Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна
Посмеявшись, Альфред задумался, но ненадолго.
– Ребята, а ведь это здорово! Сейчас вы меня натолкнули на прекрасную мысль. Вы знаете, что у нас много внимания уделяется психологической разгрузке. Это не блажь. Без нее ты просто устаешь, а потом не знаешь, куда себя деть. Так вот, я думаю, что было бы прекрасно, если бы вы на сон грядущий рассказывали всем о своей жизни. Это было бы интересно не только нам, ничего не знающим о вас, но и вам самим. Как вы считаете? – очередной его вопрос в очередной раз поставил меня в тупик, – Да вы не переживайте, что захотите, то и расскажете.
– Сэр, уже скоро половина десятого, – этак неназойливо перевел я разговор на другую тему.
– Да-да, хорошо. Пойдемте разгружаться, – Было видно, что Альфред опять пришел в то прекрасное настроение, которое покидало его во время воспоминаний.
Мне стало немного жаль его. Действительно, эти люди оторваны от жизни раз и навсегда. При мысли, что со мной происходит то же самое, меня передернуло.
Психологическая разрядка на этот раз в корне отличалась от предыдущей. На этот раз нам предлагались своеобразные игры с комическим уклоном. Даже с моим характером трудно было удержаться от смеха, который усиливался общей атмосферой. Со стороны могло показаться, что все мы сошли с ума. Расходились мы с чувством, что веселее компании у нас до этого просто не было. Сон после такой разрядки был просто одно удовольствие.
Так закончился наш первый рабочий день. Спокойной ночи на новом месте!
Глава II
Оставшиеся два дня пролетели как один миг. Наступил момент прощания с Землей. Как такового прощания не было. Не было оркестров, парадов, многих тысяч букетов. Нас собрали в общем зале, где мы уже находились по прибытии на корабль. Открылся большой, во всю стену экран. Когда он включился, на нем мы увидели пульт управления полетами. Это был большой зал, заполненный в центре всевозможной электроникой, стены представляли собой экраны с немыслимыми схемами, диаграммами, бегущими строками и т. д. На одном из них виднелся и наш зал со всеми нами в придачу. Таким образом, мы могли лицезреть самих себя в сей торжественный момент. Большинство из собравшихся в зале пульта управления представляло собой довольно внушительную картину. Серьезные и представительные дяди и не менее серьезные, но симпатичные тети.
Приняв правила игры, предложенные Альфредом, я смотрел на них совсем другими глазами, чем делал бы это еще три дня назад. Не составляло труда разглядеть в этом представительном собрании просто-напросто коллектив игроков, явно получающих удовольствие от происходящего действа. Глобальные масштабы игры позволяли им ощущать свою значительность. Я представил себе, как я бы чувствовал себя на их месте, и пришлось сознаться, что это бы тоже мне очень нравилось.
Перед нами возникло лицо немолодого уже человека, смотрящего прямо в камеру, то есть, если абстрагироваться от средств связи, прямо на нас.
– Привет, ребята! Для тех, кто меня не знает, я представлюсь. Зовут меня Джон Саммерс, я руководитель вашего проекта. Сегодня нам предстоит расстаться с вами. Перед вашим экипажем мы поставили несколько важных задач, не скрою, от их решения зависит дальнейшее развитие нашей астронавтики. Поэтому я считаю, что поработать вам предстоит немало. Уверен, что у вас все получится, тем более, что часть вашего экипажа выполнило в свое время аналогичную программу с блеском. Что я могу сказать еще? Возвращайтесь живыми и передавайте привет нашим пра-правнукам. Счастливого плавания!
Мне понравились его слова, чувствовалось, что сказано было от души. Следующий персонаж представлял собой ну очень представительного мужчину средних лет, видимо, считающему себя вправе объяснить самому Господу, в чем заключается его миссия на Земле.
– Я приветствую вас, господа! Мистер Саммерс очень сильно поскромничал в своей речи. Я попытаюсь исправить положение. Так вот, господа. Я хочу, чтобы вы прониклись всей важностью возложенной на вас миссии. Да-да, именно миссии, потому что до завершения ее на Землю не успеет возвратиться еще ни один из уже посланных кораблей. Вы уловили? Конечно, мы не будем топтаться на месте, но результаты вашего полета нужны нам как воздух. Поэтому все человечество смотрит на вас, как на саму надежду. Вы – наши герои, наше будущее. Проникнитесь этим и оправдайте наши надежды! И помните, мы с вами, вы забрали с собой наши сердца!
По лицу этого мистера, кстати, в порыве восторженного словоизлияния забывшего даже представиться, было видно, что он очень доволен своей речью. Мне показалось, что так должен говорить представитель правительства. Я оглянулся на своих товарищей, по их лицам можно было догадаться, что творилось в душе каждого из них. И здесь я спохватился. Этот спектакль был устроен для всех, наверное, транслировался по телевидению. А я сижу и изображаю из себя неизвестно что. Этакий знаток человеческих душ. Мне стало неприятно за самого себя, вернее – неудобно. Поэтому, повернувшись к экрану, я постарался как можно более достоверно изобразить на лице воодушевление и тому подобные чувства. Лица на экране сменялись, говорились теплые, а иногда горячие слова в наш адрес. В конце концов, очередь дошла и до нашего командира. Его ответная речь была короткой и деловой. Все очень просто: оправдаем доверие, выполним все поставленные задачи и вернемся. Действительно, что же еще? Работа есть работа, какой бы сложной и ответственной она не была. По окончании его речи все встали в обоих залах, и настало время аплодисментов и прощальных взмахов руками. Экран погас.
– Экипаж, по местам, – скомандовал командир, и он был прав. К чему разводить сантименты, и так все понятно. Зал опустел, экран закрылся до следующего общего сбора на юпитерианской орбите. В общем-то, совсем ненадолго, всего на какой-то месяц с небольшим.
Мое место при старте корабля оказалось самым банальным – и своей собственной комнате. Таким оказался порядок. В штурманской находились Альфред и Жан, которому предстояло первое дежурство. Меня это устраивало, так как быть первым не очень-то хотелось. Моя смена начиналась через восемнадцать часов, вернее, два по девять. Девятичасовое дежурство не представлялось мне чем-то уж очень сложным. Сиди себе и наблюдай за экраном компьютера. Распорядок дня сохранялся, только дежурные должны были включаться в него или выходить из него в свое время. Все ясно и понятно, вопросов нет.
Согласно инструкции, я уселся в специальное кресло, чем-то напоминающее соответствующий предмет в стоматологическом кабинете, и пристегнулся эластичными ремнями. На часы я не смотрел специально, не люблю этот процесс, ожидание с часами больше похоже на пытку.
