Сергей Слюсаренко - Синтез
– А сейчас ты их уже можешь раскрыть?
– Это совершенно не существенные детали, но вы можете их понять неправильно.
– А… – Батрид уставился на потолок. – Ты хочешь сказать, что я могу поверить в то, что ты обычный аспирант? При этом ты утверждаешь, что твой руководитель, я бы не побоялся этого слова, учитель, не в силах тебя понять? Что у меня нарушена способность адекватно оценивать реальность?
– Извините, Лано, я неправильно выразился!
– Учитесь сначала правильно выражать свои мысли, молодой человек, а потом занимайтесь наукой. Или чем вы там занимались. Мне надо поспать. – Лано отвернулся лицом к стене.
Я в растерянности постоял пару секунд и вышел из комнаты, притворив дверь.
А Виктор со своим врачом пили водку на кухне.
– О, Олег, знакомься! – нетвердо произнес Копайко. – Мой хороший друг Игорь.
– Олег, – представился я. – Спасибо, что помогли профессору. Я даже не знаю, как вас отблагодарить.
Игорь церемонно поклонился и почему-то громко рассмеялся.
– Олег, это доктор от бога, – начал рассказывать захмелевший Виктор, – он…
– Скажите, Игорь, а почему вы говорили Батриду «не кусайся»? – не выдержал я.
– Ну, как? Я всегда так говорю… Мало ли…
– Олег, не бери дурного в голову! Игорь мне хомяка от геморроя вылечил, ты не представляешь, – перебил нас Копайко. – Щас хомяк поет от счастья!
– Так вы ветеринар? – ужаснулся я.
– А что, тебе не все равно, кто твоего профессора вылечил? – обиделся Игорь. – А что, он и правда из… с другой планеты?
– С другой… И теперь будет думать что пациенты на Земле кусают врачей.
– О, итить твою мать, профессор! Иди сюда, выпей с нами! – вдруг обрадовался Игорь.
В дверях стоял Батрид и, нахмурясь, смотрел на нашу компанию.
– Он не понимает по-русски, – сказал я.
– Ничего, я умею! – не успокоился ветеринар. – Садись, плиз, давай дринк бутылко! За братство народов! Брудерштраф!
– Ну, что ты несешь! – возмутился Копайко. – Фройндштраф!
– Ну, иди. – Игорь икнул. – А ты, студент, переводи ему, переводи!
– Лано, извините нас, тут есть такая традиция. Ну, когда новые знакомые, то надо водку пить. Сильно. Широта души, прогресс в карме, ну, вы поняли, – сказал я по-лорейски Батриду.
– Это открывает мне новые стороны твоей души, – тихо сказал Лано и сел на край табуретки.
– Ты, профессор, главное, не стесняйся, на раны оно самое то. – Игорь говорил громко, уверенный, что так будет понятней.
Батрид взял из рук врача граненый стаканчик и с любопытством посмотрел на остальных. Я, показывая, как надо, опрокинул водку в рот. Лано повторил мой трюк и затих, прислушиваясь к ощущениям.
– Ты закусывай, профессор! – Игорь пододвинул тарелку с крабовыми палочками Батриду. – У вас там, на Луне, небось нет такого! Нет, вот ты мне скажи, профессор, что ты знаешь о мальфарах?
Я не знал ничего о мальфарах и подозревал, что от ветеринара будет непросто отделаться. Я беспомощно глянул на Виктора, тот понимающе кивнул и вышел в другую комнату. А тем временем за столом уже шел оживленный разговор о закарпатских колдунах и запорожских телепатах. Ветеринар перешел на украинский язык, что, впрочем, Батриду никак не помогло. Но, судя по всему, Лано было очень интересно.
– Так, Игорь, такси уже звонило два раза, ждут тебя под парадным. – Копайко вернулся на кухню.
– Шо? Якая такси? – Игорь мутно глянул на Виктора.
– Да ты сам вызвал же.
– Как я вызвал, у меня и грошив нэмае?
– Так я тебе обещал!
– Да… а отменить нельзя? – совсем беспомощно спросил ветеринар.
Но эти его слова я услышал словно через пелену наваливающегося сна. Я тихо извинился и ушел спать. Хорошо, была пенка туристическая в запасе…
Проснулся я от тихого разговора на кухне. Удивительно, но Лано говорил с Виктором по-русски. И хоть его фразы были короткими, судя по всему, он прекрасно понимал собеседника.
– Да поймите вы, – говорил Виктор, – он же у вас там, дома, стал совсем другим.
– Я не понимаю этого. Человек всегда один.
– Не всегда человеку удается реализовать себя. Не всегда! И не только он в этом виноват. Вот вы как считаете, почему у нас фэнтези – один из самых популярных жанров литературы?
– Я не знаю фэнтези.
– Это всякие романы о приключениях принцесс, драконов, эльфов и гоблинов. Сказки о нереальных мирах.
– Это сказки. Странно, почему они популярны.
– Да потому, что человек хочет хоть в мечтах, хоть в вымышленном мире влиять на свою судьбу.
– А при чем тут Олег? – спросил Батрид. И добавил: – Налей.
Раздался звук льющейся жидкости, чоканье стаканами и кряканье искушенных пьяниц.
– Капустки надо подложить, – предложил Лано. – Так ответь, Витя, ответь!
– А то, что Олег не захотел плыть по течению! Он судьбу взял в свои руки! И настолько хотел ее изменить, что изменил мир вокруг!
– Ну, мир не менялся. Он узнал некоторые неведомые ему стороны!
– А вот хрена, – почти крикнул Виктор. – Это с вашей точки зрения так кажется. А может, с моей кажется так, что он сам мир изменил! И сам поперся в ваш Центрум, там делал все, чтобы остаться аспирантом. Которым он не смог стать здесь. И никогда бы не смог стать. А вы на него сразу – почему всю правду не сказал? Ну, не сказал, ну, приврал. Потому что придумал себе легенду, кстати, никого не обижающую или унижающую.
Я не выдержал. Как можно обо мне говорить так вот, словно я не сплю, а уже совсем того. Я решительно встал и пошел на кухню. Но решительного появления не получилось. От яркого света я зажмурился на пороге. А когда глаза привыкли, мне уже налили стакан.
* * *Мокрые осенние листья неслись в потоках вечного ветра вдоль московских улиц. Яркие фонари освещали пустынный проспект, по которому, не обращая внимания на погоду, шли два человека. Один из них, явно не местный, двигался медленно, все время притормаживая другого, молодого человека спортивного вида. Оба по случаю ранней сырой осени были одеты в длинные плащи и широкополые шляпы, спасающие их и от ветра, и мороси. Олег и Батрид гуляли, вернее, неспешно перемещались по улице уже больше часа. Профессор сам вызвался пройтись пешком. Он почти не видел города, хотя был на Земле уже два дня.
– Я теперь понимаю, что Центрум, со своим привилегированным положением, многое потерял, да почти все, чего может достичь человек, – грустно сказал Батрид. – Паразитируя на торгашестве, всегда становишься зависимым.
– Ничто не мешает и Центруму расцвести, – возразил Шергин. – Дело не в положении, а…
– А в сложившихся исторических реалиях, – прервал его Лано. – А их изменить сложнее, чем тебе кажется. Представь, если в твоем мире лет сто назад кто-то попытался все повернуть в другую сторону, к чему бы это привело?
