Альфред Бестер - Обманщики (The Deceivers)
— Влюбленный? Так ты что, тоже знаешь эту тошнотворную историю?
— Мы, компьютеры, знаем все.
— А откуда ты узнала, что заварушка утихла и пора вылезать? Тоже от знакомых железяк?
— Компьютер Найдж Энглунд передавал по сети все, происходившее в зоопарке. Надо сказать, милый, теперь, после этой истории с Да-мо Янгом, я тебя даже побаиваюсь. Никогда бы не подумала, что ты можешь быть таким извергом.
— Не такой уж я, значит, простой и насквозь прозрачный?
— Ой, так я и вправду тебя обидела! — Деми мгновенно стала той, первоначальной, из «Солар Медиа», Деми, да к тому же — до слез испуганной.
— Я ведь знала, что ты обидишься, а что было делать? Ты хотел получить ответ, а я обязана была сказать правду. Соври я тогда, ты бы сразу это увидел и разозлился еще сильнее. Ну пойми меня, пожалуйста, Роуг. Пожалуйста? Роуг? Дружба?
Она протянула ему руку и сразу стала походить на честную, прямодушную школьницу. Правда, голую.
Роуг посмотрел на эту руку, на лицо, горящее мучительным ожиданием, неожиданно ухмыльнулся, вскочил на ноги и бросился в свою студию. Буквально через секунду он вернулся и снова сел на прежнее место. Ни поза, ни выражение лица Деми не изменились, она словно окаменела.
— Раз уж вы с компьютером нафантазировали целый эротический спектакль, можно попробовать сыграть его, в меру сил и способностей. — На средний палец левой руки Деми скользнуло розовое золотое колечко. — Хочешь, лапа, затопим камин? Не знаю только, осталось ли в холодильнике шампанское.
Деми взглянула на кольцо и буквально взвизгнула (в высшей степени достоверная виргинская дебютантка, правда, как уже указывалось, голая).
— Ой, Роуг! Роуг! Роуг! — Она бросилась целовать Уинтера, который воспринял заслуженное вознаграждение с удовлетворенным достоинством.
— Пшл. Вкрвть. Дв, спф. — С некоторой неохотой он освободил свои губы. — Пошли в кровать. Давай, суперфея.
С трудом сдерживаемое обожание неожиданно сменилось на лице Деми болью и удивлением.
— Деми! Что с тобой? Что случилось?
— П-п-рости п-п-пожалуйста, — прозаикалась она. — Но из меня сейчас, кажется, высыплется горошина.
— Что?!
— М-мне так кажется.
— Но ведь всего два месяца!..
— Д-да…
— И по тебе совсем не видно.
— Д-да, но т-тут же н-ничего заранее не скажешь. П-первый раз, такого ведь еще не бывало. Я… Я, пожалуй, нарушаю все правила цивилизованного ведения войны.
— Упаси нас святые угодники! Я звоню Одессе, а ты не двигайся. Ничего не делай.
В диком возбуждении Роуг бросился к телефону.
— Господи Боже, да ведь это — еще одна, с иголочки новая структура. Еще один, с иголочки новый кризис. С вами, титанианками, не соскучишься. Интересно только, что же это такое мы произ… Алло, Одесса? Это Роуг Уинтер. На помощь!
А это — Одесса Партридж. Я начала эту психованную любовную историю, мне ее и закруглять.
Манчжурского князя мы содержим в полнейшей тайне — по нескольким причинам. Главная из этих причин: как о том и предупреждала Найдж Энглунд, Томас Янг выгорел начисто, и мы теперь ставим на нем интересный эксперимент. Все слыхали, что людей с больной печенью присоединяют к аппарату, который очищает их кровь. Примерно таким же образом мы очищаем — во всяком случае пытаемся это сделать — мозг манчжурца, только вместо всяких аппаратов у нас дельфины.
Дельфины очень умные, умнее, пожалуй, чем большинство людей; воспользовавшись этим, мы соединяем их последовательно с князем и прогоняем через образовавшуюся цепь церебральные импульсы. Есть надежда, что дельфины помогут открыть мозг нашего подопытного кролика, жаль было бы терять такую голову.
Стоит, пожалуй, объяснить немного подробнее — для тех, которые, включая лампу, не знают да и знать, пожалуй, не желают, отчего это она загорелась. Возьмем для примера новогоднюю елочную гирлянду. Если лампочки в ней подключены параллельно, имеется пара проводов, ведущих к розетке, и каждая из лампочек подключена к обеим этим линиям. Вот так:
Лампочки включены последовательно, образуется нечто вроде бус. Одна единственная линия проводит ток через все лампочки по очереди; когда цепь замкнута, все они загораются одновременно:
Именно так мы и сделали, мозг князя стоит последним в цепочке образованной из дельфиньих мозгов. Вы спросите: а вдруг, когда (и если) шарики несчастного психа встанут на место, он начнет думать по-дельфиньи и сбежит в океан? Не знаю, может и так, но тогда рыболовному флоту предстоят очень трудные времена.
Так как у нас в руках не кто-нибудь, а сам Да-мо Юн-гун, переговоры с Тритоном на тему мета становятся довольно реалистичными. Опаро и его веселые мафиози не выражают по этому поводу особого восторга, так что Джею Йейлу приходится затрачивать уйму усилий, улещивая их и утихомиривая. Немного подумав, я командировала ему на помощь Барбару, которая тут же завербовала уинтеровскую малолетнюю террористочку и занялась ее тренировкой. Из этой чертовки получится потрясающая оперативница.
Титанианская фея не ошиблась, она нарушила все возможные правила. Девчонка родила пару мальчиков-близнецов и без малейших, вроде бы, для себя беспокойств — словно вышелушила горошины из стручка. Весили они по пять фунтов, итого десять, а ведь по ней ровно ничего не было видно — хоть (тьфу, на зубах навязло) обследуй весь этот континент. Ну и каким, спрашивается, образом сумела она произвести десять (10) фунтов гибридной живности в два (2) месяца? Солнечная медицинская ассоциация прямо слюной истекает от желания добраться до нее и ее потомства, тем более, что мальчики оказались полностью доношенными и не нуждаются в инкубаторе.
Самые обычные, нормальные земные дети, в них нет ровно ничего титанианского, а ведь мы-то думали… Счастливые родители этим обстоятельством озабочены и — как я подозреваю — несколько разочарованы. Тэй и Джей даже не просто близнецы, а идентичные, однояйцовые близнецы, так что пришлось привязать каждому из них к ножке бирку с именем — для различения. Однако идентичность их все-таки не полная, не абсолютная, не стопроцентная.
Помните, может быть, как Клуни Декко и Дамон Крупп записывали сны своего экспериментального зародыша, подвергавшегося мазерно-генерированной парадоксально акцентуированной пренатальной акселерации, зародыша, который вырос в Роуга Уинтера? Мы проделали то же самое с детьми Роуга и Деми — на этот раз, правда, уже после рождения — и обнаружили, что они — изомерные, зеркальные близнецы, в чем нет, собственно, ничего такого уж необычного.
