Ольга Ларионова - Планета, которая ничего не может дать
- Эта Гея, - сказал он, - на которую ты смотришь более внимательно и заинтересованно, чем требует от тебя твой долг Собирателя, эта Гея ничего не может дать Великой Логитании.
Девушка вскинула подбородок и посмотрела прямо на Командира, и взгляд этот удивительно легко проходил сквозь него, так что ему даже захотелось обернуться и посмотреть, что же это она через него рассматривает.
Потом ему стало не по себе.
Ни исполненное достоинства лицемерие козлобородого Девяносто третьего, ни всеобъемлющая и неиссякаемая ненависть Сто сорокового никогда не приводили его в смущение. А сейчас, под прямым взглядом этих глаз, и даже не глаз, а одних зрачков, он запнулся и впервые не поверил себе: то, что он собирался сказать, было логично, было мудро, было необходимо. Но это была ложь.
Командир отвернулся. Бред какой-то. Он все обдумал, мысли его стройны и даже не лишены некоторого изящества. Все правильно. Он должен говорить, он должен уничтожить Гею в душе этой упрямой девчонки, пока логитане еще здесь.
Иначе она унесет Гею в себе и не сможет забыть ее, отправляясь к другой звездной системе. Закон и устав гласят, что Собиратель должен собирать, но не запоминать. Когда корабль покидает чужую планету, то все сведения о ней должны храниться в пленках КП-записей и контейнерах для образцов материальной культуры. Разум же Собирателей должен быть чист от воспоминаний об оставленной планете и готов к работе на новой, где согласно теории вероятностей и по данным бесчисленных рейсов логитанских кораблей Собирателей ждут совершенно иные условия, иные формы жизни и слишком непохожие друг на друга цивилизации. Хотя чаще всего последних нет вообще.
Командир снова пошел вдоль стены, обстоятельно обдумывая фразу, и вдруг, даже не оборачиваясь, он совершенно неожиданно для себя тихо проговорил:
- А ведь когда-то Логитания была такой же, как Гея...
Трудно представить себе, насколько кощунственной была эта фраза сравнить Великую Логитанию - пусть даже в прошлом - с диким миром невежественных геанитов!
- Впрочем, нет, такой она уже не успела быть. То, что мы наблюдаем на Гее, - это не низшая ступень цивилизации, а преждевременное ее угасание. Логитанию успели спасти. Здесь, на Гее, власть рассредоточена и поэтому слишком слаба для того, чтобы всецело подчинить себе экономическую и политическую жизнь планеты. Чем же обусловлена неизбежность гибели цивилизации на Гее? - задумчиво продолжал он.
Кибер-информаторы, разосланные в облет планеты по многочисленным орбитам, подтверждают, что уровень развития человеческих племен чрезвычайно различен.
Но мало того, что каждый очаг цивилизации имеет свое собственное управление, это управление подразделено на ряд секторов - тут и государственная власть, и военная, и религиозная, и система шпионажа одного сектора за другим. Что же ожидает их?
Едва к власти приходит более или менее активный индивидуум, он бросается расширять свои владения за счет соседей, совершенно не отдавая себе отчета в том, можно ли будет удержать в повиновении завоеванное.
Итак, вождь, царь, реже верховный жрец - начинает войну и делает это в своих собственных интересах. Это логично, но, возвращаясь к трофеям, он делит их между собой, государственной казной, которой он не всегда может свободно распорядиться, жреческой кастой и огромным числом знати, то есть совершенно нелогично усиливает те слои, подчинению которых от отдает большую часть своих сил.
Основные массы войск в случае успеха также недопустимо обогащаются, что приводит к их развращению, разложению, потере максимальной работоспособности. Воины получают рабов, каждый недавний подчиненный низший подчиненный своего царя - уже чувствует себя маленьким царьком над своими рабами. Развивается независимость мышления низших каст.
Кроме того, на Гее встречаются явления, совершенно неизвестные логитанам, - это создание так называемых произведений искусства. Это бесполезная, логически неоправданная затрата сил и средств. С точки зрения логики, всех служителей искусств вместе с их произведениями следовало бы уничтожить на благо самих же геанитов. Но Логитания не занимается благотворительностью, поэтому искусство почти не освещается в отчетах логитан, берутся лишь отдельные образцы.
Так что же происходит на Гее? Низшие слои, отвыкающие беспрекословно подчиняться, потому что они думают о своих рабах, о своем скарбе; высшие слои, недопустимо многочисленные, ожиревшие, отупевшие и вконец развращенные искусством, массы рабов, которым их положение кажется тяжелым только потому, что они могут сравнить себя со свободной беднотой, живущей лучше их, и поэтому всегда готовые восстать, - такое государство уже вполне готово к тому, чтобы соседние дикие орды стерли его с лица Геи.
Так и будет происходить.
Так будет происходить до тех пор, пока цивилизация на Гее не придет к полному самоуничтожению, думал и говорил Командир.
Имеется ли естественный способ предотвратить это? Нет, ибо геаниты слишком быстро размножаются, земля не сможет прокормить увеличивающееся племя, и захватнические войны неизбежны.
Есть ли насильственный способ насаждения на Гее логитанской цивилизации?
Разумеется, есть. Несколько сот больших геанитских циклов под контролем логитан - и мы имели бы молодую, вполне удовлетворительную логитаноподобную цивилизацию. Но Великая Логитания не занимается благотворительностью.
Оставим же Гею с ее только что родившейся, но уже умирающей цивилизацией идти своим путем, ничем не помогая ей и ничего не беря от нее, - ведь это планета, которая все равно ничего не может дать Великой Логитании...
Командир остановился. Давно уже он не говорил так долго и так страстно. Но все правильно, все правильно. Он поступил, как велит устав.
Пункт первый - и самый главный - гласит: "Основной задачей Командира является сохранение в целости и работоспособности всего экипажа корабля".
Это он выполнит.
- А теперь иди, - просто сказал он.
Она пошла, но не к двери, а прямо к нему, и остановилась перед ним, и сказала:
- Я хочу остаться на Гее.
Они долго молчали. Командир смотрел на девушку и с ужасом ощущал, как неодолимое безразличие овладевает им. Еще немного, и он скажет: "Оставайся". Или еще хуже: "Мне все равно".
- Иди! - как можно резче приказал он. - Прямо!
Следом за ней он вышел в центральный коридор. Салон. Рубка. Выходной тамбур... Мимо.
- Наверх!
Первый горизонт. Камеры - хранилища экспонатов. Все заполнены.
- Наверх!
Второй горизонт. Как легко она идет! Женщины Геи так не ходят. Но это уже не имеет значения.
Двадцать седьмая замедляет шаги. Еще одна дверь. Мимо. Еще одна. Мимо. И еще одна. Двадцать седьмая спотыкается и падает на колени. Но дальше идти и не нужно. Эти камеры пусты. Заполнить их все равно теперь уже не успеют. Пусть эта.
