Антон Первушин - Охота на Герострата
Господи, да когда же вы успокоитесь?! И меня когда оставите в покое?!
— Вот и получается, Борис Анатольевич, — продолжал Сифоров, — что вы у нас последний имеющийся в наличии свидетель и последний, так сказать, специалист по Герострату. И нет гарантии, что завтра вы не запишитесь в стройотряд — у вас ведь каникулы сейчас, верно? — и не исчезнете в неизвестном направлении, как все другие свидетели перед вами.
— Это был бы выход, — заметил я без прежней самонадеянности.
— Такой же, как и для Мартынова? Он, кажется, ваш близкий друг?
— Когда-то считался другом.
— Ясно.
Что тебе может быть ясно? А вот мне ясно многое.
Игл, на тебя снова накидывают узду, размышлял я с каким-то отчужденно-холодным любопытством стороннего наблюдателя. Кто не с нами, тот против нас. Выбирай. Альтернатива проста, проще некуда.
Например, ты встанешь сейчас, делаешь капитану ручкой и уходишь, а ночью за тобой приезжают. Вопрос только: кто? Герострат со своей командой марионеточных головорезов? Солдаты на грузовике? Или есть еще некто, чрезвычайно заинтересованный в том опыте, который ты приобрел не так давно и который стремишься забыть всеми силами?
— На самом деле, Борис Анатольевич, — между тем говорил Сифоров: сама тактичность, — мы легко могли бы вас мобилизовать. Вы рядовой запаса, не так ли? Но мы понимаем, что при таком раскладе ни о каком взаимопонимании, ни о каком равноправном, взаимообразном сотрудничестве между нами не стало бы идти речи. Поэтому мы предпочли иной путь, и, надеюсь, вы это в должной мере оцените.
И тут он прав. Они — силовое министерство, или были когда-то, не так давно, силовым министерством, и вряд ли полномочий с тех времен у них убавилось. В рамках-то новых указов об «усилении борьбы», которые каждый божий день подписывает Президент.
Соглашайся, Игл, соглашайся. Ничего не попишешь, придется вернуться в игру. Кстати, нужно отдать должное профессионализму капитана: «сделал» он тебя грамотно. В лучших традициях стратегов-гроссмейстеров, черт бы их всех побрал!
— Если я буду с вами сотрудничать, — произнес я медленно, — мне хотелось бы быть спокойным за свой тыл. Я имею в виду близких мне людей.
— Я гарантирую вам их безопасность, — уверенно отвечал Сифоров. — Наши люди уже занимаются этим вопросом. Ни Герострат, ни кто иной до ваших близких не доберется. Уроки недавнего прошлого мы учли, Борис Анатольевич, поверьте. Кое-какой опыт в делах, связанных с Геростратом, у нас появился. Так что возможность шантажа будет исключена.
Когда-то и кто-то уже гарантировал мне их безопасность. Помнишь, Игл, чем все это кончилось?
— Я буду спокоен только тогда, когда моих близких не будет в Городе.
— Разумное предложение, — кивнул Сифоров. — Мы его поддерживаем. Вы только скажите нам, Борис Анатольевич, куда вам хотелось бы отправить близких вам людей.
— Я подумаю.
— Мы подождем.
— В чем заключаются мои обязанности?
— Это по-деловому, — обрадовался Сифоров. — Как я и говорил, вы нужны нам прежде всего в качестве консультанта. Приблизительный план действий у нас уже выработан; первый этап продуман до мелочей. Мы будем действовать самостоятельно в рамках утвержденного плана, и от вас не требуется участвовать непосредственно в его реализации. Но по ходу могут возникнуть какие-то вопросы. Мы при всем богатстве имеющегося у нас материала о возможностях Герострата пока еще очень смутно представляем себе его повадки, его привычки, его побудительные мотивы. Ведь в мае мы работали не против него, мы работали против его хозяев, а там были свои правила игры. А теперь нужно начинать все сначала. И вашу помощь в этом деле трудно недооценить. Кстати, Борис Анатольевич, вашу работу на наше ведомство мы хорошо оплатим. Думаю, по завершении вы не останетесь в обиде.
— Прекрасно, — я откинулся на спинку стула, вытянул ноги. — С чего начнем?
— Для начала, я думаю, есть смысл ввести вас в курс дела. Раз уж мы договорились, что сотрудничество будет равноправным.
Сифоров встал, вытащил из кармана связку ключей и, выбрав нужный, открыл сейф, откуда извлек кипу папок устрашающих размеров и положил ее на стол передо мной:
— Это материалы по «Своре Герострата». Будут вопросы, я всегда готов ответить на любой. Не стесняйтесь спрашивать. Но сейчас не стану вам мешать.
И капитан ФСК Кирилл Сифоров ушел, оставив меня наедине с папками…
Глава пятая
Наверное, Борис Орлов удивился бы узнай он, что в это же самое время папка с краткой выжимкой из материалов по «Своре Герострата» легла на стол перед еще одним человеком. Но Борис Орлов не мог этого знать, и никто ему об этом не расскажет. Даже Сифоров. Или тем более Сифоров.
Потому что тем человеком, который изучал сейчас папку с грифом «Особой важности», пробегая глазами текст и останавливаясь на аккуратных четких фотографиях, был Президент Российской Федерации.
Глава шестая
Итак, Герострат вернулся.
Как и обещал, написав краской: «Я ВЕРНУСЬ» на стальных воротах Центра прикладной психотроники.
Я разглядывал снимок этих ворот, а в горле рос долгожданный комок, и первая капля пота прокатилась, щекоча кожу, из-под мышки к ремню на поясе, и тонкий давно заживший шрам на ладони вдруг напомнил о своем существовании легким, но неприятным зудом.
Это уже привычка; привычная реакция организма на воспоминание о фокусах Герострата.
Понятно, для нормального человека любой его поступок: будь то надпись на воротах: «Я ВЕРНУСЬ» или игра по телефону в шахматы на живых людей — покажется бредом, точным показателем сумасшествия. Как говорится, что хорошо для киношного суперзлодея, не к лицу злодею реальному: из плоти и крови. Но за каждой такой выходкой, за каждой «примочкой» у нашего суперзлодея имелся точный, тщательно продуманный план, основанный прежде всего на совершенном знании человеческой психологии. Нормальной человеческой психологии. И те, кого он заносил в свою пресловутую СХЕМУ, пожимая плечами и крутя пальцем у виска, поступали так, как этим планом, СХЕМОЙ было для них предусмотрено.
На этот раз — не исключение! — нормальные поступили точно так же.
Они прочли надпись, и хотя всерьез ее никто не воспринял, на всякий случай усилили охрану Центра и собрали туда оставшихся в живых спецов по Герострату, чтобы те, используя материалы архивов, а также собственные знания и опыт, выработали рекомендации по поимке беглеца.
Я на месте того деятеля, что додумался до подобной идеи, поступил бы совсем иначе, но, видимо, «деятель» был не совсем в курсе и поступил так, как поступил.
