Ник Перумов - Армагеддон
Ладно, с этим всё более-менее ясно. Теперь - татуировки.
Собственно, татуировка была всего лишь одна. Но размерами, подробностью рисунка, его тщательностью и качеством она стоила многих. Изображала эта чудовищная картинка - ни много ни мало план русской космической крепости. Изображение-карта покрывало всю грудь незнакомца, весь живот, плечи, руки до запястий. Спина, поясница и шея со всех сторон тоже были покрыты татуировкой, представлявшей собой подобие трёхмерной проекции станции на человеческое тело. Присмотревшись, можно было разглядеть эскадрильи истребителей, занявших места на взлетно-посадочных площадках на поверхности станции. Думается, что если бы разрешающая способность татуировок была выше, то можно было бы разглядеть даже лица людей, занявших свои места за пультами у иллюминаторов.
Там, где левое плечо незнакомца соединялось с шеей, виднелось выведенное кириллицей название космической крепости.
- «Бородино»! - прочёл Дэвид.
Дэвид даже не удивился, ведь «Звёздная Голубка» летит именно к станции «Бородино», а куда ещё может стремиться человек, покрытый подобными письменами?
Конечно, в архивах Пентагона и в компьютере Келлса имелись куда более точные планы космической крепости, но всё-таки непостижимо, каким образом русские спецслужбы выпустили со станции эту ходячую «находку для шпиона»? За подобные татуировки с виновника следует сдирать шкуру в прямом и переносном смысле слова.
Келлс внимательно обшарил карманы незнакомца и ничего не обнаружил. Тогда, обыскав чуть не половину трюма, он нашёл в одной из вентиляционных труб рюкзак. В рюкзаке лежала гражданская одежда - простые, грубые вещи, вполне подходящие, чтобы заглянуть в космопортовскую забегаловку, и новенькая форма Военно-космического флота России. Звание? Дэвид присмотрелся к знакам различия: судя по всему, что-то вроде унтер-офицера. Не очень-то высоко по ступенькам армейской иерархии. Кажется, у русских этому званию соответствует слово «прапорщик». Внимательно разглядев колодки наград на левом кармане гимнастерки, Дэвид убедился, что все медали убитого были юбилейными или врученными за выслугу лет. Боевой награды у прапорщика не было ни одной. А значит, как бы умело ни обращался этот парень со своим проклятым ножом, настоящим воякой он не был. И следовательно, получил по заслугам. «Не умеешь - не берись», - ни в одном воинском уставе нет этих слов, но забывать про них не следует.
Затем Дэвид обнаружил выцветшее пятно на рукаве - когда-то на этом месте был пришит, а затем спорот шеврон. Перерыв рюкзак, Келлс обнаружил эмблему, оказавшуюся, к его удивлению, символом медицинской службы. Парень, видимо, был фельдшером, а скорее всего медбратом или санитаром.
«Ну и дела», - Дэвид чисто русским жестом почесал в затылке. Да что же здесь такое творится? Во всяком случае, найденная одежда была чистой и по размеру вроде бы подходила ему, так что окровавленные тряпки можно будет снять. Ещё бы помыться неплохо, иначе, через несколько дней, проведённых рядом с несвежим трупом, начнёшь вонять так, что санитарный контроль русской крепости поднимет тревогу прежде, чем Келлс проникнет внутрь. Конечно, с собой есть немного салфеток, но настоящую ванну они не заменят.
Покопавшись в рюкзаке ещё немного, Дэвид наткнулся на бумажник. Армейского образца, он, казалось, мог выдержать стихийное бедствие. Келлс нажал на кнопку и открыл бумажник. Просмотрев документы, убедился, что предположения относительно звания и должности татуированного парня оказались абсолютно верными.
Кроме того, в бумажнике Дэвид обнаружил голографический снимок, несколько просветливший ситуацию.
На голографии были изображены два человека, в форме, двое нежно обнявшихся мужчин - татуированный приятель Дэвида и совсем молодой стройный парень с тонкими чертами лица. Судя по всему, оба были немного пьяными или принявшими наркотик. Снимок был сделан на фоне какого-то бара в одном из русских космопортов. Милующаяся парочка весело глядела прямо в камеру, чуть наклонившись к объективу.
Дэвид чуть изогнул голографию, и по её диагонали побежали слова бегущей строки, исполненные кириллицей. Подпись на голографии гласила:
«Друзья до смерти! Алекс и Дмитрий - вместе навсегда!»
Дэвид пожал плечами. В конце концов, какое ему до всего этого дело? Каждый грешник грешит по-своему, вот и всё.
Развернув последний документ в бумажнике, изрядно помятый лист пластика с магнитным покрытием, Келлс понял, что тайна раскрывается прямо на глазах.
Алекс - именно так звали погибшего - был уволен из российского Военно-космического флота. Причём не по выслуге лет или по окончании контракта, а «по статье номер такой-то», что означало - «за нарушение тех или иных правил или уставов». Что именно нарушил покойник в мирном течении армейской жизни, Дэвид не понял. Скорее всего слишком злоупотреблял спиртным или наркотиками. Может быть, и тем, и другим. Возможно, Алекс даже распространял «запретные плоды» среди сослуживцев. Судя по его умению обращаться с ножами, дикий мир и жестокие нравы ночных улиц, где и обитает большинство мелких торговцев наркотиками, были ему хорошо знакомы.
Друзья на голографии все так же нежно обнимались. Видимо, Алекс был настолько очарован своим юным другом, настолько безумно влюблён в него, что рискнул пробраться на «Голубку» и зайцем полететь в нежные объятия Дмитрия, забыв или стараясь не думать, что в случае поимки его непременно ждёт трибунал, а затем - в лучшем случае - тюрьма, хотя скорее всего стенка и расстрельная команда.
Дэвида ничуть не удивили нравы космических моряков, а вот «Зигмунд Хаммер Инкорпорейтед»? Это самый ответственный и засекреченный рейс за всю историю фирмы, однако трюмы полны контрабанды и, как видим, на корабль проникло по меньшей мере два незаконных пассажира. Что ж, будем надеяться, что всеобщее разгильдяйство поможет ему выполнить задание.
Дэвид снова посмотрел на татуированное тело. Что этот парень замыслил, было более-менее понятно. Но зачем он решил напасть на Келлса, почему захотел убить его, рискуя быть обнаруженным или убитым?
Ответ был очевиден и пришёл в считанные секунды. Человек, когда-то бывший солдатом, офицером, вообще военнослужащим, останется таким на всю жизнь. Даже тот, кто был уволен с позором. А следовательно, для Алекса Дэвид был не кем иным, как противником, от которого ничего хорошего ждать не приходилось. Не попытавшись убить американца, он рисковал быть обнаруженным им и погибнуть. Алекс решил рискнуть и напасть первым, но уступил противнику в уровне подготовки и всё равно погиб.
