Сергей Казменко - Последняя охота на гвабля
Аррано, ходивший в разведку вместе с Упу, подошел к костру, уселся у огня.
- Все в порядке, - сказал он. - До корабля километров пять, место достаточно ровное, дойдем спокойно. Только холм этот придется обходить с другой стороны, здесь овраг слишком глубокий, - он взял ветку, пошевелил ею дрова в костре, немного помолчал, затем задумчиво сказал: - Даже странно как-то. Вроде, и уходить не хочется. Привык.
- Да, не хочется уходить, - кивнул головой Санхо.
- Может, так было и с ними когда-то?
- Может быть. Только они наверняка пришли сюда без оружия. И не стреляли раньше, чем могли подумать.
Через несколько минут все собрались у костра. Четверо проводников и двое людей. Талбо принес кувшин только что надоенного молока памаки, которое в свое время поставило землян на ноги, разлил его по деревянным чашкам, и они не спеша начали пить. Потом немного посидели молча, глядя в огонь. Приятно грело солнце, легкий ветерок дул в лицо, и не хотелось вставать и идти к той металлической громадине, дышащей смертью и подозрением ко всему чужому, что стояла за холмом. Но идти было нужно. Хотя бы для того, чтобы рассказать людям о памаках.
На пригорке они остановились, помахали руками на прощание и двинулись дальше. Проводники проводили их взглядами, стоя у костра. А рядом мирно паслись три памаки, которые пронесли их на своих спинах всю дорогу от деревни, и всю эту долгую дорогу кормили их своим молоком. Три ласковых добродушных зверя. Они совсем не казались страшными теперь, несмотря на всю свою ужасающую внешность - ручные домашние животные, которые делали жизнь на этой планете, внешне такой неуютной, приятной для всех, кто приходил к ним с добром. Но эволюция - а, быть может, и чья-то разумная воля - наделила их в глубокой древности невероятной способностью к самозащите, и они всегда оказывались сильнее охотника, какое бы оружие он ни применял.
И потому принцип, по которому работали все автоматические системы защиты, принцип, которому следовали люди, исследуя Галактику, принцип, гласящий "все неизвестное опасно", оборачивался в случае с памаками против тех, кто им руководствовался. Этот принцип превращал памаку в грозного хищника, способного запросто уничтожить любого, кто с ней сталкивался.
Через два часа они достигли корабля, вошли без помех в шлюзовую камеру, переоделись и поднялись в рубку. Все здесь было как обычно, такое привычное и такое позабытое. Горели огни под потолком рубки, заливая ее мягким рассеянным светом. Горели сигнальные табло на пульте. Тревожно светилось красным светом табло системы защиты в центре пульта.
Система защиты, как всегда, ждала нападения...
