Джеймс Шмиц - ВЕДЬМЫ КАРРЕСА
Однако, подумал капитан, Гот, видимо, не случайно говорила о полном замешательстве... Что ж, сделаем вид, что так оно и есть. Значит, у Гот имеются на то веские причины.
— Да, — сказал капитан, прижимая ладонь ко лбу, — я действительно как-то странно себя чувствую... Кто вы?.. Что это?.. Где я оказался? И кто меня сюда... — Тут он заметил, что его собственная рука покоится в рукаве из богато изукрашенной синей материи, отделанной каймой из множества мелких сверкающих драгоценных камней. Капитан опустил глаза, чтобы получше рассмотреть свое новое одеяние, и заметил, что на грудь ему спускается длинная черная борода. Значит, он тоже полностью сменил обличье! Или форму.
— Тебя зовут, — торопливо продолжало первое существо, — капитан Мунг; ты гвардеец императора Колотха Великого. А меня зовут Хантис. Я из племени натерби-спрайт. Мы с тобой давние знакомые. А это грик-пес. Его зовут Пул. Он...
— Грики, — перебило ее второе создание голосом Ливит, — прекрасно могут и сами о себе рассказать!
— Помолчи-ка, Пул! Этого грик-пса ты купил для императрицы по приказу императора, и мы везем его в столицу. Но в пути...
Капитан не сводил с нее глаз. Гот, видимо, упорно тренировалась, так что теперешние результаты были просто блестящи! Первоклассная работа! Даже на столь малом расстоянии он ни за что не сказал бы, что эта представительница народа натерби-спрайт — не настоящая. Он смутно припомнил галактическую легенду об этом племени. Сейчас Гот казалась маленькой, не выше самой Гот, хрупкой женщиной с очень смуглой кожей, одетой весьма скромно — тело ее было едва прикрыто какими-то зелеными лоскутками. Скулы у нее были высокие, а остренький подбородок выдавался вперед гораздо сильнее, чем у любой обыкновенной женщины. Рот был почти нормальным, но все лицо все-таки казалось совершенно нечеловеческим; впрочем, форма головы тоже. Тонкий нос был едва обозначен, зато сильно заострен. Глаза были травянисто-зеленого цвета. Лицо обрамляла пушистая взъерошенная рыжая грива, а из нее торчали острые и подвижные, как у лисы, уши. Грик-пес тоже выглядел впечатляюще. Это был довольно мощный, во всяком случае, крепко скроенный зверь со светло-желтой шкурой и примерно такого же веса, как прежняя Ливит. Голова у него была огромная, круглая, как бы утопленная в плечи; морда темная, довольно свирепая; пасть клыкастая. Серые глаза очень напоминали глаза Ливит — они смотрели на капитана с той же холодной расчетливостью.
— А что, собственно, произошло, э-э-э, Хантис? — осведомился капитан. — Я как будто припоминаю, что я...
Представительница народа натерби-спрайт пожала плечами.
— Мы сами толком не знаем, капитан Мунг. Только что мы были у себя на борту, а потом вдруг оказались здесь! Это дворец великого Моандера! Он очень расстроен, потому что раньше был уверен, что никто и ничто не в состоянии сюда проникнуть. Ну а мы почему-то оказались здесь, должно быть, затерялись в петле времени. Но Моандер почему-то считает, что мы шпионы, засланные его врагами. Он сейчас как раз занят дополнительным укреплением своего дворца-крепости, чтобы сделать его совершенно недоступным ни для кого, а особенно для тех, кто может воспользоваться тем же путем, что и мы. Но он обещал в ближайшее время пригласить нас в свою лабораторию и побеседовать с нами. Он...
— ГРРАЗИИМ! — оглушительно прогремело из тумана у них над головами. — Грразиим! Грразиим! Грразиим...
— Что это? — спросил капитан с видом раздраженным и надменным, как, по его представлениям, и должен был говорить капитан Мунг.
— Это Моандер общается со своими машинами, — объяснил грик-пес. — Для каждой машины существует отдельный язык; не знаю почему, но это так. «Гразим» означает «всем подразделениям». Моандер сейчас говорит со всеми своими машинами сразу. Так что его соглядатай, который к нам приставлен, сейчас нас не слышит. Если хочешь что-нибудь сообщить, говори!
— Кажется, она права, капитан! — торопливо сказала Гот-Хантис. — Ватч перенес нас прямо во дворец Моандера, да еще на триста тысяч лет вперед, то есть в нормальное время. Я его сейчас не релирую, значит его тут нет. Что будем делать?
— Пока не знаю. А ты?
— Кое-какие идеи у меня имеются. Но довольно смутные. Мы ведь здесь всего несколько минут.
— Ватч, видимо, решил, что мы и сами в состоянии разобраться, что можно здесь сделать, — сказал капитан. — Так что давайте, шевелите извилинами! Если кто-то почувствует, что нас подслушивают, пусть произнесет, например, слово...
— Старкл! — предложил грик-пес.
— Как? Ну, ладно, пусть будет «старкл».
— Старкл! — рявкнул грик-пес.
Поскольку капитан не мог сам разобраться в этом оглушительном шуме, видимо, следовало полностью положиться на Ливит. Робот-шпион, приставленный к ним, теперь опять подслушивал. Гот-Хантис все время напряженно озиралась; ее длинные острые уши стояли торчком и весьма реалистично шевелились.
— Кажется, нас куда-то переносят, — сообщила она. — Наверное, в лабораторию Моандера…
Туман по-прежнему обволакивал сферическое пространство, в котором они находились. Должно быть, эта сфера была сформирована силовыми полями и теперь устремилась куда-то со все возрастающей скоростью. Создавалось впечатление, что сфера стремительно несется вверх по склону какого-то гигантского сооружения на поверхности Манарета. Видимо, это было что-то вроде крепостной стены в замке Моандера, который капитан мельком видел на экране, когда беседовал с Чилом, принцем народа лирд-харьер. Туман вокруг них то темнел, то светлел, точно они передвигались из одного помещения в другое. До них доносились разные звуки — видимо, шум работающих машин, а на фоне этого грохота то вдалеке, то где-то рядом слышались команды самого Моандера.
Внезапно наступила полная тишина. Бескрайняя, мертвая, леденящая душу. В тумане время от времени проносились неведомые разноцветные промельки; сам туман, словно успокоившись, толстым слоем обволакивал теперь их сферу и едва колыхался. По всей вероятности, они вылетели за пределы крепости и находились теперь над Манаретом. И если бы Моандер, подумал капитан, сейчас решил отключить силовое поле, которое создавало и держало эту туманную сферу, никакой ватч, никакие ведьминские трюки не смогли бы спасти их от неминуемой гибели в безвоздушном пространстве.
Момент был неподходящий как для разговоров, так и для каких-либо действий. Гот и Ливит, видимо, чувствовали то же самое. Они застыли в неподвижном ожидании, а время текло — прошли минута, две, три... Неясные разноцветные промельки в тумане — видимо, под влиянием силового поля — все время сдвигались и изменялись. Что они означали, капитан не представлял. Они не могли даже понять, движется ли по-прежнему их сфера или нет.
