Кшиштоф Малиновский - Ученики Парацельса
Доб попытался сделать хорошую мину при плохой игре.
- Вообще-то ничего особенного не случилось. Последнее время я занимаюсь такими вопросами по заданию Таямы. Сегодня я как раз должен был... окончить некоторые эксперименты, и меня заинтересовала такая возможность. Сам знаешь, надо рассмотреть все варианты...
- Понимаю, нервы. Я уже знаю, что ваш Таяма постарел и скучает сильнее прежнего. Но если у тебя больше нет никаких вопросов, может, ты мне позволишь немного вздремнуть?
- Да, разумеется. Благодарю - это было для меня очень важно. Еще раз извини. Ну до свидания!
- Э, ерунда. Привет!
Экран автофона погас. Доб вытер лоб, мокрый от пота, несмотря на утренний холод. Хиггс развеял его последние сомнения.
Огромный остекленный зал амфитеатра Института биофизики был уже почти заполнен. Последние приглашенные и работники института занимали места, полукругом охватывающие возвышение, на котором стоял широкий стол со звуковой аппаратурой, считчиками лент и мнемокристаллов. Хотя людей было множество, в зале стояла тишина, лишь изредка нарушаемая каким-нибудь словом или замечанием.
Но вот в зал вошли два пожилых человека, которые направились к кафедре. Директор института и координатор исследовательских работ профессор Акибо Таяма подошел к одному из них, тому, что пониже, человеку весьма преклонного возраста. Несмотря на свои годы, он двигался юношеским пружинистым шагом, свидетельствовавшим о большой энергии и жизненной силе. Когда он сел на указанное место, Таяма тихим спокойным голосом обратился к собравшимся:
- Уважаемые коллеги! Прежде всего я хотел бы представить вам директора Института теоретической кибернетики и члена контрольного совета Центрального агентства космонавтики, профессора Сеймура Хиггса, известного многим по своим прекрасным работам. По причинам, о которых вам будет объявлено позже, я передаю в его руки ведение нашего необычного собрания...
Таяма поклонился и сел, передав бразды правления Хиггсу. Тот, как бы исполненный сомнения, медленно встал и громким, привыкшим к чтению лекций голосом начал говорить:
- Независимо от того, что бы я ни сказал сейчас о моем друге, профессоре Бернарде Добе, это прозвучало бы сейчас банально и странно. Поэтому я не стану говорить о том, чего он добился и что еще мог бы совершить. Есть люди, о которых не надо говорить, когда их больше нет среди нас. То, что он оставил после себя - и есть памятник, который мы могли бы ему поставить. По первому мнемокристаллу, который оставил профессор Доб, все вы знаете начало истории, так трагически окончившейся. Эта запись должна была послужить ему основой для дальнейших работ над необычным явлением, с которым он столкнулся, а сделана она была - этого вы не знаете - сразу после нашего утреннего разговора с ним. Добавлю, что я чувствую себя особенно виноватым в смерти моего друга, так как в то время я не сделал никаких усилий, чтобы понять необычные побуждения, которыми руководствовался профессор, обратившись к моей помощи. Однако никто из присутствующих до сих пор не знал, отчего же умер профессор Доб и к каким выводам он окончательно пришел. Сегодня утром доктор Вольфганг Миснер нашел мнемокристалл и ленты с записями и прочитал их. Они были спрятаны в преданимационной камере, находящейся в амбулатории цифронов. Поэтому я считаю, что лучшим свидетельством того, что именно открыл профессор Доб, будут его собственные слова.
Хиггс повернулся к двери, позвал одного из лаборантов, тот подошел к кафедре и запустил счетчик мнемокристаллов.
Через минуту в зале раздался всем знакомый голос:
- Вы наверняка узнаете мой голос, голос Бернарда Доба. Я думаю, что с помощью Фрея вы уже нашли и мое тело, если нет, откройте шкаф четвертого питателя имитаторов - тот, который бездействует... Думаю, что вам уже известно содержание мнемокристалла, который я оставил дома на столе... Вы должны его прочесть, об остальном вам расскажет мой друг, Сеймур Хиггс. Я очень бы хотел, чтобы он тоже присутствовал сейчас здесь, среди вас. Вы, конечно, знаете, что в тот день утром я послал из подвалов все цифроны к себе наверх. Мне нужно было время, чтобы спрятаться в зале лаборатории... Смешно, когда человеку приходится прибегать к таким методам расшифровки тайн природы, но я не видел иного выхода... Если бы мне предстояло узнать все от человека, быть может, я искал бы другой путь, но я уже знал, что играю с автоматами, а я не представлял, думаю, и вы бы не представляли, как вести себя с ними. К этому вопросу, если хватит времени, я еще вернусь...
Наступила пауза, явственно послышалось короткое ускоренное дыхание Доба. Хиггс сидел, обеими руками закрыв лицо. Затем опять как бы возник из небытия голос Доба:
- Хочется сказать многое, но нет времени... Простите за сумбурное выступление... Мне трудно подбирать слова... Да! Возле мнемокристалла вы увидите ленту с кодом аксонов - ваша мечта исполнилась, да и я рад, что не ошибся... Необходимо было воспользоваться другой последовательностью импульсов имитатора... Впрочем, вы и сами это легко заметите... Это был только вопрос времени...
Таяма слегка шевельнулся в кресле и потер рукой лоб.
- Поэтому я больше не стану возвращаться к коду аксонов. Факт тот, что я вырвал его у цифронов; мы еще раз убедились, что они работают лучше и быстрее, чем люди... Однако мое сообщение, вероятно, больше всего заинтересует Хиггса и вообще кибернетиков. Помнишь, Сеймур, как на твоих лекциях люди часто спрашивали, насколько далеко можно зайти в нашем стремлении постоянно совершенствовать автоматы? Что произойдет, если мы построим такие совершенные автоматы, которые уже не отличишь от человека? А если они будут совершеннее людей?.. Ты всегда отвечал, что это невозможно, вспоминал о целевой специализации, об этике, о мертвых, что бы там ни говорили, машинах... Да ты и сам в это не верил, просто даже ты, дока в этих делах, не понимал, к чему может привести ваша работа... Не знал, что это, собственно, значит: _мертвая машина_? Признайся, тебя, как и других кибернетиков, мучило, что мы не могли понять сложной квазипсихики цифронов. Наверное, сравнение, которое ты привел в разговоре со мной, будет здесь уместно - они понемногу превращались в безвредных сумасшедших, которые с медицинской точки зрения не способны, во всяком случае, не должны быть способны приносить вред людям... И все-таки мы понимаем, что они могли бы совершенно неосознанно принести нам много вреда...
Доб опять замолчал. Говорил он с трудом. Его слушали, затаив дыхание.
- Я, кажется, забыл сказать самое важное: почему я уже знаю, что умру... Если успею, расскажу все подробнее. Сейчас важно то, что я получил огромную дозу. Судя по показаниям дозиметра, мне осталось жить шесть, может быть семь часов, из них, вероятно, в сознании я буду не больше часа... У меня нет никаких шансов. Даже если бы я и ушел, уже ничто не изменилось бы - слишком большая доза... Но об этом позже... Итак, Сеймур, ты, наверное, понимал, что, потеряв абсолютный контроль над цифронами и зная, что они просто не могут, я бы сказал, физически не могут действовать во вред нам, мы поступали глупо. И ты был один из немногих, кто знал, что, позволяя цифронам самообучаться и передавать друг другу полученный опыт, мы тем самым разрешаем им проявлять самостоятельность в создании их собственной "цифрофизики", которую уже не можем контролировать. А они учились, наблюдали и совершенствовались. Правда, им никогда не могла прийти в голову мысль действовать во вред людям. Они помогали нам, как умели, но знали, что люди создали их, дабы иметь идеальных неживых помощников. Они поняли, Сеймур, то, чего не хотели понять мы: что позволили нам законным путем обойти наши этические нормы... Ведь мы эксплуатировали не людей, а машины... Мы непрерывно шли вперед, упивались молниеносной эволюцией нашей цивилизации, забывая, что рядом с нами развивается новая цивилизация, цивилизация автоматов... Они использовали нашу науку и опыт - они уже знали, что в соответствии с нашими моральными нормами, которые ведь были и их нормами, эксплуатация человека человеком недопустима... так же, как и эксплуатация автомата автоматом. Цифроны пошли нормальной дорогой эволюции - их моральные нормы запрещали им создание автоматов, которые служили бы автоматам... Тогда они создали искусственные белковые существа... Ведь они не знали, что таким образом создают лишь некую разновидность несчастных больных людей... Среди нас они никогда таких не видели...
