Ната Чернышева - Момент бури
- Смотрите,- тихо сказал я.- Золотой рассвет…Как раньше.
Лантарг промолчал. Глазам, привыкшим к ослепительному сиянию горячих солнц Ядра Галактики, даже самый яркий день янтарного солнца Содатума казался вечными сумерками, унылыми и серыми.
- У меня нет ранга,- горько сказал я.- Внеранговой ступени - и той нет. Но тепло и любовь инфосферы всегда были со мной, независимо от того, хотел я этого или не хотел… А теперь там, где я чувствовал, помнил, знал ее присутствие, живет сейчас пустота. Высшие телепаты планеты погибли, а тем, кто выжил, воссоздать непрерывное поле инфосферы не под силу. Почему? Зачем?! Какого черта вам от нас понадобилось?!
Лантарг промолчал. Ему, очевидно, нечего было сказать. Я обозлился на него еще больше - первое яркое чувство, явившееся ко мне за последние безрадостные недели.
- Ну, да, вы сейчас скажете, что исполняли приказ, и другого выбора у вас не было. Но вы могли отказаться от такого чудовищного преступления! Могли!
Отказаться исполнить приказ адмори абаноша означало смертную казнь не только для вышедшего из повиновения воина, но и для всего шадума, воспитавшего отступника. Шадум на"бэйль-лита Мин насчитывал сто сорок мужчин, девяносто женщин и двести десять детей разного возраста. Кто стал бы спасать чужую планету, чьи правители поддерживали мятежников, в том числе и силой оружия, ценой жизни своих ближайших родичей. Мне это ак-лиданы, врачи ихние, в медцентре объяснили, те, которые лечили меня от лихорадки. Я почти ждал, что Лаутари Мин скажет мне об этом, попытается хоть как-то оправдаться. Но лантарг промолчал.
- Если я встречу этого вашего адмори абаноша, я его убью,- с бешеной злобой пообещал я.- Ублюдок проклятый… ненавижу…
Лантарг молча пожал плечами. И что это изменит, в самом-то деле? Пришлют другого. Ничем не лучше. К тому же лантарг сильно сомневался, что я смогу хотя бы близко подойди к ненавистному чиновнику, не говоря уже о том, чтобы лишить его жизни. Я и сам в этом сомневался, но уж ненавидеть этого гада никакие сомнения мне не мешали!
- Ненавижу вас!- закричал я, срываясь окончательно.- Ненавижу!
Лантарг промолчал. А я долго сидел, уткнувшись лицом себе в коленки. Нет, я не плакал, просто мне было погано до одури, и я не хотел, чтобы Мин это видел. Молчаливое сочувствие Чужого раздражало, но избавится от непрошеного утешителя не представлялось никакой возможности. Эти умники в медцентре лечили меня какой-то психотропной дрянью, из-за которой психокинетическая паранорма перестала подчиняться мне с прежней легкостью; впервые в жизни я ощущал пугающую неуверенность в собственных силах. И это вызывало чувство бесконечной уязвимости и элементарного страха. Что Чужие со мной сделают, если поймут, что я не в состоянии себя защитить?…
Я сердито утерся и посмотрел на лантарга. Тот являл собою образец невозмутимого спокойствия. Несомненно, у него было немало дел гораздо важнее, нежели сидение на мокром песке рядом с сопливым мальчишкой чужой расы. Но лантарг ничем не показывал своего нетерпения. Я прислушался тем внутренним ухом, которое позволяло мне иногда понимать телепатов, пытаясь уловить эмоции лантарга. Но не услышал ничего, кроме все той же спокойной невозмутимости… или, быть может, мне просто не хватило способностей воспринять что-либо иное? Одно я понял совершенно отчетливо: лантарг будет сидеть здесь столько, сколько потребуется. Хоть до конца света. Или, по крайней мере, до тех пор, пока я сам не надумаю вернуться в его город. А куда еще мне было возвращаться?
Я встал, признавая свое полное поражение, стряхнул с одежды песок и побрел обратно, в бессильной ярости пиная все попадавшиеся на пути камни. Некоторые из них раскалывались от пинка на мелкие кусочки, но тех, что оставались целехонькими, было больше. Лаутари Мин молча шел следом.
Через несколько дней Мин лантарг отвез меня на Терру. Он воспользовался общественным космопортом Токадо, и мы шли по переполненному залу ожидания. По сей день не знаю, зачем он это сделал. Только ли затем, чтобы я оказался как можно дальше от Ганимеда? Я оглядывался, лихорадочно соображая, как бы смыться от столь видного сопровождающего. Ничего не выходило. Лантарг со своей реакцией воина сразу же схватит меня за глотку. Кто бы отвлек его, хотя бы на пару секунд! А я уж постарался бы включить вторую космическую… в толпе за мной не больно побегаешь.
И удача улыбнулась мне: лантаргу позвонили по комму! Я отступил на шаг, все еще не веря сказочной удаче. Мин лантарг, поглощенный разговором, ничего не заметил. Тогда я развернулся и побежал…
- Манфред!- полетел вслед голос Чужого.- Манфред, вернись! Вернись!
Ага, сейчас прям! Вернусь, как же! Делать мне больше нечего. Нет уж, у вас, друзья, своя дорожка, а у меня - своя. Мне с вами больше делить нечего, извините. Я нырнул под арку служебного входа и растворился в пестрой многоликой толпе. Служащие космопорта, включая полицейских, проявили редкостное невнимание, старательно отводя от меня взгляды, один коп даже кивнул на дверь с надписью "Только для служащих космопорта". Туда-то я и метнулся. Толпа, двигавшаяся на первый взгляд хаотично, расступалась передо мной и смыкалась перед лантаргом непроходимой стеной. Пройти сквозь эту стену можно было лишь при помощи аннигилятора, но я откуда-то знал, что Лаутари Мин скорее застрелится сам.
Я брел вдоль стоянки, старательно обходя деловито ползущие по тротуарам снегоуборочные машины. С затянутого плотной серой пеленой облаков неба сыпалась и сыпалась снежная крошка, мелкая и острая, как осколки стекла. Она могла сыпаться так неделями, не прекращаясь ни на минуту. Многоцветной радугой дробился в каждой снежинке свет ярко оформленных витрин и рекламных модулей.
Навстречу мне топала разношерстная толпа тинэйджеров. Мне было плевать, я на них внимания особого не обращал. А вот они мною заинтересовались. Окружили, начали материться, потребовали дать прикурить. Я сказал, что не курю, они почему-то не поверили. Причину наглого хамства я понял только тогда, когда у некоторых вспыхнуло над сомкнутыми кулаками багровое пламя. Пирокинетики. Ну, про ослиную тупоголовость таких ребят ходило немало анекдотов. Я вогнал их по уши в сугроб, чтоб остыли, и пошел дальше. Связываться с местными крысенышами, еще не хватало! Я почти ждал, что они погонятся или хотя бы кинут в спину пару-другую фаерболов, но ума хватило, остереглись. И это было хорошо. Контроль над паранормой вновь попыл, навалилась чудовищная слабость. Меня можно было сейчас брать голыми руками. Другое дело, показывать это своим нечаянным противникам я не собирался.
