Любовь, смерть и роботы. Часть 1 (ЛП) - Миллер Тим

Кубик был сильно покрыт инеем на передней грани, где образовался конденсат из морозильной камеры, хотя он уже начал таять от вина. Внутри кубика были видны завихрения крошечных пузырьков, слишком маленьких, чтобы заметить их, если не присматриваться. А за ними, глубоко в центре, было большое черное пятнышко, существо размером со слепня, застрявшее в прозрачных глубинах льда. Он пригляделся.

В его кубике льда был мохнатый мамонт.

Он был темным и лохматым, с головой, сужающейся к длинному хоботу толщиной с волосок. Два почти невидимых бивня торчали изо рта. Его ноги были прижаты к телу. Его мех был темно-рыжим. Маленький и превосходно сохранившийся мохнатый мамонт, размером не больше хлебной крошки.

Роб не двигался. Лед был холодным и обжигал руку, но он не шевелил ею. Он мог думать только о субботних дневных фильмах, которые начинались с того, что кто-то нашел древнее животное, застывшее во льду. Хотя обычно они заканчивались тем, что животное пожирало Токио, напомнил он себе.

— Эй, — сказала Гейл. — На что ты так пристально смотришь?

Роб открыл рот, снова закрыл. Он осторожно опустил кубик льда на стол. Капли воды появились на его боку, прилипли к столешнице и начали образовывать микролужи.

— Гейл, — осторожно сказал он, — я хочу, чтобы ты заглянула внутрь этого ледяного куба и сказала мне, что ты видишь.

Следуя его примеру, Гейл положила руки на стол и наклонилась вперед. — Вау, — прошептала она. — Это… Роб, это прекрасно.

Существо стало немного легче разглядеть. Его бивни, длинные для его размера — было ли это признаком возраста? — пожелтели, а один из них был отломан у самого кончика. Его глаза, застывшие в открытом состоянии и слишком маленькие, чтобы их можно было разглядеть, были голубыми. Мех был сильно спутан, и было видно несколько крошечных оголенных участков.

Гейл вскочила и пустила воду в раковину. Она вернулась с миской, из которой шел легкий пар. — Вот, — сказала она, — давай разморозим.

С бесконечной осторожностью она опустила кубик льда в воду.

Через некоторое время Роб сказал: — Лед тает довольно медленно, не так ли? — а затем неохотно добавил: — Может быть, нам стоит позвонить в Смитсоновский институт или что-то в этом роде.

— Если бы ты смог убедить их взглянуть на него, — заметила Гейл, — в чем я сомневаюсь, они бы только отобрали его у нас.

— Так бы и случилось, — согласился Роб, радуясь, что Гейл тоже не считает себя обязанной отдавать мамонта.

Наконец лед растаял. Роб выловил маленького мамонта ложкой. Тот был неподвижен и казался таким крошечным в его руке… Внезапно Роб почувствовал, как глаза его наполнились слезами. Вопреки всякой логике, он надеялся, что мамонт, оттаяв, оживет.

— Вот, — сказал он и позволил зверю упасть из его руки в руку Гейл.

Вывалив на пол содержимое всех коробок в доме, Гейл нашла увеличительное стекло. Она подощла и посмотрела сквозь него, прищурившись.

— Это шерстистый мамонт, так и есть, — сказала она. — Ты только посмотри на эти глаза! И — угадай что — кожа на пальцах ног розовая! — Ее голос упал до бормотания, а затем снова возвысился: — Эй, это у него что — копья в боку?

Момент грусти Роба растворился в пылу возбуждения Гейл. Он склонился над ее плечом, пытаясь разглядеть сам. — Интересно, что ты скажешь насчет… сохранить эту штуку, залив пластиком, — размышляла Гейл. Затем она выпрямилась и повернулась к нему лицом. — Слушай, может быть, в морозилке есть еще такие!

Гейл взяла на себя инициативу. Она открыла холодильник и заглянула в морозилку. Подтолкнув лоток для кубиков льда пальцем, она стала внимательно рассматривать лед вокруг него. Потом осторожно вытащила поднос и, бегло осмотрев его, вгляделась в небольшое пространство, еще не поглощенное медленным, всепожирающим льдом. Она тихо присвистнула.

— Что? — сказал Роб.

Она покачала головой, все еще глядя в морозилку.

— Что? Скажи мне.

— Думаю, тебе лучше посмотреть самому.

Роб обнял ее за талию и прислонил свою голову к её, чтобы они оба могли заглянуть внутрь. Свет внутри был тусклым, но его хватало, земля за ледяным барьером была полуосвещена каким-то невидимым источником. Он смотрел поверх стены инея на крошечную гористую местность. В стороне виднелся небольшой ледник. На переднем плане струйка воды — река в миниатюре — петляла по темному сосновому лесу.

У реки сгрудился город, каменные и деревянные постройки стояли в беспорядке и были окружены высокими каменными стенами.

— Боже мой, — выдохнул Роб. — В моем холодильнике есть затерянная цивилизация.

Какое-то время они смотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, а затем с удивлением вернулись к морозилке.

В дальних уголках видимой зоны было довольно темно. Молча проклиная мрак, Роб напряг зрение. Город был расположен полукругом против воды, хотя улицы представляли собой безнадежный лабиринт. Ясно, что они были построены бессистемно, наугад.

На вершине холма недалеко от центра города стоял собор, приземистый и тяжелый, но все же узнаваемый. Он возвышался над городом. На берегу реки стоял замок. Все остальные здания расходились радиально от этих двух локаций. Тем не менее, городские стены были явно анахроничными останками, потому что напротив них были построены трущобные кварталы, состоящие из мелких лачуг. Местами стены были действительно пробиты, камни вывезены на стройматериалы. Несколько дорог вели из города через сосновый бор, а одна, большая, шла вдоль реки.

Наконец Гейл отступила назад и сказала: — Знаешь, в этом нет никакого смысла.

— Да? — Роб не поднимал глаз от морозилки.

— Я имею в виду, что это явно раннесредневековый город. Шерстистые мамонты вымерли где-то в эпоху неолита.

Роб посмотрел на нее. Холодный воздух просачивался из холодильника. Положив руку ему на плечо, Гейл оттащила его от морозилки и мягко закрыла дверцу. — Давай выпьем кофе, — предложила она.

Роб сварил кофе, а Гейл вылила уже налитое вино в раковину. Они молча размышляли над кружками кенийского Батьяна. Гейл коснулась крошечного мамонта кончиком ногтя. Зверь был не в лучшей форме; началось гниение, как будто время нагоняло долгие века, которые он пролежал замороженным во льду. Она приподняла бровь, глядя на Роба, и тот согласно кивнул.

Пока Роб отцеплял хлорофитум в горшке с его нового места над кухонным окном, Гейл завернула мамонта в клочок белой папиросной бумаги.

Старой вилкой выкопали они в земле под растением небольшую ямку и похоронили существо со всеми воинскими почестями.

Роб торжественно подвесил растение обратно на крючок.

Не говоря ни слова, они оба повернулись к холодильнику.

Они вместе открыли морозильную камеру. Роб заглянул внутрь, и его рот широко раскрылся.

Город был еще там. Но он изменился и вырос, пока они отсутствовали. Он эволюционировал. Каменные стены рухнули, и собор был перестроен в парящем готическом стиле. Однако он больше не доминировал над городом; теперь это было одно большое здание среди многих. Улицы тоже стали шире, а город скрылся из виду за левым краем льда. Теперь это был мегаполис.

Однако детали было труднее разобрать, чем раньше, поскольку казалось, что промышленная революция была в самом разгаре. Ощетинившиеся леса дымовых труб извергали густой черный дым в зимнее небо. Берег реки был забит сотнями крошечных доков, замок был снесен, чтобы освободить место для них, а невероятно тонкие железнодорожные пути ползли через истощенные сосновые леса, мимо края ледника и по заснеженным горам в неизвестном направлении.

Городок превратился в мегаполис за считанные минуты. Пока они смотрели, здания появлялись и исчезали. Дороги изменяли свое положение почти мгновенно. Целые районы города перестраивались в мгновение ока.