Фрэнк Херберт - Муравейник Хеллстрома
— Черта лысого! — отрезал Джанверт. Он взглянул на пожилую женщину. Она все еще стояла позади Хеллстрома, одной рукой придерживая открытую дверь в кухню. Почему эта старая ведьма не скажет ни слова? Собирается стоять здесь, пока кто-нибудь не скажет, что ей делать? Очевидно, так оно и было.
Молчаливая сцена затянулась.
«Правильно ли я рассудил? — спрашивал себя Хеллстром. — Дать ли знак продолжать, как было условлено?»
«Какого черта они ждут?» — думал Джанверт. Он вспомнил упоминание Перуджи о «молчаливых женщинах», изучающих трудный диалект. Старая ведьма что-то не слишком смахивает на актрису. Ее глаза сохраняли яркость и настороженность, но в постановке плеч, в том, как она придерживала дверь, угадывалось терпение.
«Надо рисковать», — решил Хеллстром.
Он нарушил тишину:
— Мисс Найлс, принесите, пожалуйста, две порции, мне и Фэнси. Мистер Джанверт не обедает.
В то же время, маскируя жест почесыванием головы, он дал знак продолжать. Слова для мисс, являвшейся бесплодной женщиной, умеющей исполнять только эту работу, были бессмысленным набором звуков. Она прочитала сигнал и, кивнув, ушла в кухню.
Джанверт все сильнее чувствовал аппетитные запахи, доносящиеся из кухни, и начал сомневаться, не поступает ли глупо. Разве могут они осмелиться отравить его? Конечно, верить им нельзя, но… Да, они могли отравить его. Хотя тщательные приготовления к обеду несколько его озадачили.
Хеллстром должен был знать о смерти Перуджи. Кто, кроме него, мог отдать приказ? Тогда кого они ждали к обеду? Если они знали о смерти Перуджи, значит, лишний прибор поставлен для отвода глаз. А это могло значить, что они приготовили нормальные, неотравленные блюда. Черт! Как вкусно пахнет. Он так любит свинину.
Хеллстром, казалось, безучастно смотрел в окно за другим концом стола.
— Знаешь, Фэнси, мне всегда нравилось здесь обедать. Нет, куда как лучше обедать здесь, чем второпях на съемочной площадке.
— Или совсем забыть про обед, — сказала она. — Я, кстати, это не раз замечала.
Он похлопал себя по животу.
— Не вредно иногда и пропустить обед-другой. Я все толстею.
— Я буду напоминать тебе об этом, — сказала она. — Ты испортишь себе желудок, если не изменишь привычек.
— Слишком много дел, — сказал Хеллстром. «Крепкие ребята! — подумал Джанверт. — Болтают о пустяках в такой-то момент!»
Мисс Найлс вернулась, держа в каждой руке по тарелке. Она задержалась на секунду рядом с Хеллстромом, но затем первой подала женщине. Когда обе тарелки оказались на столе, Хеллстром показал ей знаком принести пиво. Они изготовляли его в небольшом количестве для поощрения хорошо выполненной работы или для маскировки химических добавок, изредка требующихся признанным негодными специалистам, отсылаемым в Котел.
Джанверт посмотрел на тарелку, стоящую перед сидящей рядом с ним женщиной. От нее поднимался пар. Свинина была полита соусом, в котором можно было разглядеть грибы. Гарниром служил шпинат и жареный картофель. Женщина пока сидела, сложив руки и опустив глаза. Неужели она действительно молилась, черт ее побери?
Он вздрогнул от неожиданности, когда Хеллстром сложил руки над тарелкой и заговорил нараспев:
— Великий Боже, за пищу, которую мы сейчас съедим, возносим мы тебе благодарение. Да осенит твое божественное провидение нас, разделяющих эту жизнь. Аминь.
Молодая женщина эхом повторила за ним:
— Аминь.
Полнота чувства в голосе Хеллстрома смутила Джанверта. И эта женщина, как она присоединилась к нему в кощце. Не в первый раз звучит эта молитва. Ритуал потряс Джанверта больше, чем ему хотелось признаться даже себе, и раздражение его усилилось. Проклятые лицедеи!
Запах от тарелки довел раздражение до предела. Женщина потянулась за вилкой. Они, черт возьми, сейчас приступят!
— Вы уверены, что не будете ничего есть? — спросил Хеллстром.
С неожиданным злорадством Джанверт наклонился над столом и взял тарелку Хеллстрома, сказав при этом:
— Разумеется. Рад, что вы спросили. — Он с триумфом поставил тарелку перед собой. И подумал: «С блюдом, которое собирался съесть сам Хеллстром, должно быть все в порядке!»
Хеллстром закинул голову и рассмеялся, не в силах сдерживать себя. Джанверт вел себя именно так, как он надеялся.
Улыбаясь, Мимека сквозь ресницы смотрела на Хеллстрома. Джанверт был предсказуем, как и большинство Внешних. Он вел себя именно так, как предсказывал Хеллстром. Она должна была признать, что сомневалась, когда Хеллстром знаками объяснил ей свой план. Но перед Джанвертом стоял прибор, и он брал нож и видку. Скоро он станет послушным.
Хеллстром вытер слезы из глаз уголком салфетки и крикнул:
— Мисс Найлс! Принесите еще один прибор. Дверь приоткрылась, и показалась седая голова. Хеллстром показал на пустое место перед собой и сделал знак. Женщина кивнула, голова исчезла, и вскоре появилась сама мисс Найлс с новой полной тарелкой. «Вероятно, своей собственной», — подумал Хеллстром. Он понимал, что она отдала ему не последнее. Нейтрализованные работники радовались как дети редким возможностям съесть что-то отличное от ежедневной кашицы, поступающей из Котла. Он успел подумать об источнике отбивных — наверно, молодой работник, погибший прошлой ночью в генераторной. На вид мясо казалось нежным. И он подумал, беря в руки нож и вилку: «Благослови его, вошедшего в вечный поток жизни, ставшего частью нас всех».
Мясо оказалось не только нежным, но и сочным, и Джанверт не скрывал получаемого удовольствия.
— Ешьте, не бойтесь, — сказал Хеллстром, взмахивая вилкой, — мы употребляем продукты высшего качества, и мисс Найлс превосходная стряпуха.
Он был рад, что одну порцию она оставила для себя. Она заслужила эту награду.
Слова Тровы Хеллстром: «Моделью вхождения Муравейника в формы другой жизни, окружающей нас, может служить тессерант-куб в четырех измерениях. Наш тессерант представляет собой мозаичную конструкцию, ни одна часть которой не может быть изъята и чьи грани нерасторжимо сцеплены между собой. Таким образом, модель дает нам самодостаточные временную линию и место обитания при одновременном вхождении в планетарную систему и во Вселенную. Следует всегда помнить, что наш тессерант неразрывно связан с другими системами и переплетение связей столь сложно, что мы не можем маскировать себя бесконечно. Мы рассматриваем физические размеры Муравейника, как место нашего обитания только на определенной стадии развития. Мы перерастем эту стадию. Главной заботой наших специалистов-руководителей должно стать расширение генетического спектра в части приспособляемости».
![Говард Фаст - Муравейник Хеллстрома.[Херберт Ф. Муравейник Хеллстрома. Фаст Г. Рассказы]](/uploads/posts/books/83887/83887.jpg)
![Говард Фаст - Муравейник Хеллстрома.[Херберт Ф. Муравейник Хеллстрома. Фаст Г. Рассказы]](/uploads/posts/books/88564/88564.jpg)
