Евгений Рубаев - Серая шапка
— Снится, что я нахожусь в северном портовом городе. Мурманске, что ли. Ну, и всякие приключения, с этим пребыванием связанные. Девочки там… Застолья в ресторанах, в основном. Сегодня снилось, что на авто-толкучке автомобиль продавал…
Гел стал обескуражено анализировать сказанное Рэдом, особенно про авто-толкучку!
Глава 12
Таня решила с салогреем расстаться.. Вояжи на огромном «Бьюике» закончились неожиданно. До этого это огромное американское сооружение на четырёх колёсах перемещалось по Мурманску на второй передаче. А, может, и на первой, что на второй — это определил сам салогрей. Машина так ревела на высоких оборотах, двигаясь при этом двадцать километров в час, что многие прохожие полагали, если не оглядывались, что это «КрАЗ» тащит трейлер с экскаватором. В один день «Бьюик» встал, как уставший ишак, и ничто не смогло уже сдвинуть его с места, только буксировочный автомобиль. Салогрей долго таскал свою любимую машину по разным секретным гаражам, где работали подпольные автомеханики-шабашники. Те исправно брали за осмотр раненного друга салогрея по сто баксов за сеанс, но самостоятельно двигаться «Бьюик» уже не хотел. Друзья утешали салогрея, предлагали какую-то безумную комбинацию. Один второй механик с его БМРТ сказал ему:
— Я знаю тут одного навигатора из ББГЛ. Он разбил свой «Олдсмобил», тоже с коробкой автомат, в хлам! Перевернулся в Карелии. Я что говорю! — сам себя подстегивал механик, — давай от него коробку переставим тебе!
— Так с «Олдсмобила» на мой не подойдёт, по креплению!
— А мы вместе с мотором перекинем!
— А номер мотора вписан в техпаспорт мой!
— Номера перебьём, я знаю ребят, чисто делают. Даже английские буквы-шифры колотят!
Салогрей бежал к знакомым ремонтникам. Те его просвещали по этому вопросу. Подкованный теоретически салогрей прибегал к механику и вопил:
— Так крепления мотора не подойдут же!
— А мы лапы крепления переварим от твоего!
Салогрей вновь бежал консультироваться. В один из сеансов консультаций с него потребовали гонорар. Здесь его нервы не выдержали он распалился и стал предъявлять претензии, что он на консультации истратил денег больше, чем стоит гараж консультантов. Спор зашёл далеко и салогрею накостыляли по шее, видя, что с него больше не чего взять. Побитый и несчастный, он пришёл домой жаловаться Тане на несправедливость. Таня в это время жарила на электроплитке камбалу, что не добавляла озона в убогое жилище салогрея. Почувствовав родной дух рыбьего жира, тот выпил пол-литра водки, потом подумал — и выпил ещё две пол-литры. Его развезло в прах! Салогрей был из когорты таких алкоголиков, которые, если находятся в сознании, то они могут остановиться на каком-то пределе выпитого. Но он этот барьер преодолел, как удачливый депутат на выборных гонках. Очередное его пробуждение было как в тумане. Он вышел на трассу, остановил шабаря и купил у него бутылку водки за тройную цену. С тех пор у него понёсся неукротимый запой.
Таня терпела все выходки гражданского мужа. Взбодрившись уже в пять утра, он непременно будил Таню. Ему требовался собеседник. Начинал рассказывать ей про свои прежние заслуги. Сам себе он казался, то лоцманом, то тралмейстером, то штурманом и рассказывал очередной подвиг, где он был главным героем. Позже рассказы перешли в эпос о его победах в кулачных боях моряков с портовыми докерами. Салогрей стал демонстрировать, как он нанёс решающий удар. Таня оказалась с синяком. Из-за этого фингала её предполагаемый переход на другое место жительства, который она коварно затеяла втихаря от мужа-алкоголика, пришлось отложить из-за непрезентабельного вида. Салогрей был алкоголик опытный — он спрятал сбережения в надёжном месте и доставал лишь расходную часть на один день. Когда он вырубался, Тане удавалось «снять остаток», который весь уходил на продукты. В один момент, предшествующий удару в глаз, ей удалось снять значительную сумму, на которую она и хотела ангажировать угол для жилья. Однако салогрей оказался матёрым выпивохой, он раскрыл заговор и реквизировал трофей Тани. У неё потянулась почти невыносимая жизнь. Салогрея, за опоздание к отходу судна, давно с траулера списали, и он продолжал «гудеть», Таня на снятый остаток покупала себе в утешение бисквитные тортики и этим питалась, постепенно набирая вес, который был и до тортиков не маленький. В одно хмурое утро салогрей опохмелился неудачно, не с той руки поднёс себе стакан. Настроение у него сразу не задалось. Он навёл мутный взгляд на свою жену и сказал ей:
— Что-то ты стала сильно висложопая! Сраку отклячила, висит, как стоведерный самовар! Только искры не сыплются! Считай, двенадцать кружек от рубца размером! — потом, пригубив ещё два лафитничка подряд, вынес решение, вспомнив свой последний поход в ЛТП. — Будем исправлять тебя трудотерапией!
На глаза ему попалась банка с крупой. Он тщательно рассыпал крупу по полу и велел Тане её собирать.
— Так давай я её веником смету?! — нашлась Таня, не смея протестовать.
— Нет, так дело не пойдёт, давай по зёрнышку, что бы живот у тебя ушёл, от наклонов! — изобретательно обосновал свой метод муж и пригубил ещё два лафитничка.
Его потянуло ко сну, последнее время он стал очень быстро терять силы, и иногда его могло срубить со ста грамм. Таня на всякий случай смела крупу веником. Села передохнуть и оглядела своё скверное пристанище. Кроме убогой обстановки, в комнате стоял дух, который преследовал всех салогреев, даже вне их работы. Это был запах окисленного рыбьего жира. Чрево салогрея, работа которого было нарушена лавинными дозами этанола и плохим питанием, издавало громкие ветры. Это обстоятельство невыносимо усиливало смрад, стоявший в комнате. Не в силах выносить все эти отягощения, Таня собрала свой нехитрый чемодан, при этом побоявшись забрать наряды, которые яростно скупал ей салогрей в последние недели их счастливой жизни, и ушла. Правда, последний раз «сняла остаток». Свой чемоданчик она поместила в камеру хранения и подалась на улицу Траловую, где, по её сведениям, обосновался Толик на новой работе, по спасению уже дизель-электрохода. Она стояла возле Первой проходной Рыбного порта, не зная в какую сторону Траловой улицы идти, когда увидела Толю, спешащего на остановку автобуса. Призывными криками ей удалось привлечь его внимание. Он ей кратко рассказал, что контору закрыли, так как дизель-электроход спасли, гребной вал с винтом ему поставили и судно пришло в порт Мурманск. Штаб по его спасению стал ничтожным. Ещё он рассказал, что на судне из всего экипажа был лишь один матрос, по фамилии Смирнов. В этом месте Таня проявила профессиональный интерес:
