Артем Желтов - «Если», 2015 № 03
— Да уж, — откликнулся Таврицкий.
— Перестань меня передразнивать, — Савельев произнес это спокойно. — Или это у тебя такой… Да, я уже говорил…
— А тут на станции есть какой-нибудь доступ к информации? Энциклопедия какая-нибудь? Хочу о вас, людях, больше узнать.
— Странно. Если ты думаешь, что именно это и есть твоя цель, то твоим хозяевам проще перехватить инфотрафик и все прочесть, а не посылать дорогостоящий прибор.
— Спасибо за комплимент, — криво усмехнулся робот и пояснил: — За то, что ты считаешь, меня дорогостоящим.
— Не стоит благодарности. Идем, я покажу тебе, как выходить в библиотеку с твоего терминала.
Таврицкий прилип к экрану, как только понял принцип работы бортовой библиотеки.
— У меня есть к тебе вопросы, — Робот вошел в кают-компанию, она же столовая, через полчаса. — Ты готов ответить?
— Вообще-то, это я тебя должен расспрашивать, но, ладно, валяй. Только… — Савельев замялся.
— Что?
— Ты продолжаешь изменять свою внешность. Мне она не нравится.
— А что не так? Я повторяю — это непроизвольно. Видимо, одна из компонент программы.
— Ты хоть начал признавать, что запрограммирован, — удовлетворенно, с некоторой издевкой произнес Савельев.
— Я и не возражал. Так вопросик можно?
— Давай.
— Почему ты человек?
— Слушай, мы же вчера уже решили, — поморщился Виктор.
— Нет, мы решили, что каждый из нас считает себя кем хочет. Но вот почему человек — это человек? Я так понимаю, высшее создание. Чем ты отличаешься от… — Таврицкий обвел взглядом кают-компанию — ну вот от них?
Он пальцем показал на висящую на стене фотографию шимпанзе в скафандре.
— Извечный вопрос, — хмыкнул Савельев. — Вообще, шимпанзе, говорят, по развитию сравнимы с ребенком до пяти лет.
— Это не ответ, — покачал головой робот, — Я чувствую, что, получив ответ на это вопрос, я выполню свою миссию.
— Опять ты «чувствуешь»…
— А что, чувствовать может только человек? Я имел в виду не эмоциональное чувство, а способность предвидеть.
— Звери предчувствуют все прекрасно, — заметил Савельев.
— Вот видишь, тут ты не можешь утвердить свое превосходство надо мной. Но я думаю, ты прекрасно понял вопрос. Что в тебе такого, чего нет во мне? Или в животном?
— Повторюсь — это философский вопрос.
— Что значит философский? — Таврицкий откинулся на спинку своего стула.
— Вопрос, на который есть тысяча ответов, но ни один не является истиной. — Виктор вдруг осознал, что его собеседник все еще находится в том же техническом халате, в котором он его встретил в первый раз. — А ты не хочешь переодеться в бортовой комплект? Как у меня?
— С удовольствием.
Таврицкий вернулся через несколько минут, облачившись в полотняные брюки и куртку, которые Савельев выдал ему из бортового запаса. Тут Виктор заметил, что брюшко у робота окончательно исчезло.
— Хорошо тебе, раз — и нет живота. А мне ради этого приходится постоянно в спортзале потеть.
— Хм, — Таврицкий хлопнул себя ладонью по лбу. — А ведь правда! Ни одно животное не следит за своей фигурой. Львы не бегают по утрам для поддержки формы.
— Где ты видел толстого льва?
— Я никакого не видел. Так что пусть будет первое откровение — звери не следят за своим здоровьем.
— И это делает человека властелином природы? — спросил Савельев, — Еще как следят. Травки всякие едят, чтобы лечиться и метаболизм контролировать, ну и еще всякое. А ты знаешь, что раненый кабан выходит к солончаку и, превозмогая боль, может рану продезинфицировать солью? Так что…
— Подожди — это я у тебя спрашиваю, а не ты у меня! — возразил робот. — Мне кажется, что это просто незначимая часть большой системы. Итак, давай попробуем вычленить все-таки главное отличие. Главное преимущество.
— Человек не имеет преимущества. Он просто другой. Он умеет думать. — Савельев понял, что разговор будет долгим и присел на второй стул, у самого иллюминатора.
— Ты считаешь, что другие не думают?
— Ну… это сложный вопрос.
— Значит, тоже не считается.
— Вот ты, робот, ты же не знаешь ничего о человеке. Человек умеет любить, хранить верность…
— Собака Хатико — разве не пример верности? Разве та же мать шимпанзе не любит своего детеныша?
— Ты, оказывается, начитался, — Савельев чуть заметно улыбнулся. — Ты небось информацию воспринимаешь со скоростью компьютера?
— А ты по-другому считаешь? — робот пропустил мимо ушей вопрос про скорочтение.
— Нет, ты прав. — Виктор кивнул.
— Скажи, а животное может предать? Быть коварным? — не отставал Таврицкий.
— Ты хочешь сказать, что человек отличается от зверя только наличием отрицательных черт?
— Это, скорее, издержки сложной системы, — Робот скрестил руки на груди.
— Ничего себе издержки. Да вся история человечества завязана на эти, как ты сказал, отрицательные черты. Да что я спрашиваю. Ты же так и думаешь.
— Выпить хочешь? — неожиданно предложил Таврицкий.
— Ты и об этом…
— Да знаю я все! — фыркнул робот. — Что ты все время спрашиваешь. Думаешь, я способен читать только то, что в сети нашел? У меня хватает каналов сбора информации.
— Ты читаешь мои мысли?
— Неосознанно, — и увидев, как помрачнел Савельев, добавил: — Да не бойся ты, не читаю! Просто… Как бы это сказать — у меня появляются образы и мысли, близкие к твоим. Мы же одни тут. А я, видимо, начинаю разделять с тобой общее информационное поле.
— Странно. Если ты настолько сложная и автономная система, ты не со мной сливаться должен, а свою систему развивать.
— Видать, оно не так, — Таврицкий подошел к одному из шкафчиков и достал оттуда бутылку коньяка. — Мне кажется, это интересный напиток.
— Не заржавеешь?
— Проверим, — Таврицкий разлил коньяк.
Савельев поднял бокал, как бы приветствуя собеседника, и залпом выпил. Робот сделал точно то же самое.
— Это ты зря, — сказал Савельев. — Я пью коньяк не так, как все.
— Мне так нравится.
— Ну и что? Действует?
— Я бы сказал, да. Так же, как и на тебя.
— Слушай, — Савельев внимательно посмотрел на Тавриц-кого. — А ведь ты внешне на меня становишься похожим.
— Ну, вот я так думаю, что в этом и есть моя функция — стать копией тебя. Видимо, это самый простой способ получить образец человека, который будет прост в изучении, — совершенно спокойно сказал робот, — Да и ты сам уже это понял. Но мне кажется, что искусственный разум не обязательно должен развиваться своим путем. Логичнее, чтобы он шел путем… в общем, ему проще быть кем-то, чем собой.
