Лин Картер - Странные обычаи Туржана Сераада
- Я чувствую, что вы определенно не хотели оскорбить меня отказом от моего дара, - сказал он серьезно. В его глазах заблистал гнев. Амалрик отошел, что-то бормоча и с сомнением взглянул на мага.
Сераад притворился, что он ничего не слышит, и принялся открывать одну из эбеновых коробочек, украшенных серебряными арабесками из кованой проволоки. Оттуда он извлек шар из чистого янтаря размером с голову десятилетнего ребенка.
- Смотрите, вот Праздничное Зерцало Радости, созданное, по легенде, Заном из Нурра, который посвятил сто одиннадцать лет из восьми столетий своей жизни созданию этого чуда.
Она была сверхпрекрасна, эта прозрачная капля мягкого золота, наполненная желтым пламенем. Сераад поднял шар перед собой к свету. Он был похож на молодую девицу, когда рассматривал существ, заключенных в шаре. Все они занимались любовными упражнениями и многие из них были как, но не совсем, люди. Искусная гравировка передавала самые мелкие детали, создавая полную иллюзию, что эти существа не только живые, но и дышат. Звери, кружившие вокруг милующихся, казались наполненными страстью.
Недогадливые путешественники начали расхваливать и этот предмет, сделанный с невероятным искусством. Сераад пригнулся и в его глазах появились злые огоньки, губы дрожали от ярости и напряжения, голос вздрагивал, когда он спросил, в самом ли деле они любуются Зерцалом Радости, или это лишь слова. В ответ они восторженно высказали свое восхищение.
- Примите ж Зерцало в подарок! - вскипел Сераад от избытка эмоций.
Изумившись, они не отважились отказаться от дара и приняли его.
Испарина блестела на смуглой коже Сераада, когда он дрожащими руками развязывал веревки, освобождая от упаковки еще одну диковину.
- Это замечательный плащ, известный, как Выросший в Парадизе, он был соткан шестью сотнями ткачих Серфиэма-Паз, которые работали попеременно целое поколение! Записи о смысле каждого цвета слегка путаны, на каждом квадратном дюйме создано великое множество деталей. Но несмотря ни на что этот покров просуществовал двадцать тысяч лет. Восемьдесят лет он переходил из рук в руки, а потом попал к золотоголовому императору Пхосенису. Вы... э... любуетесь... Выросшим... также сильно?
Ужас светился в глазах Сераада, когда он разворачивал перед ними необыкновенный плащ. Палатку наполнили мерцающие переливы света. Мириады тонких противоположных оттенков огненной рябью покрывали ткань, которая была так тонка, что свет проникал через полупрозрачные складки. У Убенидуса от восторга перехватило дыхание.
- Это самая прекрасная вещь из всех, виданных мной! - воскликнул маг.
- Великолепно, великолепно, - вслед за ним нерешительно пророкотал Амалрик.
Пронзительный крик истерической боли внезапно вырвался из горла Сераада, он дрожал с головы до ног.
- Достаточно! - гневно выкрикнул он. - Вы решили выманить все мои сокровища?! Э-эй! стража!
Палатка с хлопаньем распахнулась. Широкие плечи двух стражников с мрачными лицами оттеснили их вглубь. Свет лампы блеснул на их обнаженных кривых саблях.
- Но что... - выдохнул Убенидус.
Сераад отдал приказ и стражники схватили изумленных путешественников. Амалрик предостерегающе крикнул, его рука нащупала жезл, но он был за спиной, вместе с другими вещами. Тогда он рванулся в сторону, пытаясь свалить массивного стражника. Но короткие кривые сабли ударили его плашмя по голове, глаза его наполнились пустотой и он упал на колени.
Трясущимися руками Убенидус нащупал свой кушак с магическим оружием, но разноцветный шелк внезапно испустил в его сторону странный луч, обжегший кожу, и маг мгновенно отскочил в сторону от волшебного плаща...
Обоих путников в полубессознательном состоянии наполовину выволокли, наполовину вынесли под свет лун и быстро отвели в тюремную палатку, стоявшую в стороне от остальных. Стражники распахнули полог и швырнули их внутрь. Пленники упали лицами в подушки. Так они стали заключенными в тюрьме Туржана Сераада.
Убенидус тяжко вздыхая, отполз в сторону, мрачно взирая на своего оглушенного товарища.
Все вышло из-за тех вещей, которые Сераад так гордо выставил напоказ чужеземцам.
- Увы!.. У них в обычае дарить гостям вещи и сокровища, которые тем понравились. Один подарок допустим. Но горе тому, кто не понял ситуации!
Со сдавленным стоном маг сел перед лежащим на земле человекобогом и начал думать о том, что их может ожидать.
4. ФИЛОСОФСКИЕ СПОРЫ ПОД СВЕТОМ НЕСКОЛЬКИХ ЛУН
После нескольких часов нестерпимого ожидания для мага стало очевидно, что наказание последует по крайней мере не сразу. Магу не удалось освободить руки и устав бороться, он уснул. Когда он проснулся, Амалрик уже пришел в себя и они начали негромко беседовать. Убенидус рассказал о своем толковании гнева Сераада и объяснил причину.
Амалрик решил, что все это очень по-детски, и крайне глупо. Раз вождю не хотелось отдавать сокровища, он мог бы быть и не таким щедрым. Маг терпеливо объяснил, что это высшая степень гостеприимства, и Амалрик почувствовал всю нелепость ситуации, в которую они попали.
На заре стражники пинком открыли полог палатки и швырнули путешественникам их вещи. В глазах стражников читалось презрение очевидно, они считали, что нарушать законы гостеприимства непростительно, но злоупотребить гостеприимством - грех еще более тяжкий.
Амалрик фыркнул. Такие мысли казались ему чересчур тупыми, все это было глупостью, но тем не менее - фактом. Они попали в незнакомую страну, им оказали ряд милостей, после чего они по-дурацки оскорбили кочевников, так хорошо их принявших. Глупость это лил нет, но ситуация выглядела достаточно неприятной!
Ум Амалрика отказывался воспринимать это вполне серьезно, правда, он не стал высказывать свои мысли вслух, чтобы не выслушивать нападки колдуна.
- В самом деле, неужели тебя посадили в тюрьму из-за этого, а? прогромыхал он.
Маг пожал плечами и уточнил:
- Н а с!
Амалрик рассмеялся:
- Нас?! Да я из этой палатки могу выйти в любой момент! - Он презрительно пнул стенку палатки. - Это же сукно! Мы можем в миг разрезать его и мы не связаны, если не считать этих ниток, которые я разорву, если они тебя уж очень беспокоят. Взгляни! Эти простаки даже отдали мой жезл.
Он помахал оружием, выразительно и с презрением фыркая.
Убенидус изумился, но человекобог был прав. Кочевники не умели принуждать кого-нибудь по-настоящему, и пленники могли легко бежать, когда сочтут нужным. Тем более, что стражники, охранявшие вход, мирно спали, доказывая это громким храпом.
Очевидно, туржанцы не были привычны к такого рода делам и знали о них только понаслышке. Они думали, что раз человека арестовали, то он должен чувствовать себя соответствующе и не искать выхода из создавшегося положения. Но Амалрик не собирался идти на поводу обычаев туржанцев, велевших кротко преклонять голову под топор палача. Они решили действовать и немедленно бежать из тюрьмы.
