Сергей Синякин - Меч для Кащея, или Три дороги к Поклон-горе
- Ты мне дорогу укажи,- сказал Муромец.- Дорогу-то знаешь?
Трое из ларца молчали, бешенно глотая ледяной рассол.
Наконец один из них отбросил пустой жбан, вытер ладонью рот и сказал:
- Дороги туда я не знаю, а вот того, кто может знать, подскажу. Емелю знаешь?
- Щучника что ли?
- Точно. Он, если сам не знает, у щуки спросить может. Дом у него крайний, большой, прямо у озера стоит. Щукой на на совесть срублен.. Вот Емелю ты и спроси. А нам собираться пора.
- Куда заторопились? - с усмешечкой спросил Муромгц.
Ох, напрасно задал он этот вопрос! Трое из ларца повернулись к нему, одинаково недобро щурясь.
- Мы хоть и гулящие, да не пропащие! Не тебе одному за Русь душою болеть! Не тебе одному за нее в чистом поле кровь проливать!
- Добро! - усмехнулся Муромец.- Коли так, будет где на еще встретиться.
Садясь на коня, видел Муромец, как из ларца скалится конская морда. Трое из ларца не шутили, а деловито готовились к походу.
7. КАЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ
- Ваше Бессмертие, а ежели вам на выбор дать серебра мешок или Василису Прекрасную, что бы вы взяли?
- Конечно, мешок серебра! - не раздумывая сказал Кащей.- На что мне она, Василиса Прекрасная? Я с первой женой триста лет разводился и столетье имущество делил не для , того, чтобы новый хомут на шею повесить!
Кащей Бессмертный встал и бесшумно прошелся по залу.
Все вокруг сверкало, желтели лепные золотые украшения, разбрызгивали разноцветные искры драгоценные каменья. Сам Кащей Бессмертный в своем затрапезном черном одеянии, маленький и худой, казался чуждым этому великолепному дворцу. Тем не менее его главный Советник Хныга ловил преданными глазами каждое движение повелителя.
- Хватит о личном,- властно сказал Кащей.- Поговорим о деле. Что у нас с походом на Русь?
- Враждуры готовы, повелитель. Передовые отряды уже хозяйничают на Руси, захватывая в приграничных селах пленных и богатые трофеи. Ваш план выполняется, повелитель!
- А что с Защитниками? - спросил Кащей, разглядывая огромный бриллиант перстня на правой руке.- Что известно о Муромце, Добрыне и Поповиче?
Хныга ухмыльнулся. Эта часть доклада была ему особенно приятна.
- Лазутчику под видом Волхва удалось убедить Защитников, что для победы над вами им обязательно потребуется мечкладенец. Они отправились в путь, но я гарантирую Вашему Бессмертию, что до Поклон-горы они не доберутся. Пока нам удалось разобщить группу Защитников и до Поклон-горы каждый из них добирается самостоятельно. Смею обратить Ваше бессмертное внимание что моими усилиями в союзниках против Защитников мы имеем Моровую Деву, Вия-Истребителя и Лихо Одноглазое. К решению задачи нейтрализации Защитников привлечена ваша незабвенная родственница Баба-Яга. Огненному Змею и великанам охраны переданы приметы каждого из Защитников. Можете не сомневаться, Ваше Бессмертие, они не пройдут!
Кащей глянул на Хныгу острыми злыми глазами.
- Ты считаешь, что я уже сейчас от пограничных набегов могу перейти к открытому вторжению на Русь?
Хныга подобрался. Взгляда повелителя он вынести не мог и торопливо отвел в сторону свой единственный глаз.
- Ясно,- сказал Кащей.- На Русь ты мне идти советуешь, но в окончательной победе сомневаешься. Изменой попахивает, а? Что скажешь, Хныга?
Главный Советник торопливо заглотил воздух.
- Сомнение мое не от измены, а от усердного умствования,-; заторопился он, сгибаясь под тяжелым взглядом повелителя.Войны с Русью еще никому не давались без труда, высочайший! Не поражения опасаюсь - трудностей, что нас в войне ожидают.
- Не блуди,- брюзгливо сказал Кащей. Наклонившись к Советнику, он принялся выворачивать костлявыми пальцами его ухо.- Говори прямо: сомневаешься в нашей победе?
Главный Советник ткнулся в ноги повелителя.
- Заревом славных побед освещена ваша жизнь, повелитель! Я верю единственно в ваш неповторимый полководческий гений. Но смею молить не посылать враждуров в битву, пока не придет весть о гибели Защитников. С их смертью падет последняя- преграда на пути ваших грядущих побед!
Кащей Бессмертный вытер руку о халат Хныги и на лице его появилось слабое подобие улыбки.
- Не спеши, говоришь? - Кащей пожевал синими губами. - Хорошо, я не буду спешить. Я привык ждать, Хныга. Этому меня научили в русских темницах. Я не стану спешить до конца этого месяца, но в конце его ты сообщишь мне, что Защитников больше нет, что дорога на Русь открыта для моих враждуров. Ты понял меня? - Бессмертный пнул Главного Советника носком сапога. - Иначе, как говорят на Руси, мой дорогой Хныга, наш меч - твоя голова с плеч! Действуй - злодействуй и моя благосклонность найдет тебя...- Кащей швырнул Советнику перстень с бриллиантом и тот торопливо поймал перстень, жадно целуя его.
- А не оправдаешь моих надежд...
Кащей подошел к окну дворца, любуясь открывшимся видом.
Он подозвал к себе Главного Советника, приятельственно положил ему на плечо костлявую руку. Хныга съежился под тяжестью руки повелителя, ибо тяжесть царской руки определяется не весом плоти, а полнотой власти и могуществом рукой владеющего.
Свободной рукой Кащей повел вокруг, указывая на черные колы вполукруг стоящие перед дворцовыми окнами. На отдельные колы были насажены человеческие головы. Кащей с улыбка оборотился к своему верному соратнику и спросил его:
- Какой кол тебе больше глянется, верный раб? Клянусь, для тебя я готов освободить даже занятое место!
- Я не тороплюсь, мой повелитель! - задыхаясь от ужас, ответил Главный Советник.- Мне кажется, что вам более пристало любоваться головами своих врагов, нежели верных слу Кащей усмехнулся.
- Эх, Хныга,- негромко и со странной интонацией произнес он.- Что ты знаешь о моих желаниях?
8. АЛЕША ПОПОВИЧ
Поеживаясь от холода, богатырь подошел к жеребцу, потрепал его по холке, заглянул в грустные карие глаза.
- Ну, что, чалый? -спросил Попович.- В путь?
Жеребец покосился на богатыря и неожиданно отозвался, скаля крупные зубы:
- Я тут ночью все раздумывал и решил, что нам следует расстаться.
Попович замер от неожиданности. Даже ночная встреча со Смертью не произвела на него такого впечатления, как внезапно заговоривший конь.
- Что это с тобой, чалый? - недоверчиво спросил богатырь.
- Давай, богатырь, прощаться! - упрямо продолжил жеребец.- Мне своей шкурой рисковать не хочется. Ты себе вторую жизнь отмерял, а мне каково? У нас, лошадей, этой жизни-то всего двадцать пять - тридцать лет. Так на что мне тратить золотые годы - на битвы ваши? Благородная задача, нечего сказать,- конский пот под седлом проливать! Мне с жеребятами повозиться хочется, с кобылой на лугу поиграть, а ты меня в бока острыми шпорами, да до крови! Нет уж, уволь! - жеребец гордо вскинул морду.- Должно же и у нас какое-то достоинство быть. Хватит! Воюйте себе потихоньку, бейтесь на мечах,- ваше дело, коли горсткой такой в мире жить не хотите. Я-то при чем? Мне-то за что все тяготы вашей жизни сносить?
