Дракон не спит никогда - Кук Глен Чарльз

Джо испугалась, как не пугалась никогда.

– Зачем вы мне это говорите?

Пугала ее не столько ситуация, сколько та безжалостная эффективность, с которой это было организовано. Теперь она поняла, кто устроил засаду у конца пряди.

– Я хочу, чтобы вы полностью представили себе свое будущее, лейтенант.

– Меня убьют.

– Нет. Это бескровная операция. Мой компаньон Кез Маэфель весьма щепетилен. И хочет, чтобы все обошлось без крови. Его решение симпатично моей душе поэта и игрока.

Джо не хотела спрашивать.

– Он хочет отобрать ваше оружие, кредит и документы и высадить вас в Нижнем Городе какого-нибудь мира, усмиренного «Джеминой-7». Он считает, что человеку со Стража необходимо испытать эту жизнь на собственной шкуре. И он говорит, что это больше, чем выбросить вас в космос.

– Это все равно убийство.

– Нет. Настоящее убийство – это выбросить вас вместе с мусором на Паутине. В чем и состоит ваша альтернатива.

– Вы прекрасный оратор.

– Стараюсь. Но главное для вас то, что вы и ваши люди могут остаться в живых. Если не станете изображать героев. Я хочу, чтобы мой квай был доволен. Нет. Даже и не думайте. Я профессиональный киллер.

Джо расслабила мышцы. Если он так легко прочел ее намерения, может быть, он действительно так хорош, как говорит.

– Вы сделаете то, что хотите сделать. Но если вы меня отпустите, я вас найду.

– Присутствие духа? Постарайтесь его поддержать. Оно вам сильно понадобится.

И он оставил Джо в размышлении: что же он за человек?

94

На плетение сложной схемы доставки солдат со Стража у Панциря ушло четыре месяца. Дело было не в директиве флота – в самих солдатах. К концу работы решение Провика выглядело куда более привлекательным.

Провести их через станцию было проще, чем он думал. С дурацкого бунта Конкорда прошло уже два года, но дезорганизация, вызванная гибелью квалифицированного персонала, все еще длилась.

Обломки Мерод Скене никто и не думал расчищать. Уцелевшие жители поверхности все еще жили в лагерях, поставленных «Джеминой-7». Дом Мерод эвакуировал кого хотел и потерял интерес. Оставшиеся могли делать что хотели.

Семена нового общества, брошенные в удобренную кровью почву. Панцирь почти желал остаться и посмотреть, как оно будет развиваться.

Худшие из уцелевших, странные и смертоносные, все еще жили в руинах и предпочитали ночь.

Все это Панцирь объяснил женщине-лейтенанту.

– Найдете Неприкосновенных. Сошлетесь на меня. Постарайтесь быть с ними наравне. Покажите этому миру, насколько вы опасны. Никому не говорите, что были солдатами Стража. Никогда. Держитесь вместе. Вы и Вторая женщина сравнительно привлекательны. Это вызовет проблемы. Здесь свои правила.

– Зачем ты это делаешь?

– Плачу долг. Чтобы это понять, нужно быть кваем. – Он протянул ей пластиковый ящичек. – А это проценты на этот долг. Два лучевых пистолета. Две подзаряжаемые обоймы. Сокровища, которые даже дороже пригодных к употреблению женщин. Используйте их экономно и стерегите как следует. Прощайте, лейтенант.

– Не «прощайте», квай. До встречи.

– Не надо, лейтенант. В следующий раз я вас убью.

И Панцирь оставил их с грустным чувством. Они были на пути в ад.

До Примы Трегессера он добрался только через два месяца из-за трудностей, вызванных «войной».

Женщина, которую на В. Ортике-4 боялись больше всех, встретилась с двумя мужчинами, которых боялись не меньше.

– Это они.

– Вовремя, – буркнул Кейбл Шайк. – Меня уже тошнит от этой дыры.

Он не хотел сюда лететь. Блаженный настоял. Четвертую и Пятого тоже уже тошнило от Мерод Скене.

– Их надо хлопнуть, пока они еще не пришли в себя и не сориентировались.

Слово Лупо Провика было верным – по букве. Он дал кваю то, что тот хотел. Но он не обещал, что не попытается подчистить хвосты, когда эта пятерка доберется до Мерод Скене.

– Может быть, лучше было связаться с Крешем, – сказал Пятый.

– Он бы не стал играть честно, – возразил Шайк. – Улыбнулся бы своей лягушачьей улыбкой и сказал бы, что сделает работу, но убрал бы только троих мужчин. Ни за что не станет он зря пускать в расход баб.

Креш Гатсайк был главарем второразрядной банды. И у него были свои амбиции.

– Я знаю этот тип, – сказал Пятый. – Он думает, что получит плату, тебя и меня уберет, а еще одну добавит в свой гарем.

И Пятый засмеялся.

Даже Четвертая улыбнулась.

Они привлекали внимание самим своим движением в строю. Смелые подходили посмотреть. Робкие скрывались подальше. Джо пыталась подавить презрение – и не могла.

Никогда не видала она таких отбросов. Будто сюда открывалась канализация Канона.

Поиски убежища привели их к руинам.

Сначала она не была уверена, что за ними крадутся. Но по мере приближения к городу толпа в лагере редела, и это стало очевидным. Их было не меньше десяти. Джо сообщила своим. Они и сами уже заметили.

Джо отдала свое оружие Хоуку, хотя квай предназначал его для нее и Эни-Каат. Безответственный болван Хоук был чемпионом полка по стрельбе из пистолета, а под огнем был холоден, как жидкий гелий.

Дорогу впереди заступили трое огромных мужчин. Остальные начали приближаться, вытаскивая ножи и мечи.

– Бей насмерть! – скомандовала Джо.

Джаг понял. Среднему из троих загородивших дорогу он дал ногой в нос, загнав сломанную кость в то, что заменяло этому типу мозг. Хоук застрелил другого и повернулся, стреляя влево. Эни-Каат чуть замешкалась, но уже стреляла вправо.

Джаг сломал шею последнему из троих и повернулся в поисках очередной жертвы. Он дернулся, из его спины вырвалось пламя и кровавый клин.

Хоук убил еще шестерых, пока с ним не случилось то же.

Джо бросилась в падении за его пистолетом. Схватила, огляделась, увидела убегающих, застрелила двоих, видела, как взорвалась голова Шайгона.

Эни-Каат, наводя оружие обеими руками, выстрелила по троим, стоящим на ржавом подкосе разрушенного города. Один качнулся назад.

– Блин! Не того свалила.

Джо спряталась за телом Хоука.

– Ложись!

Эни-Каат зигзагами бежала к развалинам.

Джо попыталась прикрыть ее огнем. Дважды тело Хоука дергалось, извергая кровь и огонь.

Джо успела выстрелить еще три раза, пока не опустела обойма. Только последний выстрел был не мимо. Как и Эни-Каат, она промахнулась по стрелку и свалила кого-то другого.

Она вскочила и понеслась зигзагом вслед за Эни-Каат, резко останавливаясь, чтобы выхватить оружие у мертвых. Воздух вокруг нее вспыхивал – просто не верилось, что кто-то может стрелять так точно и так хорошо угадывать следующее движение. Потом стрелок решил вспомнить об Эни-Каат.

Джо нашла ее в тени болванки ржавого железа. Эни-Каат сидела на щебне, и правая икра ее была в крови.

– Сильно?

– Шрапнель. Оторвало маленький кусочек. Прямое попадание оставило бы меня без ноги. Какое-то время не буду танцевать. А один из этих людей – Кейбл Шайк. Телохранитель Блаженного Трегессера.

– Тогда мы знаем, в чем дело. – Джо вынула обойму из пистолета и положила ее заряжаться на солнце. – Так она до темноты наберет энергии на один-два выстрела. Дай мне свой.

В пистолете Эни-Каат оставалось еще энергии на три выстрела. Хватит.

– Если кто-то появится, веди себя так, будто эта штука работает. Возьми на мушку, заставь лечь на брюхо, а потом бей вот этим. – Джо протянула Эни-Каат самый длинный из найденных клинков. – И не раздумывай. У нас тут нет друзей.

– А наши парни, Джо?

– Убиты.

– Куда ты?

– Туда. Я вернусь.

Тени уже накрывали развалины, когда появилась неуклюжая лягушачья фигура Креша Гатсайка.