Олег Мушинский - Нф-100: Мародеры
— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — сказала Кира.
— Да какое там счастье, — отмахнулся Глеб. — Снизу мы его своими запросами достаем, а сверху начальство долбит. После конвейера — самая неинтересная работа. Он уже со скуки под себя и разборочные цеха подмял, и мусорку, а всё одно жалуется.
— Значит, он не из тех, кто может остановить высшего псионика? — как обычно сразу вычленила главное Кира.
— Не из тех, — согласился Глеб. — Зато вхож к тем, кто может. Да и вообще, надо признать, если дело того требует, он тот еще кудесник.
— И что же он такого волшебного сотворил?
Глеб задумался, припоминая, каким из фокусов координатора можно поразить простого человека. Лично его в свое время просто сразило наповал, когда Петрович подписал Глеба на информационный канал по боевым тварям.
Тварями Глеб бредил с самого детства, а его кадавры на играх последние годы неизменно входили в число фаворитов. По крайней мере, от лагеря техников. Однако, как водится, все интересные новинки в первую голову доставались военным и те ревниво оберегали свои секреты от посторонних. И, тем не менее, в один воистину прекрасный день Петрович как-то походя, вывалив Глебу очередной список заданий, подкинул к нему допуск на канал, куда имели доступ только армейские биоинженеры. Причем не все, а лишь те их них, кто уже имел допуск к работе в полях.
Как Петрович сумел оформить разрешение, причем совершенно легальное, для гражданского вита-ремонтника — ничем иным, кроме как магией, объяснить было просто невозможно. Глеб тогда, помнится, просидел на канале до глубокой ночи, получив наутро сразу два выговора: за то, что не сделал вчерашнюю работу и за то, что не выспался перед сегодняшней. А допуск так и остался. Петрович только строго-настрого запретил им хвастаться, потому как для каждого "охламона в цехах" даже он подобное чудо сотворить был не в силах.
И, надо сказать, это чудо дипломатии было далеко не единичным случаем. О том, как один хирург из высших псиоников лично занимался цеховой медичкой — тоже, кстати, витом — когда ту обезумевшая тварь буквально разорвала, потом по всему сектору целый год трепались.
— Связи — это хорошо, — констатировала Кира, когда Глеб ей об этом рассказал. — Ладно, пошли к нему… Мы приехали?
Глеб покачал головой. Состав остановился на очередной станции, и к ним в вагон забралась пара жнецов. Это были полноценные мутанты, с целым веером инструментов, вживленных в руки. Загорелые тела были прикрыты только короткими, видавшими виды, зелеными шортами.
Жнецы тащили с собой деревянную коробку, из которой торчал куст. Едва состав тронулся, тот начал шелестеть листвой и даже попытался выбраться наружу, но все его поползновения обрести свободу были своевременно пресечены. Должно быть, на лице Киры отразилась тревога, поскольку, как только куст был водворен на место, один из жнецов вполне добродушно обратился к ней:
— Не бойтесь, он не цепляется. Молодой еще.
— Это куст? — уточнила Кира.
— Ну да, — кивнул жнец. — Шарахающийся.
Кира кивнула, старательно делая вид, что соседство в одном вагоне с мутантами и дурными по причине молодости кустами для нее — совершенно привычное дело.
На следующей станции состав подобрал еще дюжину рабочих. Эти были в защитных костюмах. Среди них даже один биотехник затесался. Глеб его не знал, но тот, как коллега коллеге, тихо поведал, что в городе творится что-то неладное. Количество вызовов просто зашкаливало. Как обстояли дела у пограничных ремонтников, он, увы, ничего не слышал, но будь у тех свободные руки, их бы откомандировали в город, а этого не случилось.
Глеб только хмыкнул. По правде говоря, свободных рук в пограничье отродясь не было. Тем более у Петровича, который бдительно следил, чтобы его подопечным всегда было чем заняться. Сталкеры ему в этом сильно помогали.
На боку у техника висел переносной коммуникатор, но Глеб решил не рисковать. Пси-удар по составу на полном ходу угробил бы всех, а народу с каждой остановкой становилось всё больше и больше. Скоро все скамейки были заняты.
— А чего они все к нам в вагон прутся? — шепотом спросила Кира. — Вон, первый почти пустой!
— Там от топтуна пахнет, — фыркнул в ответ Глеб. — Ну и в переднем окне его задница крупным планом. Тоже не самое привлекательное зрелище. Лучше здесь с народом пообщаться, чем на нее смотреть.
Кира хмыкнула. Мутанты действительно оказались народом общительным, и легко завязывали разговор с незнакомцами. К вящему спокойствию Киры, вопросы "кто вы и откуда?" всеми без исключения обходились стороной. Разговоры вращались вокруг погоды, возможной войны с северянами и грядущих игр. В общем, о всём том, что не касалось большинства присутствующих.
Когда состав снова начал замедляться, Глеб сказал:
— Сходим.
В этот раз топтун выбежал на большую станцию с двойной платформой. Высокий зеленый потолок подпирали обвитые плющом колонны. Плющ цвел. По левую сторону цветы были исключительно синие, а по правую — только красные. На платформе было полно мутантов. Глеб привычно проталкивался сквозь толпу, а Кира держалась прямо за его спиной. Только что на пятки не наступала. Впрочем, все вокруг, как водится, куда-то спешили и до нее никому дела не было. Глеб, заметив ее состояние, взял девушку под руку.
— Спокойно, — шепнул он. — Никто тут тебя не съест.
— Очень на это надеюсь, — шепнула она в ответ. — Никогда не видела столько мутантов разом.
— Ну и как?
— Жутковато, если честно.
— Это плохо, — шепнул Глеб. — Нам тут можно напрямик пройти. Так короче, но мутантов будет еще больше. Это уже город.
— Раз надо, я справлюсь, — пообещала Кира.
— Умница. Тогда нам сюда.
Они нырнули за дверь с надписью "только для технического персонала" и поспешили по длинному полутемному тоннелю. Мутантов тут не было, и только живые приборы на стенах пугали Киру своим видом. Узкий лифт, в котором им пришлось прижаться друг к другу, чтобы поместиться вдвоем, вынес их на поверхность. Жесткая по манерам девушка оказалась поразительно мягкой на ощупь. У Глеба даже начала слегка кружиться голова от ее близости, что биотехникам вовсе не свойственно, но тут они приехали.
Кира удивленно присвистнула. Да, это было не привычное ей вечно запущенное пограничье. Заросшие по самую крышу пятиэтажки казались ухоженными многоуровневыми садиками. Трубы, которые поверху соединяли здания, обвивал цветущий плющ. Шпили на крышах сияли ровно и ярко. Между зданий к небу тянулись высоченные хвощи, а лианы образовывали над улицей настоящие паутины. Климат нового мира был значительно теплее и мягче, а рядом с башнями так и вовсе раскинулись настоящие тропики.
