Виктор Колупаев - Жилплощадь для фантаста
Из кармана пальто я достал тройку, смятый рубль и мелочь. Конечно, достаточно было и четвертинки водки, чтобы уснуть нормально, но продавали, как всегда, только поллитровки. Да бог с ней… Можно и ноль-пять. В таком состоянии, в каком я находился сейчас, опьянеть было невозможно. Да и не хотелось мне пьянеть, а только расслабиться. Сейчас бы только расслабиться и уснуть.
Бутылка оттопыривала левый карман пальто, но никаких неудобств или сомнений на этот счет я не испытывал. Несет человек в кармане водку и несет. Значит, ему так нужно. Да и домой несет, а не под забором тянуть из горлышка. До дома было рукой подать. Я спешил, чтобы скорее все рассказать, и уже хотелось, чтобы мое сообщение осталось где-нибудь в прошлом, ну хотя бы в пятиминутном. Но невозможность путешествий во времени не замедляла мой шаг, чуть ли не бег. Если нельзя, чтобы это уже осталось в прошлом, то пусть оно скорее произойдет в будущем, потому что сразу же за этим наступит и облегчение.
Вот и дом, вот и подъезд, а вот уже пятый этаж и ободранная дверь, виденная тысячи раз. Ключ в замочную скважину, поворот. Дверь открывалась без скрипа.
Я вошел в коридорчик, хлопнул дверью, начал расстегивать пуговицы пальто. Из кухни выглянула Валентина. Теща сидела на диване и смотрела научно-популярную передачу по телевидению. Из второй комнаты, маленькой, вышла Олька. Все уставились на меня, но ничего не говорили, не спрашивали.
– Не вышло, – поспешил сообщить я.
– Вот черт! – сказала Валентина и исчезла на кухне, там у нее что-то кипело.
– Да-а, – сказала дочь. И в голосе ее слышалась растерянность.
– Не дали? – спросила Пелагея Матвеевна.
– Не дали, – выдохнул я.
Ну вот. Главное теперь уже позади. Теперь можно коротко, потом подробнее, затем уже вспоминая и самые мельчайшие подробности, рассказать все. Рассказывать, конечно, придется не раз. И родственникам, и знакомым, но к тому времени уже появится стереотип рассказа, хотя повторять его не будет никакого желания. А потом уже и вообще: не дали и все.
Валентина немного погремела на кухне посудой, убавила там, наверное, газ у плиты и снова вышла.
– Значит, не дали? – спросила она и поправила очки мокрыми пальцами
– Не дали. В следующий раз, наверное.
– Да уж сколько раз и все следующий, – пробурчала Пелагея Матвеевна,
Я снял пальто, шапку, шарф, развязал шнурки своих мокрых ботинок, швырнул их с ноги в угол. Ноги застонали, отходя, распухая. Вытащил из кармана бутылку, потряс ею над головой.
– Последняя… с радости. Теперь будем пить только с горя.
– Ну и ладно, – сказала Олька.
– Проживем, – согласилась Валентина.
– Уж тут и жить-то осталось… – Это подала свой голос Пелагея Матвеевна,
Я прошел в комнату, но на узлы и картонные коробки старался не смотреть.
3«…Эксперимент кончился, и Федор, даже не сняв с рук присоски-электроды, вышел в коридор покурить.
Курилка располагалась возле запасного выхода и там всегда дуло, чуть ли не свистело. В общем, было неуютно да еще и грязно. Федор прошел к главной лестнице, постоял мгновение и спустился на один марш вниз. Здесь на площадке было тепло и полусумрачно. Лестница вела в подвальные помещения, где размещались различные технические службы, и еще дальше вниз, но Федор никогда туда не спускался. Повода просто не было.
Группа, в которой работал Приклонов, занималась исследованием точек акупунктуры. Работы велись уже какой год, а механизм загадочных "китайских" точек оставался непонятным. Научные работники пропускали через точки электрический ток, пытались воздействовать на них магнитным полем. Груды таблиц и графиков росли, но и только…
Кожа рук после пробоя электрическим током саднила, горела. И то, что через час это ощущение пройдет, не приносило облегчения, потому что через час эксперимент будет продолжен.
Федор стоял и курил в неположенном месте, как, впрочем, делал часто. Комендантша не раз ловила его здесь и стращала штрафом, но он лишь отмалчивался, тушил о каблук сигарету и уносил окурок в кулаке. И, может быть, то, что он не бросал в сердцах окурок на пол, и удерживало суровую женщину от справедливого наказания. С того места, где он стоял, открывался вид на коридор подвала, расширяющийся возле лестницы, замусоренный, пыльный, слабо освещенный. Откуда-то доносился грохот, визг пилы, удары молота о наковальню, раздался крик, но не о помощи, а вопль жуткого страха. Нет… Показалось. Просто здесь очень шумно.
Научный работник докурил сигарету, но продолжал стоять в раздумье. Что-то влекло его вниз, но что-то и удерживало. Нужно было пойти в лабораторию и вычертить пару графиков, но подвал все настойчивее звал его вниз.
На марш выше, с лестницы в коридор, из коридора на лестницу сновали научные работники, иногда тащили ящики с приборами, а то и просто пакет со съестным из буфета.
– Федя, – вдруг услышал Приклонов – Не ходи туда. Прошу тебя.
Федор удивленно оглянулся на голос. На ступеньках лестницы стояла Валентина.
– Куда туда? – нервно спросил Приклонов.
– Туда. Вниз. Прошу тебя.
– Да что я там не видел?
– Соглашаешься, а все равно ходишь.
– Никогда я туда не ходил.
– Если бы не ходил…
Федор вынул из пачки еще одну сигарету. Советов жены он не понимал, но расспрашивать дальше не хотелось. Это даже запрещалось. Все сдвинулось с места и понеслось к какой-то непонятной, но уже намеченной цели. Кажется, Валентина поняла это, потому что больше ничего не сказала и убежала вверх по лестнице.
Да что же там, подумал Федор. Если бы Валентина его не предупредила, он мог бы и не сделать шага вниз. Такие колебания были у него и раньше, но он всегда сдерживал себя. Почему же тогда Валентина утверждала, что он не раз бывал там? Все это было странно, и все это нужно было проверить. Он сделал шаг вниз, другой, третий. В подвальном коридоре никого не было, только где-то в дальнем его конце маячила фигурка человека, но так неясно, что даже невозможно было понять, мужчина это или женщина.
С незажженной сигаретой во рту, просто-напросто забыв о ней, Федор медленно прошел по коридору из конца в конец, обнаружил, что в одном месте коридор раздваивается, и пошел по неисследованному еще рукаву. При каждом его шаге из-под ног поднималась пыль. Последняя стоваттная лампочка осталась позади, а он все шел и уже начинал думать, что коридора такой длины здесь не может быть. Но вот впереди вспыхнул свет, приблизился, разросся в фонарь. Мимо проскочил человек, держа в опущенной руке что-то продолговатое, багор, что ли? Фонарем он загораживал свое лицо, так что Федор не узнал его. Да это было и не важно. Мало ли кого он не знал в институте? Главное, что научные сотрудники здесь что-то делают, чем-то занимаются. Да-а… Площадей всегда не хватает. Им только разреши, так они вокруг института деревянных сарайчиков понаделают, забьют все аппаратурой, и никакая "техника безопасности" даже свой нос туда не сунет. Идти стало уже совсем трудно. Темно. Того и гляди, что наскочишь лбом на какую-нибудь трубу отопления или колено вентиляционной системы. Федор вытянул вперед обе руки, одну чуть повыше, чтобы защитить голову. Продвигался он медленно. Иногда и вовсе останавливался, чтобы ощупать бетонные стены с той и другой стороны коридора. Что-то подсказало ему об опасности. И тогда, вытянув вперед ногу, он не нащупал пола. Но это была не ловушка, не дефект строительства. Коридор ступенями уходил вниз.
