Константин Нефедьев - Тайна Алмаза
Когда-то из-за знаменитого брильянта «Шах» едва не вспыхнула кровопролитная война между Россией и Персией.
Поистине алмаз могуществен. В честь его воздвигались храмы, ему приносились кровавые жертвы, ему приписывались самые невероятные свойства. Лишь об одном свойстве алмаза человек забывал: о его несравненной крепости. Он настолько крепок, что обработать его можно только другим алмазом и ничем иным в мире.
Этим-то свойством и воспользовались горные инженеры.
При бурении пород, особенно твердых, требовалось огромное количество физического труда и времени. Буровые инструменты часто ломались, и всю работу приходилось начинать сначала. Тогда в коронку бурильного снаряда вставили несколько крупинок алмаза. Алмазный бур легко, как нож масло, преодолевал самые крепчайшие породы, руды, железняки. Вот где истинное призвание алмаза.
— Подумай, Шагрин, — воскликнул инженер, все больше и больше воодушевляясь, — создавать по воле человека алмазы десятками, тысячами килограммов, любых форм, любых размеров! Это тысячи никогда не виданных инструментов. Это десятки тысяч крепчайших машин. Это переворот в нашей убогой технике. Самые крепкие металлы будут обрабатываться легко, как дерево. Бурение гор, рытье туннелей и каналов будет таким же простым делом, как рытье снега. Человечество в своем развитии поднимется сразу на целую ступень.
Шагрин слушал и все больше удивлялся. Сейчас перед ним сидел не прежний инженер Кручинин, сдержанный, немногословный, а человек откровенный, воодушевленный своей идеей.
— Твоя мечта прекрасна, Артур, — задумчиво проговорил он. — Но…
— Ты думаешь, это только мечта? — живо обернулся инженер.
— Артур, я… право, не хочу тебя обидеть. — Шагрин вздохнул.
Кручинин успокоился, к нему вернулась обычная выдержка. Он подбросил несколько веток в костер и, когда они разгорелись, неторопливо заговорил:
— В середине прошлого столетия одному нашему соотечественнику удалось получить при сжигании больших масс угля вещество, чрезвычайно схожее с алмазом.
Попытки получить искусственный алмаз делались неоднократно. Хенней в конце прошлого века тоже получил нечто близкое к алмазу. Французскому химику Муассану пришла мысль произвести такой опыт: насыщенное углеродом железо он нагрел до очень высокой температуры, а затем подверг резкому охлаждению в холодной воде.
На поверхности такого слитка образовалась корка, с большой силой сдавившая внутренние части. Затвердевающий чугун, как известно, увеличивается в объеме.
Получилось противодействие разных сил. Охладевшие наружные области слитка стремились сжать внутренние, которые в свою очередь, будучи еще нагретыми, расширились. Вот в этих-то условиях и удалось Муассану получить крохотные кристаллики алмаза.
Мне не удалось повторить этот опыт, но неудача натолкнула меня на другую мысль.
Мы работали вслепую, наудачу, слишком мало зная о природных условиях рождения алмаза. Но прежде, позволь, я напомню тебе кое-что об алмазе. Еще студентом я видел однажды такой опыт.
В вакуум поместили кристаллик алмаза, а затем подвели к нему вольтову дугу.
Алмаз сгорел или выражаясь точнее, превратился в сероватое вещество. Получился графит.
Вот тогда у меня и родилась заманчивая мысль воспроизвести обратное превращение: графита — в алмаз.
Я занялся историей происхождения этого камня.
Сам по себе алмаз — это чистый углерод, имеющий очень небольшое количество примесей.
Тот же самый графит, уголь, сажа — родственники и даже родные братья алмаза. Они состоят из того же углерода, имеют одинаковый химический состав. Но разница между ними все же есть.
Разница в том, что они имеют разное строение атомов. У алмаза оно наиболее плотное. В этом секрет удивительной прочности алмаза. По-своему обошлась природа с углеродом. Там, где он находился в жерлах огнедышащих вулканов и испытывал колоссальные давления и температуры, рождался алмаз. Там, где не было этих условий, получался графит.
Образование алмазов происходит и в наши дни там, где есть необходимые условия.
Когда-нибудь наши потомки откроют на месте потухших вулканов новые алмазные россыпи, но тогда вряд ли они будут в них нуждаться. К тому времени человек научится делать алмазы сам. Температура в тысячи градусов и давление в десятки тысяч атмосфер — вот где колыбель самого замечательного камня в мире.
Над этим стоит крепко призадуматься.
Может быть, здесь природа построила перед человеком глухую стену, прочную, как сам алмаз?
Я произвел бесчисленное количество теоретических вычислений, опытов и действительно убедился, что готовой дороги, нет, но… ее можно построить. А для этого нужна терпеливая работа. Нужны сложные приборы, оборудование.
Я был беден, но моими опытами заинтересовался один человек…
Шагрину показалось, что голос Кручинина в этом месте слегка изменился.
— …Он был богат, предложил мне деньги, свою помощь, и я не посмел отказаться.
— Инженер помолчал. — Извини меня… — замявшись, продолжал он, — я тебе открываю тайну, которую знают очень немногие… я надеюсь, ты понимаешь?..
У Шагрина вдруг мелькнула мысль: «Уж не этот ли богатый покровитель является причиной страшных волнений Кручинина?» В это время к ним подошел тунгус.
— Моя тебя видит нету! — обратился он к Шагрину и добродушно пощелкал языком.
— Что он говорит?
— Он говорит, что раньше тебя здесь не видел.
Кручинин сказал несколько слов на тунгусском языке, и Кочар радостно закивал головой:
— Моя спи, спи! Караул! Кхы? — с этими словами он завернул голову в меховую шкуру и блаженно растянулся на земле.
Кругом тишина.
Громко щелкнул сучок в костре, искра, описав огненную дугу, упала и погасла.
Невдалеке вскрикнула какая-то сонная птица, и снова тишина. Особая таежная тишина, изредка нарушаемая лишь странными звуками. Стало заметно прохладней.
Шагрин поежился от сырости. Холод заползал за шиворот, добирался до тела.
Инженер бросил в костер целую охапку хвороста. Высоко взметнулись языки пламени, осветив десятки мохнатых ветвей, которые подобно рукам неведомых чудовищ протянулось из темноты.
— Я не буду тебе описывать, — продолжал свой рассказ инженер, задумчиво уставившись на пляшущие языки пламени, — какими путями я шел к своей цели, какие у меня были горести, неудачи и разочарования. Несколько раз я в отчаянье бросал исследования и начинал все сначала.
В конце концов сама жизнь подсказала мне, где искать правильное решение.
