Леонид Шифман - О чем думала королева? (сборник)
Джек подумал, что Джулия вполне могла пройтись по банку и списать свою банкиршу с реальной. Так что напрасно он удивляется их внешнему сходству. Нет сомнений, что Джулия прогулялась по лестнице, по которой ее Кларенс скакал на украденной «хонде».
Все прошло как по маслу. Правда, полиция появилась раньше, чем в романе, но ведь копы, в отличие от Джека, не имели возможности прочитать роман Джулии и ничего не знали о маршруте бегства.
Джеку сопутствовала удача: ведь все могло кончиться иначе. Эта чертова демонстрация! Не успей он затормозить, его бы растерзали на месте. А так он даже не ушибся. Затеряться же в толпе сам бог велел. Может, эта демонстрация ниспослана ему свыше?
«Надо бы поделиться с Джулией. Она это заслужила», – решил Джек. Он подарит ей… Джек немного подумал, выдавливая на ладонь шампунь. Он подарит ей посудомоечную машину! С первой зарплаты! Джек расхохотался так, что мыльная пена затекла ему в рот. Вкус мыла напоминал теплый «бад». Джек отплевывался, пока вкус дармового пива не перестал его мучить.
Как обрадуется Джулия! К тому же она перестанет пилить его. Джек теперь солидный клерк солидной компании. Джулия, наконец, начнет его уважать. А еще он подарит Джулии компьютер, столик под него и вращающееся кресло. Пусть ей будет удобно писать свои романы, может, придумает еще что-нибудь стоящее!
Но… Что будет если этот роман Джулии с претенциозным названием «Калифорния, как она есть» опубликуют? Что тогда? Ведь наверняка найдется умник, который обратит внимание на то, что ограбление банка в романе полностью совпадает с описанием реального происшествия, которое непременно попадет на страницы всех сегодняшних вечерних газет. Следовало об этом подумать раньше. Впрочем, нет. Ничего страшного не произойдет. Все решат, что это Джулия использовала газетные материалы при написании романа. Ведь когда еще его опубликуют. Да и вообще, кто сказал, что первый роман начинающей писательницы возьмут и опубликуют? Не такой уж это шедевр, черт возьми. Ну, может, в каком-нибудь женском журнале смилостивятся над ней, искромсают роман до неузнавания, сократят, выкинут самое интересное и опубликуют по частям. Так что, может, даже текст записок изменят.
Джек успокоился, выключил воду, нашел на полке полотенце и принялся промокать голову. Протерев глаза, он уставился в зеркало.
– Привет, – сказал Джек и помахал своему отражению рукой.
Отражение молча помахало в ответ.
Джек вытирался и с удовольствием рассматривал себя в зеркале. Короткие черные волосы, залысины, карие глаза, чувственные губы. Жаль, пришлось расстаться с усиками: Джек их сбрил неделю назад, чтобы избавиться от особых примет. Обильная растительность на груди, ну просто мачо. Даже брюшко, которого в двадцать девять могло бы и не быть, не смутило его. Ну и то, что ниже него, ничем не разочаровало Джека.
Оставшись довольным осмотром, Джек достал из холодильника жареную курицу и запихал ее в микроволновку. Дождавшись сигнала, он, энергично орудуя ножом и вилкой, извлек курицу из печи и водрузил на тарелку.
– Жизнь прекрасна! – сказал Джек и перерезал курице горло…
Глава 2
Поздняя осень в Бредлоу – самый замечательный сезон. Такого буйства красок здесь нет ни в одно другое время года, даже весной, когда ровная зелень травы нарушается тут и там появляющимися на свет анемонами. Осенью деревья облачаются в бурые, желтые, ярко красные наряды. То же самое творится и под ногами. Джулия с удовольствием проделала пешком путь в полторы мили, отделявший железнодорожную станцию от лечебницы.
Частная лечебница Рубинштейна занимала три старинных усадьбы, расположенных в шахматном порядке среди вековых деревьев, верхушками так далеко отдалившихся от земли, что земные проблемы перестали их касаться.
Миссис Маргарет Лестер жила здесь второй год. Гуляла по парку, пряталась в тенистых аллеях с книжкой, а во время, когда болезнь ненадолго отпускала ее, помогала доктору Рубинштейну и его ассистентам. Ведь до недавнего времени она преподавала психологию в одном из университетов.
Болезнь началась внезапно лет пять назад. Маргарет впала в ступор. Неподвижно сидела в холле своей небольшой уютной квартиры, уставившись в одну точку. Внешний мир на время покинул ее. Когда же он вернулся, нерастраченные силы привели ее в буйство: она перевернула все вверх дном. Выплеснув всю энергию наружу, Маргарет двое суток обессилено лежала. К счастью, Джулия приехала на каникулы и помогла матери потихоньку прийти в себя.
Подобные приступы повторялись сначала раз в год, затем все чаще и чаще… В конце концов, по настоянию врачей ее, еще совсем не старую женщину, лишь недавно отметившую пятидесятилетие, определили в лечебницу Рубинштейна, где ей был обеспечен надлежащий уход. Муж Маргарет, Герберт Лестер, оставил ей приличное наследство, так что лечебница не стала непосильным бременем для Маргарет и ее дочери.
Джулия навещала мать раз в месяц, стараясь выбрать время, когда Маргарет сохраняла ясное сознание. В эти периоды о болезни Маргарет напоминали лишь черные круги под глазами. Она реагировала адекватно, проявляла ненапускной интерес к жизни и даже пыталась писать научные статьи. Ее навещали бывшие ученики, и она вела с ними долгие беседы, обсуждая последние новинки в психологических журналах, которыми ее в большом количестве снабжала доктор Женни де Кастро, ассистентка, непосредственно занимающаяся Маргарет.
Визиты дочери также поддерживали Маргарет. Она живо интересовалась семейными проблемами Джулии, которые наслаивались, как снежный ком. Главную проблему Джулии звали Джек.
Джулия была откровенна с матерью: обманывать или что-либо утаивать от нее не имело смысла. Маргарет чувствовала фальшь лучше, чем натренированная собака чует взрывчатку или наркотики. И Маргарет обладала тактом. Она никогда не переходила границы дозволенного, хотя постоянно балансировала на ней. У Джулии не было причин обижаться на мать.
Но в этот визит все было иначе. Джулия чувствовала жуткое напряжение при мысли, что мать начнет расспрашивать про Джека. «Как там твой Джек?» – непременно спросит мать, и Джулия взорвется…
– Как поживает твой Джек? – спросила Маргарет, когда они с Джулией обосновались на заброшенной скамейке в самом удаленном углу парка.
Было прохладно. Джулия укрыла мать теплым пледом и подоткнула концы. Она решила, прежде чем ответить, досчитать до двадцати. А потом еще до десяти.
– Мне кажется, я скоро созрею для развода, – как можно спокойнее произнесла Джулия.
– А Джек?
– Что Джек?
– Как к этому отнесется Джек?
– Ему придется смириться. Есть вещи, которые жена может решать самостоятельно. Только не говори мне, что ты знала это заранее.
