Юрий Касянич - Сауна
Синий не переставая манипулировал руками.
- А моя балерина пьет водку, как лошадь, - сокрушенно развела руками Вера Богдановна.
Гримерша ощутила "родство" с балериной.
- По-моему, надо молчать, иначе... - начала Марина и осеклась. Ее лицо стало землистым, она закрыла глаза и прислонилась к парапету.
- Марина, а вас-то за что так? - сердобольно спросила Вера Богдановна, указывая в окно.
Возле камина, где мерцание практически прекратилось, стояло инвалидное кресло, в котором сидела немолодая женщина в сиреневом парике. "Моя", - поняла Марина.
Каждый из тех, кто уже перенес приступ, теперь исподлобья с интересом и некоторой жестокостью наблюдал за происходящими событиями.
Трое оставшихся - Жозефина, Свиркин и Дан - стояли рядом, сбившись кучкой, как последняя группа ожидающих расстрела.
Марина впилась глазами в ту, которая имела какую-то связь с ней. Она внимательно - но напрасно - пыталась найти черты сходства. Ей вдруг показалось, что она странно опустела. Словно внутри нее, как в термосе, была зеркальная пустота. "Она", - вдруг вспомнила Марина женщину, которую видела еще в Москве отразившейся в зеркале каким-то непонятным образом.
- Мне кажется, над нами проводят негуманный эксперимент, - возмущенно прорычал Лев.
Внезапно он побагровел, и лицо его стало ужасно похожим на рожи каменных баб. Он сраженно рухнул на пол. Послышался звон. Все смотрели в окно.
Из бенгальских огней по-лисьи вынырнул невысокий элегантный мужчина в вечернем костюме-тройке, который непрерывно тасовал колоду карт, то распуская ее веером, то, как фокусник, пересыпая карты из одной ладони в другую.
- Ха-ха-ха, - рассмеялся пришедший в себя Колька. - А ты, Левушка, стало быть, шулер.
- Но почему шулер? - изумленно спросил поднимающийся с пола Свиркин.
Раздался звон. Все оглянулись: "За кем приехали?"
Сморщился Дан.
Из очередного мерцающего кокона появился неприятный человек с заостренным носом и юркими, как мыши, глазами. Тонкими длинными пальцами он ощупал сиденье табуретки и присел неподалеку от Балерины, Жокея и Шулера, который уже соблазнил первых двух сыграть в карты. Кажется, они играли в покер.
- Соглядатай. Попадание в яблочко, - удовлетворенно выдохнула Жозефина. Она не любила Дана за его попытки вытеснить Бурова. При всей своей любвеобильности она не имела привычки разбрасываться.
Жонглер вынул из керамического подсвечника двенадцать оранжевых свечей и затеял с ними очередной аттракцион.
Сильное мерцание внезапно возникло прямо перед Женщиной в инвалидном кресле. Марина непроизвольно отшатнулась, как будто это случилось с ней.
Синий усиленно манипулировал.
Жозефину разобрал кашель. Она покраснела и прыщи на лице стали заметнее.
- Жозефина, ты себе кожу испортила, - сочувственно сказал Дан.
- Смотри в другую сторону, язва, - парировала Жозефина.
- Я искренне, - немного обиделся Дан.
- Звон! - вскрикнула Жозефина и схватилась за столб, поддерживающий крышу террасы.
Из мерцания у камина неожиданно, как в мультфильме, возникла аккуратная стопка березовых поленьев.
- Вот это да! - сказал Колька и взглянул на любовницу, а она, придя в себя, кинулась к стеклу, увидела поленья и закричала страшным горловым криком:
- За что? За что?
Соглядатай вприпрыжку подбежал к камину, чиркнул спичкой, и камин с неестественной быстротой осветился карминовым огнем. Длинные пальцы бросили одно за другим три полена в огонь.
- Подлец! - крикнула похолодевшая Жозефина, глядя на Дана.
- Я не виноват, это он, - смущенно ответил оператор.
- За что? - она растерянно обратилась к Бурову.
Николай отвел взгляд.
По телу Синего прошла сильная судорога, он откинулся к стене, и все увидели его лицо. Он еле шевелил почерневшими губами. Это было странное лицо - черты его были правильными, но они существовали независимо, отдельно друг от друга. Как будто это было лицо, сделанное с помощью фоторобота. Густая черная бородка казалась наспех приклеенной, брови и ресницы вообще отсутствовали.
Все испытывали облегчение. Что-то кончилось. Дальше было неведомое, которое наркотически притягивало и ужасало одновременно.
- Жозефина, какие мы с тобой молодые! - обнял ее Колька.
- Уйди, жонглер! Ты все равно меня бросишь.
- Ишь, поленница. Не бунтуй. Из штатов вычеркну.
- Где они, твои штаты? В плавках, что ли? - презрительно рубанула Подольская. - Голый король.
Только тут до всех дошло: на террасе сельской бани, в темноте, стоит семь почти голых человек, попавших в нелепейшую ситуацию.
- Мы - жертвы какой-то жуткой мистификации, - сказала Вера Богдановна.
- Нет, все это - правда, - возразила Марина. Она с нетерпением ждала дальнейшего развития событий, которое должно было завершить, наконец, сумасшествия последних месяцев.
- Ты что-то знаешь? - изумленно повернулся к ней Буров. Раздался металлический скрежет, словно от стены отрывали ржавый железный лист. Все замерли на мгновение, а потом по-семейному расположились у окна, кто стоя, кто присев на бортик террасы, и стали глядеть в окно, как на экран телевизора.
На стене после недолгого мерцания появился портрет Жозефины в траурной рамке. Она, увидев это, тихо заплакала.
БАЛЕРИНА. Тридцать пять.
ШУЛЕР. Равняю.
ЖОКЕЙ. Пас.
ЖЕНЩИНА /протягивает стакан/. Дан, налей пива!
БУРОВ. Прямая трансляция с того света.
МАРИНА. Они знают наши имена?
МОЛЧАНОВ. Это, вероятно, наши копии, отражения.
БУРОВ. Спасите наши души!
СОГЛЯДАТАЙ /берет стакан и идет к столу/. Больше нет.
Соглядатай переворачивает пластмассовый бидон вверх дном, пытаясь нацедить хоть несколько капель.
Синий длинными пальцами осторожно ощупывает край стола, опирается на него, встает.
СИНИЙ /механическим голосом/. Прошу внимания.
БАЛЕРИНА /тихо/. Каре.
ШУЛЕР /равнодушно/. Твоя взяла.
СИНИЙ /перекрывая негромкий шум/. Мы прилетели издалека. В ваших книгах эта область называется Крабовидной Туманностью. Я постараюсь говорить на понятном вам языке. Наша цивилизация в зените небывалого расцвета. Технология полностью обеспечивает наше существование. По вашей терминологии мы достигли абсолютного счастья для каждого. Мы можем удовлетворить любые потребности наших обитателей.
ЖОНГЛЕР /подбрасывая пустой стакан/. Ну так в чем дело? Удовлетворите нашу потребность в пиве. Покажите, на что вы способны.
БУРОВ. Пришельцы?
ДАН. Я сплю или это мне только снится?
МАРИНА /прерывает/. Тише!
СИНИЙ /строго/. Не будем отвлекаться. Несмотря на все наши великие достижения, мы попали в беду. Именно в достижении абсолюта и крылась самая большая опасность. Жители счастливой планеты перестали ценить счастье.
