Дмитрий Нечай - Солнечный город
На месте, где должен был сидеть шофер, багровело непонятное месиво чего-то блестящего и мокрого с битым стеклом и лопнувшим пластиком обшивки кабины. Вдали послышался вой сирены. Не желая объясняться с местными органами, Поль побежал к ближайшей подворотне. Стало темнее. Быстрыми шагами, двор за двором Поль пробирался к зданию центра.
"Так вот как вы потчуете догадливых?! Что ж, видимо, не успевший выпрыгнуть водитель у этих телепатов запишется на мой счет как отягчающее обстоятельство. Нет, ну, надо же, каковы!"
Пройдя два квартала, Поль, наконец, вышел на небольшую площадь, где стояло здание их центра. Взяв новый блок и узнав, где Рик, Поль теми же дворами прошел к своему дому.
Связаться с Риком было невозможно потому, что тот, видимо, не взял передатчик с собой. На позывные отвечал автомат. Блок наверняка лежал у Рика дома. Выпив чашку крепкого кофе, Поль зарядил пистолет и, кинув запасную обойму в карман висевшего на вешалке пиджака, лег на диван. Картина была ясна. Объединенные ненавистью за свою участь, точь-в-точь похожую на участь экспериментальной крысы под колпаком, остающиеся в живых мстят. Мстят именно тем, кого считают виновными. Однако, еще масса вопросов, генерала не интересующих, остается неясной. Например, на что именно подействовала смесь, дав среди выживших такой всплеск сверхспособностей.
А вот что касается эвакуированного руководства, то не дай бог, если они имеют незримое единство с этими, в автобусе и на улицах. Поль и упрекал себя, и утешал, мучаясь мыслью о неправильности того, что умолчал перед своими в центре о случившемся. Но мысли об опасности доноса, в конце концов, стали преобладать.
Желание довести дело от начала до самого конца, подогреваемое жаждой пользоваться плодами победы единолично, вскоре полностью одолело Поля. Для выяснения же оставшихся непонятными мелочей о связи населения и руководителей, подвергшихся действию смеси, Полю нужен был всего один день. Несмотря на выпитый кофе, Поль довольно легко уснул. Сон был неспокойным и коротким. Около шести утра зазвонил телефон. Поль прыжком встал с дивана и, быстро подойдя к телефону, снял трубку.
( Доброе утро, шеф, ( поприветствовал его голос дежурного.
( Доброе, доброе, что еще в такую рань? ( протирая глаза спросил Поль. После короткой паузы дежурный сообщил:
(Неприятности, шеф. Сегодня ночью вашего заместителя сбила машина.
Поля передернуло.
( Какая машина, где, что с ним? Да говорите же быстрее, болван, черт вас возьми, лейтенант!
Дежурный, покорно выслушав все высказывания, продолжал:
( В час ночи автомобиль сбил его на проспекте Свободы. Много переломов, состояние было тяжелым и к утру он скончался. Машина частная, не установлена. Наезд произошел на тротуаре.
Поль ударил трубкой с такой силой, что пластик на аппарате треснул. Что это за наезд, он прекрасно понял и даже предполагал возможность такого. Но что это случится так быстро, никак не ожидал.
( Бедный Рик, он так хотел все понять. И если быть честным, то он, именно он по-настоящему открыл глаза на истинное положение вещей. Ну, ладно, суперлюди, посмотрим, кто кого.
Поль проверил пистолет и, наскоро позавтракав, начал одеваться. Спустя час он уже сидел в кресле своего кабинета в здании центра и, отключив все телефоны, пытался связаться через спецкомпьютер с секретным банком данных в столице. После расшифровки двух кодов, ответив тем самым на контрольные вопросы банка, на компьютере появились рядки текста. Относясь к довольно узкому кругу имеющих доступ к этому банку, Поль решил незамедлительно воспользоваться этой своей возможностью. Тем более, что потерять ее он мог так же быстро, как и получил.
Используя личный шифр, Поль запросил данные о местах, занимаемых двумя наиболее его интересующими бывшими руководителями города. Он ничуть не удивился, получив ответ, что один из них занимает пост в министерстве госбюджета, а второй в палате по культуре. Ни единого доказательства лично ему, Полю, уже не требовалось, чтобы объяснить связь этих боссов и населения города. К тому же это великолепно было видно в заботе первых о своих земляках. За последние три года городские власти получили такие субсидии на образование, что даже столица могла бы им позавидовать. Делалось это втихую, но для Поля это не являлось секретом.
До доклада генералу оставалось полдня. Генерал не терпел нарушения графика даже в экстренных случаях, но выйти на связь раньше означало то же, что и выйти на нее позже, ( выговор и служебные неприятности. Выяснив все, что хотел, Поль курил, вращаясь то вправо, то влево в своем шикарном кресле. Вывод уже созрел и ждал своего часа.
"Если бывшие руководители города один к одному такие же, как жители города, то их следует незамедлительно закрыть здесь же и тем самым решить вопрос с опасными амбициями этих функционеров. Ход мысли вполне логичен, ( думал Поль. ( Однако приходится иметь дело с тем, что для всех, кроме генерала и двух-трех человек , есть неизвестное. Ведь кто подозревает в коварстве этих людей? Даже в правительстве этого не видят."
Поль затушил сигарету в пепельнице. "А опасность действительно огромна. Если хоть один "пораженный" захватит ключевой пост, это будет апокалипсис. Этот вопрос надо поставить генералу как центральный."
Поль встал. Ноги слегка затекли и хотелось размяться, но он достаточно четко понимал, что это может быть за прогулка. Пройдясь по комнате, Поль прикинул свои шансы и решил, что рискнуть можно. Острота ощущений манила его. "Опасность опасностью, но ведь в самом деле не так уж опасно, чтобы нельзя было выйти ненадолго", ( решил Поль. Еще раз проверив пистолет и уложив его поудобнее в карман, Поль вышел в приемную. Сидевший за столом секретарь встал.
( К семи часам приготовьте все для доклада, неисправной аппаратуры и помех в связи быть не должно, ( сказал ему Поль, проходя к выходу. Секретарь быстро махнул головой и, постояв еще секунду, сел.
Воздух был с приятной примесью распускающихся в это время года цветов, и Поль, глубоко вдыхая, пошел по улице, слегка зажмурившись от удовольствия и предвкушения будущей деятельности. Зная, как опасно думать о таких вещах на улице, Поль старался занять свои мысли цветами, погодой и прочей чепухой. Жгучее же чувство сладостности будущей работы, а на нее он после своего доклада надеялся, мелькало где-то на заднем плане и, по мнению Поля, не должно было привлекать внимания окружающих своей явностью и резкостью.
Вообще, вся стремительность, с которой развивались события, хоть и настораживала Поля, но все же чем-то ему нравилась. Он сам был резвый и любил, чтобы все, им задуманное, за что он ни брался, делалось быстро и без проволочек.
