратное ощущение, но и со временем меняет фактуру и даже сущность самих предметов, да так, что очень часто их потом не представляется возможным даже узнать.
Существуют ничем не подкрепленные предания, что вокруг такого, покрытого «случайными образами», предмета может со временем образоваться целая Вселенная, со своими туманностями, звездами, планетными системами и, возможно, даже собственной жизнью. Причем, как утверждается, все вышеперечисленное будет соткано из тех же самых «случайных образов», и, стало быть, неминуемо будет носить такой же случайный характер, как и описанный выше материал. Считается, что именно ментальные излучения из этих самых «случайных миров» и создают известный всем астральный мусор или так называемый шум в эфире, который не только существенно мешает ментальным передачам, но и, забивая подпространственные туннели, заметно затрудняет телепортационные переходы. Специалисты утверждают, что если бы не великое множество этих «случайных миров», то не только непосредственные мысленные контакты, но и сами телепортации были бы обычной практикой; а так телепортанту приходится буквально продираться сквозь настоящий лабиринт помех, в который к тому же для начала нужно найти вход. Но даже если вход, хоть бы по случайности, был найден, то нет никакой гарантии, что путешественник попадет действительно туда, куда отправлялся изначально. Более того, есть опасность, что он вообще никуда не попадет, а навсегда заплутает в этом лабиринте «случайных образов» и, в конце концов, просто сгинет в нем навсегда.
