Сергей Снегов - Машина счастья
- Ты бы мог предупредить, Пьер. Ты ведь знаешь, что мой индивидуальный приемник настроен только на твое излучение! - Она кружилась с охотой, временами обгоняя мужа, тогда он смешно топотал, догоняя ее.
- Я ничего не излучал! Я ничего не излучал! - пропел мужчина еще веселее. Он катился по большому кругу возле жены. - Я погружал, я разгружал, я автоматы снаряжал! Я ничего не излучал! - Внезапно лицо его из веселого превратилось в озабоченное. - Постой! - сказал он, останавливаясь. - Ты опять не обедала? - Он грозно насупился. - Сколько говорить, что не надо ждать, если я запаздываю на обед! - Он опять повеселел, закружился и запел, запрокинув голову: - Меня не надо ждать к обеду! Меня не надо ждать к обеду!
- Перестань! - сказала жена. - У тебя ни голоса, ни слуха, Пьер. Я не могу больше слушать твое пение. Лучше уж танцуй. Только не упади, пожалуйста.
- Я слушать не могу, как ты поешь! - громко пропел мужчина и еще усердней заплясал по комнате. - Я слушать не могу, как ты поешь! - пел он с упоением.
И при каждом обороте вокруг жены взгляд его падал на Генриха.
Но Генрих знал, что Пьер только глядит, но не видит его. Генрих вначале опасался, что Пьер в самозабвенном кружении налетит на стоящее посреди комнаты кресло, но Мира осмотрительно держалась подальше от гостя, а Пьер хоть и не сознавал, что в комнате кто-то третий, физически все же ощущал неведомое препятствие.
- Есть! - закричал Пьер, останавливаясь. - Хорошую порцию тумана. Ты, я и туман! Живо, Мира, живо!
- Мы не одни, - сказала Мира. - У нас в гостях землянин.
Только сейчас Пьер увидел Генриха.
- Прошу прощения за невнимательность! - сказал он непринужденно. - Мы с Мирой, когда танцуем, забываем все на свете. - Он плюхнулся на тускло мерцающий диван и обернул к Генриху радостное лицо. - Счастлив познакомиться, друг! Пообедаем и поговорим.
- Раньше поговорим, - предложил Генрих.
- Можно и так, - быстро для дельтянина согласился Пьер.
- И разговор в моем присутствии, - предупредила Мира, садясь рядом с Пьером.
Генрих долгую минуту молча смотрел на них.
На Земле такая пауза была бы сочтена за вызов. Здесь можно было молчать и дольше, не рискуя вызвать недоумение и обиду. В Генрихе мутно клубилась злость на эту красивую и неприятную женщину, так ревниво оберегающую своего безобразного и веселого мужа.
Генрих нащупал в кармане передатчик. Пусковая кнопка торчала сбоку, на нее можно было незаметно надавить пальцем. "Надавлю - и кончится твоя тирания, - думал он. - С лица твоего Пьера мигом исчезнет улыбка. Пронзенный непонятной тоской, он отвратит от тебя лицо, твои заигрывания станут ему противны, твои настояния - омерзительны. Вот как оно будет, стоит мне нажать кнопку. И я ее нажму, можешь не сомневаться в этом!"
- Я, однако, настаиваю на разговоре наедине.
- Ничего не выйдет, раз Мира не хочет, - добродушно разъяснил Пьер. Ужасная женщина моя Мира, вы такой еще не встречали.
"Я и такого, как ты, пожалуй, еще не встречал, - подумал Генрих. Недаром машина так долго билась с твоей зашифровкой. У тебя, собственно, и зашифровывать нечего, ты весь на виду".
Пьер продолжал, шумно засмеявшись:
- Я открою вам страшную тайну: без меня Мира худеет за сутки на килограмм.
- А ты без меня за сутки на килограмм толстеешь, - заметила Мира.
- Худеет? - переспросил Генрих мрачно. Он недоверчиво поглядел на Пьера. - Толстеете?
- Худеем и толстеем! - воскликнул толстяк. - Она без меня ничего не ест от тоски, а я объедаюсь веселящимся туманом, чтобы заглушить скорбь. Так что не заставляйте нас уединяться друг от друга, а говорите спокойно.
"Ничего я говорить не буду, - размышлял Генрих. - Вот нажму на кнопку - и оборвется наша говорильня, и не понадобятся объяснения. Все равно я не скажу, какую роль ты можешь сыграть в общественном подъеме дельтян, даже о Стелле я не скажу, к Стелле ты устремишься всей душой, еще не зная ее, а узнаешь - полюбишь без памяти, куда сильнее влюбишься, чем в эту Миру, и не будет больше в твоей жизни Миры, а будет предназначенная тебе высшей справедливостью Стелла..."
Он вынул из кармана передатчик и положил на колени кнопкой вверх.
Всего одно нажатие пальца - и будет поставлена желанная точка в затянувшемся разговоре.
- Дело в том, что мое предложение секретное, - начал Генрих.
Начало было неудачное: секретов Генрих не имел.
Пьер, подумав, опроверг Генриха:
- У вас, возможно, есть секреты от меня, но тогда зачем ими делиться со мной? А у меня секретов от Миры нет.
- И не будет, - добавила Мира с вызовом.
"Нажму кнопку - и точка на объяснении", - вяло думал Генрих, падая духом.
На уродливом лице Пьера играла беззаботная улыбка, черные глаза Миры впивались в Генриха. Интересно, думал Генрих, как она почувствовала, что над ее головой собралась гроза? Вот же дьявольская настройка души - и без специальных излучений ощущает таинственную опасность!
- Я собирался пригласить вас на Землю в командировку, - сказал Генрих. - Но одного...
- Исключено! - одинаковыми голосами воскликнули Пьер и Мира.
- Теперь-то я и сам вижу, что исключено, - согласился Генрих.
Он встал, и передатчик со стуком ударился о пол. Прежде чем он успел схватить его, передатчиком завладела Мира. Вскрикнув, Генрих вырвал коробочку из ее рук.
- Что с вами? - спросила Мира с испугом. - Вы так побледнели, друг!
- Вы не нажали на эту кнопочку? - волнуясь, спросил Генрих. - Вот эту кнопочку - видите? Вы случайно не нажали на нее? Только не скрывайте правды!
- Нет, не нажала! - быстро ответила Мира. Ужас Генриха мгновенно передался ей. - Даже не дотронулась, уверяю вас!
- А на кнопочку надо нажать? - поинтересовался Пьер. - Дайте-ка эту штучку мне, я отлично нажму.
Генрих с грустной улыбкой спрятал передатчик в карман.
- Именно этого и не надо делать. Разрешите пожелать вам долгой жизни, друзья. Счастья вам не желаю, у вас его, судя по всему, хватает.
6
- Не мог я этого сделать, - оправдывался через час Генрих перед братом. - Она так на меня смотрела... Поищем других путей. Впрочем, можешь назвать меня дураком...
Рой молча переливал из бутылки в стаканы плотный цветной туман. Когда синеватый дым заклубился у краев, Рой протянул свой стакан Генриху.
- Выпьем за дураков! - сказал Рой. - Я имею в виду хороших дураков, добавил он педантично.
- Все-таки лучше было бы специализировать нашу машину для розыска преступников и опасностей. Напрасно мы уступили Боячеку, - запоздало посетовал Генрих после того, как осушил стакан.
