Алла Марковская - Волны. Сэнп
Испуги Огонька непредсказуемы, непонятны, заподлисты — рыжий жеребец застыл столбом, рассматривая большую, крытую пологом телегу, которую тянул четверик разношерстных мощных лошадок с толстыми ногами, заросшими пушистыми щетками над копытами. Телега поравнялась с всадником, управлял ею смуглый толстяк в ярком жупане и шерстяной шапке с пером, под жупаном блестящая рубаха, ворот застегнут красными стеклянными пуговками. На ногах возницы добротные остроносые кожаные сапоги с каблуками.
Лишь пустыня да каменная гряда разделяет дождливые холмы и эту теплую страну, а так разнится одежда.
Мужик, подозрительно прищурив глаза, рассматривал всадника и его длинноногого, рыжего коня. Хмыкнул и с насмешкой, на грани вежливости, спросил:
— Удержались?
Язык местных жителей немногим отличался от языка их сопланитариев, живущих за горами. Гэл кивнул, понимая, что этот хорошо одетый человек, скорее всего, купец, начал разговор из вежливости, и вежливость требовала поддержать разговор. Калтокиец улыбнулся и спросил:
— Город далеко?
— Город? — переспросил купец, — так вон, за холмом. Вы заблудились?
Почтение кузнеца было на грани покровительства и сострадания. Гэл ответил дружелюбно, но сдержанно, как того требовал подобный стиль разговора:
— Я впервые в этих местах.
— Тогда мой вам совет, не отъезжайте далеко от дороги, здесь много тропок и разных дорог, заблудитесь.
— Спасибо. — Гэл доброжелательно улыбнулся.
— Удачи вам…
Купец, видимо, принял его за кого-то другого, за того, кого следовало жалеть, опасаться и все же уважать. Не смутила купца одежда на всаднике: простая полотняная рубаха, неопределенного цвета старая поношенная кожаная безрукавка, такие же штаны, да протертые сапоги. Не смутили длинные спутанные волосы. Все воспринималось, как будто иначе и быть не могло.
Гэл кивнул головой и поспешил разминуться с почтительным купцом. Предположил, может, некто высокопоставленный и всем известный, в этих местах похож на него? Отдаленно. Хотя трудно предположить, что некто высокопоставленный одевался бы как бездомный бродяга.
За указанным холмом и вправду был городок. Высокая стена давно уже не удерживала дома в своей тени, извилистые улицы расползлись от каменных стен в разные стороны, пренебрегая надежной защитой. Двухэтажные дома, крытые ярко-синей черепицей, теснились друг к другу, нависая раскрашенными в яркие цвета деревянными балконами над каменными улицами. Чем дальше от стены, тем проще и ниже дома, тем меньше окна, но в окнах — толстое стекло, а крыши в тех бедных домах или из сухой жесткой травы, или из древесной коры. Дома выбеленные каким-то веществом, вокруг дверей и оконных рам красный растительный узор. Еще дальше у домов были даже огородики, окруженные плетенной из лозы изгородью. Вдоль кое-где закрепленной камнями улицы на лавочках сидели старушки, а прямо на пыльной дороге играли дети. Преимущественно все смуглые и черноволосые.
Навстречу шла роскошная женщина в ярко-красном платке с бахромой, на плече коромысло, на котором болтались два пустых ведра, она уступила всаднику дорогу. Девушка в белой вышитой рубашке засмущалась и покраснела, застыла у плетня, теребя кончики трех косичек, сплетенных в одну разноцветными лентами. Бабка в белом платочке погрозила клюкой, когда всадник объехал играющих детей, босой мужчина, подстриженный, как будто его кто специально под кастрюлю стриг, в серой полотняной рубашке и крашенных темно-синим холщевых штанах, незаметно, но презрительно плюнул в след и поспешил перейти дорогу. Странное неоднозначное отношение.
Выше разбитую колесами и копытами грунтовую дорогу сменила улица, вымощенная камнем, вдоль улицы узкий тротуар, первые этажи домов каменные, вторые глиняные, закрепленные деревом. Крыши черепичные. На встречу вышли две женщины в темных платьях и белых передниках с кружевом, они держали перед собой большие корзины. Из-за поворота выехала двухколесная тележка. Лошадка, тянувшая ее, была толстая как Летун, с длинной, заплетенной в косу гривой. Гэл остановил Огонька, вежливо спросил возницу:
— Почтенный, не подскажете ли, где здесь рынок?
— Прямо поедешь, вон под ту арку, там рынок, — крикнул возница и подогнал лошадку бичом.
Окна в домах с деревянными рамами, в окнах пестрые занавески, вазоны с цветами на подоконниках, на уровне второго этажа попадались мостики через узкую улицу, на мостиках кадки с растениями.
Чем ближе Гэл подъезжал к стене, тем уже становились улицы, исчез тротуар. Может, там за стеной лошадь вообще не сможет протиснуться, застрянет между стен. К счастью, рынок расположился под стеной, а не за.
Богатые, медлительные и гордые женщины в белых чепцах, в ярких кружевных платьях ходили в сопровождении слуг. Рассматривали товар и брезгливо кивали служанкам на то, что нужно было купить, внимательно следили за торговлей и встревали, если цена не устраивала. Ругались эти мещанки не хуже торговцев. Жены ремесленников, в темных платьях в передниках, быстрые, острые на язык, толкались своими корзинами, пробивая себе дорогу к намеченному лотку. Купцы громко расхваливали свои товары. Дети бегали между рядами, пытаясь незаметно стянуть с прилавков все, что плохо лежало. Нищий цепко и внимательно изучал лица людей, как настоящий шпик, видимо, за свое доходное место должен докладывать стражникам обо всем подозрительном, что видел. А вот и стражники, на серых лошадках, в красных мундирах и высоких шапках, надвинутых по брови. Сабли в деревянных ножнах, пристегнутых к поясу, арканы, скрученные кольцами на луке седла. Они внимательно и грозно следили за торговыми рядами, но старались не замечать чужака на рыжем коне.
Гэл проехал мимо рядов, где продавались ткани, бижутерия, одежда, мимо лавок, где торговали саблями, шпагами и самострелами. На дождливых холмах огнестрельного оружия не было. А здесь продавали даже бомбарду, значит, должны быть пушки. Но оружие его сегодня не интересовало.
Овощи разложены на мешках, прямо на земле, мясо на деревянных поддонах. В корзинах настоящий хлеб из дрожжевого теста, булки, пирожки и сладости. Торговала хлебом пышная молодая женщина в яркой юбке и белой рубашке. На голове булочницы платок в красные цветы, из-под платка кокетливо выглядывают две темные пряди, прилипшие к щекам, на щеках нарисованы бордовые кружочки, видимо, символизирующие румянец.
Гэл спешился. Торговка хлебом улыбнулась ровными белыми зубами. Гэл тоже улыбнулся и протянул торговке монету из желтого метала, он знал, что это золото, но не знал, насколько здесь ценится этот метал. Горные жители котороым он подковал двух маленьких пони, заплатили за работу грубыми самодельными блестящими кругляшками, словно обычной мелочью, но обещали, что на равнине эти монетки могут пригодиться. Вот настал момент проверить, пригодится ли.
