Гордон Диксон - Странные колонисты. Мемориал
— Ближе! Еще ближе! — ворвался в наушники голос Ревиоры. — Мы слишком далеко от них, черт побери! Через минуту они нас накроют…
Что-что, а напоминать Мак-Юэну о необходимости держаться как можно ближе к звездолету противника было излишне, и любой другой капитан тут же осадил бы канонира, не утруждая себя выбором выражений. Но Мак-Юэн давно обнаружил, что юный Ревиора, у которого в минуты эмоциональных перегрузок частенько срывается голос, только с виду кажется паникером, на самом же деле он стойкий боец и всегда ведет из своего оружия снайперски меткий огонь. Поэтому Мак-Юэн пропустил мимо ушей истерические выкрики канонира — мало ли шума вокруг, когда идет бой, — и сосредоточил внимание на управлении кораблем.
Он решил провести ряд отвлекающих маневров на предельно допустимой дистанции (предельно допустимой для его корабля, так как для вражеского оружия она была чуть ли не идеальной), чтобы усыпить бдительность командира орлигианского звездолета и внушить ему, будто земляне намерены выйти из боя. Беспрецедентный по смелости замысел — ведь попытка спастись бегством от боевого корабля орлигиан сулит неминуемую гибель от их основного оружия, — но на первый раз… вдруг повезет?! Вдруг орлигианский командир подумает, что земной корабль поврежден, или расстрелял все боеприпасы, или у капитана землян не хватает мужества пойти на таран. Словом, противник будет озадачен и, возможно, не столь внимателен…
— Ревиора, ты готов? — спокойно спросил Мак-Юэн. В следующий миг он заложил крутой вираж, а когда вражеский звездолет оказался в центре переднего видеоэкрана, на полную мощность включил вспомогательные двигатели. Изображение орлигианского звездолета начало расти — сперва медленно, потом быстрее и, наконец, разом перестало умещаться в рамках видеоэкрана. Непрерывная глухая вибрация подсказала капитану: пользуясь тем, что корабль идет устойчивым курсом, а противник находится прямо перед ними, Ревиора стремится выжать все возможное из носовой артустановки. Мак-Юэну показалось, будто из свежей пробоины в корпусе вражеского звездолета вырвался столб дыма; затем изображение пропало и возникло вновь уже как быстро уменьшающаяся отметка на заднем видеоэкране.
У него взмокли ладони, едкий пот заливал глаза.
— Сбрось скорость! — лихорадочно твердил мозг медлительным, непослушным пальцам. — Отверни в сторону! Маневрируй! А главное — держись ближе к противнику!..
Итак, чтобы дать Ревиоре возможность в упор расстрелять врага, Мак-Юэн пошел на стремительное сближение с орлигианским звездолетом. Целых пять секунд он вел свой корабль прямым курсом, отказавшись от маневрирования. Риск был колоссальный, но Мак-Юэн рассчитывал, что орлигиане не применят своего основного оружия, опасаясь, что земной корабль на полном ходу врежется в них даже после того, как и сам корабль, и его экипаж будут мертвы. Сейчас, однако, звездолет землян быстро удалялся от вражеского корабля, и следовало срочно возобновить маневрирование. Мак-Юэн бросил корабль в штопор, затем перешел на зигзагообразное лавирование, одновременно стараясь погасить набранную при атаке скорость, чтобы не слишком оторваться от противника.
Маневрировать на значительном удалении от врага было намного рискованней, чем вблизи, поскольку у главного оружия орлигиан с расстоянием увеличивается сектор захвата цели. Наибольшую безопасность обеспечивают высокая скорость и непрерывное маневрирование как можно ближе к кораблю орлигиан. Во всяком случае, обеспечивали до сих пор…
Было установлено, что генератор излучения, или силового поля, или поля напряжения, — основное оружие орлигиан, — набирал мощность за шесть-семь секунд, однако если уж земной корабль попадал в зону действия этого поля, или луча, то мгновенно погибал вместе с командой. Как ни странно, мертвые звездолеты внешне выглядели неповрежденными. Соблюдая максимальную осторожность, можно было даже проникнуть внутрь. Но боже упаси царапнуть металл корабля или кольнуть иглой погибшего — результат напоминал небольшой атомный взрыв, только (и вот вам очередная загадка) без малейших следов радиоактивного излучения и остаточной радиации. К таким кораблям теперь вовсе не приближались, а угрозы для астронавигации они не представляли, так как удар первого же метеорита вызывал аннигиляцию.
Таково было орлигианское сверхоружие, одно из многих в их арсенале; оно-то и отбросило землян — во всем, что касается тактики, — вспять, к временам лука и стрел.
Мак-Юэн машинально отметил, как вибрирует кабина — это Ревиора, ругаясь точно зеленый юнец, вел огонь из телеуправляемого бокового орудия — и как порою корабль болезненно вздрагивает от прямых попаданий вражеских снарядов. В эту минуту он страстно желал одного — возможности выйти из боя и ускользнуть прочь; не оттого, поспешно заверил он себя, что дорожит своей шкурой, а оттого, что столь необычно складывающийся бой говорит о важных переменах в стратегии орлигиан. Эти перемены требуют разработки срочных контрмер, и Мак-Юэн надеялся, что высшее командование на Земле сумеет найти правильное решение — сам он его не видел.
Лучше бы этот проклятый швед Нюберг, чье безрассудство и высокомерие развязало межзвездную войну, вообще не родился на свет, подумал Мак-Юэн, или по крайней мере был бы не настолько упрям, сумасброден и честолюбив. Капитан понимал бесплодность подобных фантазий, но даже в разгар нынешнего боя, самого трудного на его памяти, никак не мог отогнать эту предательски затаившуюся в дальних уголках мозга мысль, уводившую его в мир несбыточных мечтаний…
Пять лет назад исследовательский корабль землян «Звездочет» — пятьдесят восемь членов экипажа и семь гражданских специалистов, капитан Сигвард Нюберг — впервые в истории человечества встретился в глубинах космоса с космическим кораблем инопланетной расы. Сохранившаяся в архиве покойного капитана Нюберга магнитофонная запись описывает волнение землян, а ежедневные краткие записи в бортовом журнале дают представление о том, как трудно давалось налаживание первых контактов.
Как ни странно, инопланетяне, которые впоследствии стали известны под именем орлигиан, поначалу, казалось, не хотели поддерживать контакт, хотя и враждебных намерений тоже не проявляли. Находившийся на борту «Звездочета» психолог, видимо не располагая сколько-нибудь достоверной информацией, предположил, что объясняется подобное поведение либо присущим этой цивилизации глубоким консерватизмом, либо самой заурядной боязливостью. Он добавил, однако, что второе объяснение представляется маловероятным, ибо космолет инопланетян в четыре раза больше земного. Но капитану Нюбергу удалось сохранить установленный контакт (каким образом — неизвестно, так как он не любил хвастать своими успехами) и даже расширить его, перейти от обмена несложными радиосигналами к обмену капсулами с технической информацией, что позволило скоординировать каналы связи.
