Константин Серафимов - Планета для охоты
А вон и новички. Водитель транспортера черноглазый черноволосый атлет Мартин и стрелок-радистка — темнокожая девушка с лицом и фигурой карибской богини и труднопроизносимым именем: Раэнгаоратила. Надо же!
С этими двумя Алексей познакомился только в процессе подготовки. Но раз Джо включил их в состав, значит ребята этого стоили.
Итого — девять человек.
— Интересно, — подумал Алексей. — Девять. Снова девять, как и три года назад. Может быть, это счастливое число?
Из всей девятки профессиональными глубинщиками были только они с Джо, но и остальные имели хороший опыт подземных работ. У каждого за плечами не одна экспедиция.
Десятое кресло пустовало. Впопыхах сборов вдруг выяснилось, что на место стрелка-роботехника нет кандидатуры. Нет и все! Джо заметался, но все подходящие парни либо разъехались, либо были заняты в других партиях, либо не могли по другим причинам. Вот тогда-то Алексей, внутренне собравшись, осторожно намекнул Джо о Сандре. Джо сначала настороженно уставился на него, но промолчал и тут же запросил информацию. Данные компьютера Института Роботехники оказались вполне удовлетворительными. Профессиональная подготовка соответствует, отличный стрелок, физические и психологические противопоказания отсутствуют. Вот только спелеоопыта нет, но роботехнику совсем не обязательно работать внизу. Его задача — наземное обеспечение.
— Сделано, — сказал Джо, и Алексей помчался к Сандре.
Глупо все-таки все получилось. Вместо того, чтобы сейчас лететь вместе к загадочной пропасти, они поссорились.
…Той черной для него осенью, Алексей надолго исчез из города. Где-то к Новому году они с Джо, развязавшись, наконец, с катакомбами, умудрились выбраться на месяц в Гималаи. Вернулись, когда в городе вовсю буйствовала зима.
После долгой разлуки Алексей шагал по убранному в снежный наряд городу, ловя в себе щемящую грусть. Джо оказался прав… и не прав. Прав, потому что эти месяцы, особенно последний, весь в напряженной, часто рискованной игре с глубочайшими пропастями планеты, вернули ему былое равновесие, уверенность в себе. Они почти совсем залечили ноющую внутреннюю боль неожиданной потери.
И не прав, потому что нет-нет, да бередили память золотые укоризненные глаза. Алексей много передумал тогда, но забыть не сумел.
Сразу же по приезду он закатил грандиозную уборку в своей замшелой от долгого запустения квартире. Сражение длилось целый день, зато вечером Алексей, отмытый и посвежевший, как собственное обиталище, сидел в кресле и с восхитительной необязательностью отпускника лениво обдумывал, чем бы теперь заполнить такое необычное состояние как досуг. И когда вслед за мелодичным звонком засветился экран видеофона, он в общем-то, сразу не прореагировал. Только через какое-то сверхдлинное мгновение ощутил, как отделяется, становится невесомым враз очужевшее тело. С экрана на него смотрели огромные, до боли знакомые глаза Сандры.
— Здравствуй! — как сквозь вату, услышал он. — Ты, наконец, вернулся? Здравствуй!
Алексей судорожно сжимал подлокотники кресла и молчал. А глаза на экране в чуть заметной сеточке помех радостно улыбались.
— Почему ты пропал? Тебя не было четыре месяца. Был в городе и не зашел, не позвонил ни разу. Что-нибудь случилось?
Алексей медленно трезвел.
— Случилось, — он с трудом узнал свой голос.
— Но что же?
— Мне казалось, что тебе лучше знать.
На лице Сандры проступило удивление. Видеофон у Алексея был старенький, черно-белый, но ему показалось, что даже сквозь это несовершенство техники он видит золото ее зрачков.
— О чем ты? Я что-то не понимаю…
— Я был тогда… — холодея, сказал он в эти распахнутые глаза. — В тот вечер я был на полигоне. Я искал тебя и… все видел. Вас с Дайком. Теперь ясно?
— Так это был ты… — по лицу Сандры скользнула тень. — Значит, вот почему ты исчез. А меня ты спросил?
Глаза на экране смотрели теперь жестко — он всегда поражался этим быстротечным контрастам ее взгляда. И вдруг в нем что-то дрогнуло, и как солнце сквозь дождевую тучу, лицо девушки озарила улыбка.
— Глупый ты, — сказала Сандра. — Глупый. Сбежал. Даже не попробовал разобраться. Представляю, что ты мог напридумывать. Эх ты, а еще глубинщик!
Алексей растерянно взъерошил отросшую за экспедицию шевелюру. Крепость, с таким трудом воздвигнутая им в собственном сердце, затрещала, как жалкая загородка. Он молчал, а лицо Сандры вновь посерьезнело.
— Жаль, — сказала она. — Жаль. Как бы там ни было, но я рада тебя видеть. Если надумаешь, заходи. Ну, будь.
Экран вспыхнул и медленно померк, оставив Алексея в полном замешательстве.
В этом состоянии его и застал Джо. Отмытый, выбритый до ослепительного блеска, в сверкающем свежестью костюме, Джо прямо светился от распиравшей его энергии. Но глянув на расстроенную физиономию друга, резко сбросил обороты и капитально уселся на стул посреди комнаты.
— Ну? — сказал он. — Что?
— Сандра звонила, — беспомощно сказал Алексей, с надеждой глядя на излучающую уверенность фигуру Джо. Джо понимающе присвистнул:
— Понял. А ты?
— Черт его знает, — сказал Алексей. — Не знаю, что и думать.
— Слушай, — сказал Джо. — Ты глубинщик или пижон? Если глубинщик, то должен знать, чего на свете не бывает. Знаешь? Отвечай!
Алексей, жадно смотревший на него, отвернулся и махнул рукой.
— Нет, ты отвечай! — напористо рявкнул Джо.
— Ну, безвыходных ситуаций, — покорно сказал Алексей.
Это была Первая заповедь из неписанного устава глубинщиков, которому Джо пристрастно обучал приходящих в экспедицию новичков. Одно время он даже заставлял их сдавать своеобразный зачет перед началом полевого сезона. Каждый раз было много смеха, но горе бедолаге, если Джо замечал нерадивость в изучении «основного предмета». Неумолимый начальник экспедиции держал несчастного на поверхности и под землю не пускал до полного усвоения.
— Сделано! — удовлетворенно хмыкнул Джо. — А раз знаешь, то какого же огурца раскис?
И уже серьезно сказал:
— По-моему так, Алеха. Я уважаю древних, а древние имели наивность считать, что за женщину следует бороться. И кстати, после женитьбы даже больше, чем до. Это из опыта мудрых.
— Тебе хорошо рассуждать, — Алексей уже невольно улыбался. — Ты вытащил из мешка Фортуны счастливый билет!
Джо первым из их группы женился и первым же пополнил состав Экспедиции крохотной дочуркой. Парни бурно отпраздновали это событие, а через некоторое время мало кто не проникся белой завистью к доброму согласию, царившему в этом семейном трио. Правда, поначалу кое-кто в кулуарах опасался, что пришел конец многолюдным сборищам у старины Джо. Но изящная улыбчивая Геленка и необычно ухоженный Джо по-прежнему держали двери открытыми, и каждому находилось теплое место у их доброго семейного очага.
