Кларк Дарлтон - Воинствующая Андромеда
— Мы отрезаны от нашего источника энергии. В распоряжении у нас остались лишь некоторые запоминающие устройства и накопители информации, однако их недостаточно для удачного маневрирования и посадки. Нам с трудом удалось выдвинуть крылья. Если бы мы не смогли этого сделать, то дело могло обстоять намного хуже. Энергии на разговор нам хватит еще на несколько секунд. Так что это наша последняя беседа. Примерно через шестьдесят минут мы попытаемся совершить посадку. Молитесь за нас!
Паттерсон не стал отвлекаться на детали.
— Могли бы мы для вас что-нибудь сделать?
— Нет, ничего. Ждите и держите медиков наготове. Наша структура тела идентична вашей. Мы точно не знаем, где приземлимся, так как наши навигационные возможности практически иссякли. Очистите окрестности порта.
Голос, доносившийся из капсулы, стал тише.
— Вы разве не можете приземлиться в океане? — поспешил спросить Паттерсон, боясь, что связь прекратится.
— Это невозможно! Мы утонем.
Голос был едва слышен. Через секунду прибор замолчал.
Огазаки положил руку на плечо Паттерсона.
— Мы не сможем многого сделать, — спокойно заметил он. — Но мы подготовили все необходимое, чтобы помочь им в случае неудачной посадки. Капсулу нужно отправить на малой транспортной ракете на место приземления. И срочно же вызвать корабли «скорой помощи». Когда пришельцы достигнут поверхности Земли, мы должны быть уже на месте. Отдайте необходимые указания.
Паттерсон кивнул и пошел готовиться к приему пришельцев.
Огромный межзвездный корабль летел на высоте тринадцати километров со скоростью две тысячи километров в час над западным побережьем Латинской Америки.
Чтобы снизить скорость, корабль развернулся так, что теперь его корпус испытывал наибольшее сопротивление воздуха. Однако для нормальной посадки скорость была еще высока.
В космопорте все было готово для приема дорогих гостей. Поминутно поступали сообщения со спутниковой станции. Паттерсон и Огазаки едва успевали их принимать. Одной ногой они находились уже в маленькой ракете-молнии, в которой лежала и капсула.
Поступило новое сообщение:
«Высота космического корабля пять километров, скорость — тысяча семьсот километров в час».
Паттерсон сжал кулаки.
— Это ужасно! Так они разобьются. Если им повезет, то они упадут в Соленое море.
— Они попытаются приземлиться на плоскую поверхность, — заметил японец. — Я только не знаю, хватит ли им пяти километров взлетно-посадочной полосы.
В это время подошел человек с запиской из электронно-вычислительного отдела. Он сказал, что корабль приземлится в двадцати километрах от космопорта, затем по инерции проскользит еще десять километров и врежется в гору. При столкновении скорость корабля составит примерно триста—четыреста километров в час.
Паттерсон покачал головой.
— Это все равно слишком много. Их энергонакопители слишком слабы, чтобы создать энергетическое защитное поле, при помощи которого можно было бы замедлить падение. Если они такие же люди, как мы, то их уже ничто не спасет.
— Они могут пристегнуться к своим рабочим креслам, — сказал Огазаки.
— Если бы они хоть что-нибудь придумали! При их совершенной технике они вряд ли воспользуются для своего спасения таким примитивным способом. Возможно приземление с помощью вспомогательных крыльев. Но сработают ли они, шеф? Да, так нам и не удалось ничего придумать.
Новых сведений не поступало. Когда было установлено примерное место падения корабля, Паттерсон и Огазаки стартовали туда на небольшой ракете. «Скорая помощь» и другие корабли-спасатели один за другим прибывали на равнину, ставшую посадочной полосой для огромного летательного аппарата с представителями внеземной цивилизации на борту. Аудио — и видеопоказатели загудели.
Расчеты экспертов оказались верными, однако они ошиблись со скоростью корабля.
Он резко снижался. Как огромное чудовище, он пронесся на малой высоте над космопортом со скоростью во много раз превышающей звуковую. Он стремительно приближался к плоской поверхности Земли и наконец коснулся ее.
Паттерсон наблюдал за всем происходящим из люка ракеты. Его сердце билось так сильно, что ему не хватало воздуха. Он даже с ужасом думал, что вот-вот задохнется.
Прогнозы, к несчастью, оправдались — корабль несся к горной гряде, и не было никакой возможности хоть как-то затормозить эту смертоубийственную груду металла или установить другой, более безопасный, курс.
Вдруг корабль подбросило вверх, и он, пролетев несколько километров над равниной, затем вновь ударился о землю. В результате его скорость немного снизилась. Подобные прыжки повторялись, но с каждым разом становились все ниже.
Паттерсон вздохнул.
«Возможно, в их расчетах была допущена какая-то ошибка?..» — подумал он, хотя знал, что электронный мозг не мог допустить ошибки.
И вот это случилось!
Скорость была меньше звуковой, однако она превышала запланированную в два раза. Высота гряды составляла двести метров.
Корабль ударился о горы всей носовой частью.
Паттерсон предполагал, что он развалится от удара.
Однако этот железный великан без особых структурных изменений вошел в каменную стену и, пробурив в одной из гор приличную пещеру, остановился как вкопанный.
Все это произошло за какие-то доли секунды.
Но даже этого было достаточно, чтобы отрицательное ускорение, возникшее во время посадки корабля, разорвало всех членов экипажа на мелкие кусочки.
В сложившейся ситуации оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
На место падения аппарата приземлились корабли космического флота. Готовые прийти на помощь пострадавшим, люди спешили к замершему металлическому великану. Никто из них не знал, что можно предпринять для спасения пришельцев.
Паттерсон установил капсулу на высоте трех метров. Говорящий аппарат был удивительно тяжелым. Двое мужчин опустили его на плоское основание гелиовагона, в котором Паттерсон и Огазаки отправились к месту аварии. Здесь стояла мертвая тишина. Поверхность корабля блестела, как новая, без единой пробоины.
Неожиданно из капсулы донесся слабый голос. Паттерсон вздрогнул.
— Я вижу, вы рядом с нами, генерал Паттерсон, — произнес голос, на этот раз немного громче. — Вы хотите нам помочь, но в этом уже нет необходимости. Все мы вскоре умрем. И если бы уже нас не было сейчас, то сработала бы система самоуничтожения. Она вступает в действие, когда корабль больше не может подняться в воздух и все члены экипажа мертвы. Через три часа от корабля абсолютно ничего не останется, поэтому я сейчас выйду к вам. А через три часа меня уже не будет.
