Владимир Клименко - Тень вечности
Как ни был Дибров угнетен свиданием, которое и свиданием-то назвать было нельзя, хорошая погода и знакомые с детства улицы отвлекли от мрачных мыслей. Город, если бы можно было окинуть его взглядом с большой высоты, напоминал гантелю. Ручкой служил проспект, соединявший старый центр и новостройки. Из-за этого образовалось как бы два города, совсем не похожих друг на друга. Район Черниковки, бывший когда-то отдельным населенным пунктом, начали застраивать в годы войны, там же располагались нефтеперерабатывающие заводы. В Черниковке почти совсем не было частных домов. А старая часть если и изменилась со временем, то незначительно. Институт археологии находился в районе университета. Туда дорогу Дибров мог бы найти и с завязанными глазами. Помня вчерашнюю встречу, Владимир еще поозирался по сторонам, но странного мальчика так и не увидел. Это его успокоило - загадок он не любил. А между тем, загадки существовали, и с одной из них он как раз собирался разобраться. Удивительно, но на улицах совсем не попадалось знакомых. "А раньше-то, - вспомнил Дибров, - шагу не сделаешь, чтобы кого-нибудь не встретить". Институт, академическое отделение РАН, раньше возглавлял член-корреспондент Басалаев. А старика-то куда дели, подумал Владимир. Странная история. История и впрямь получалась странной. Каким образом не сильно зарекомендовавший себя в науке кандидат мог руководить большим институтом, где в его подчинении находилось только докторов полтора десятка, оставалось неясным. Без чертовщины тут не обошлось. Дибров был готов лихо, по-чекистски, ворваться в кабинет директора и парой прямых и жестких вопросов добиться от Лазаревой правды, но все вышло не так, как он рассчитывал. В приемной секретарша обескуражила его, сказав, что Ирины Петровны сейчас на месте нет. - И не будет? - совсем упал духом Владимир. - Она в экспедиции, в отпуске? - Да что вы так волнуетесь? - девушка оторвалась от компьютера, на котором до этого набирала текст какого-то документа. - Ирина Петровна сейчас в музее. Если у вас что-то срочное, можете туда позвонить. - Вот спасибо, - Дибров облегченно вздохнул. - Не надо звонить, я попозже зайду. Но, покинув институт, решительно направился к музею. Археологический музей размещался неподалеку. Валентин в свое время предпочитал обитать именно там, а не на своем рабочем месте в институте. И это понятно. Сил на создание этого музея Дворников отдал немало. Во многом прекрасная экспозиция появилась лишь благодаря его настойчивости. Не то чтобы тогдашнее руководство сопротивлялось - музей был крайне нужен институту, но все хотели сделать попроще, подешевле. Дворников же вложил в эту идею душу. Нашел классных дизайнеров, отказался от рутинного размещения экспонатов на неизменных с прошлого века стеллажах, особое внимание уделил освещению. В результате музей получился на зависть столичным и зарубежным гостям, которых вели сюда обязательно. Дибров вспомнил, как Валька, хвастаясь, водил его по небольшим, не по-музейному уютным залам, показывал какие-то макеты, включал и выключал лампы автономного света, а потом затащил в крохотный кинозал, где они пили неразведенный спирт из скифских черепков, и набрались так, что Владимир заночевал у Дворниковых, благо те жили неподалеку. Год спустя, вспоминая тот день, Дибров во многом неожиданно для себя написал стихотворение: "Чуть тащимся весь день на самолете над степью, где ни речки, ни села, где до сих пор летит и ищет плоти над ковылями скифская стрела. Когда мы рыли старые курганы, казалось нам - свежи в пыли следы. Вот-вот придут хозяева, нагрянут, и нам тогда не избежать беды. Керамика, оружие, жилища... Зачем нам этот хлам былых времен? Так пусть не самолет, а ветер свищет над ямой той, где воин погребен. Ушли с трофеями, но вряд ли кто вернется опять туда, где воину стеречь под солнцем пересохшие колодцы, заржавленный в руке сжимая меч." Это стихотворение он Вальке так и не показал. Вначале в музей его впускать не хотели. Плохо понимающая по-русски башкирка перегородила ручкой швабры вход, словно алебардой. - Никого нет, - упрямо повторяла она. - Закрыто! - Ирину Петровну, - как пароль, устало повторял Дибров. - Нет, нет! К счастью, их безнадежный спор услышал кто-то из сотрудников, Диброва впустили. Лазареву он увидел и узнал сразу. Она сама направилась к нему из далекой перспективы анфилады, и точечный стук ее каблучков звучал очень уверенно. - Это же Володя Дибров, - тон голоса был такой, что Дибров подумал действительно рада. - Сколько же мы не виделись... - Шесть, нет семь лет, - начал зачем-то вспоминать Владимир. - Ты еще кандидатскую не защитила. Ирина поморщилась. - С повышением, - не удержался Дибров. - Да-да, но это не главное, - деловой костюмчик ладно сидел на точеной фигурке и только движения стали более рассчитанными, значительными. Совсем не главное. Про Валентина знаешь? - Как же не знать, я как раз к тебе по этому поводу. Поговорим? - Поговорим, - голос Ирины напрягся, она нахмурилась, но тут же совладала с собой, широко и приветливо улыбнулась. - Пойдем отсюда, ну, хотя бы в кинозал. Маленький кинозал, мест на двадцать, не больше, был тот же самый, знакомый еще по предыдущему посещению. Правда, обивка кресел немного обветшала, вытерлась, а в остальном все осталось по-прежнему. Вот здесь они с Валькой и сидели, он тогда рассказывал о предстоящей экспедиции в Оренбургскую область, об одном очень перспективном кургане. Говорил о некой космической идее, объединяющей кромлехи Европы и Азии. - Как это случилось? - Дибров не стал ходить вокруг да около, а задал мучивший его вопрос сразу, в лоб. - Да я же все рассказывала, - Ирина прижала узкую ладошку к виску, как будто у нее начался внезапный приступ мигрени. - И Ларисе, и Тюрину твоему, и даже следователю. Абсолютно ничего такого, что стоило бы внимания. Занимались обычным описанием, Дворников очень торопился, сроки поджимали, а у него намечалась командировка в Англию. Ну, ты же знаешь, как бывает. Рабочих гонял, меня, сам ночами не спал. А потом - летаргия. Мы сначала не поняли ничего. Заснул человек крепко, так устал ведь. А когда он уже больше суток проспал и мы не смогли его разбудить, всполошились, вызвали врача. - Значит, ничего? И никаких неожиданных находок? - Ничего, - Ирина какое-то время выдерживала испытывающий взгляд Диброва, потом отвернулась. - Не густо. Я-то надеялся что-то прояснить. Даже в клинике говорили, что подобное может случиться с человеком, если им перенесено душевное потрясение, или уже раньше организм поразила какая-нибудь болезнь. Но Валька здоров, только спит. - Я сама очень сильно переживала. Но что тут поделаешь... - Ладно, - Дибров нервно постукал по ручке кресла, поднялось легкое облачко пыли. - Но тебе, похоже, это происшествие пошло на пользу. Или нет? - Вот только не пойму, - Ирина опять поднесла ладошку к виску, - почему меня все время пытаются укорить моим назначением? Я его и сама не ожидала. Честное слово! - чуть не крикнула она, когда Дибров молча поднял вопрошающий взгляд. - Все произошло так неожиданно. Сначала, когда сказали, думала - в Москве не утвердят. Утвердили. - Повезло, значит? - Конечно. Один шанс на миллион. Я сначала отказывалась, понимала, что будет не просто. Случай беспрецедентный. Но у меня, к тому же, появилась очень интересная тема. Я сделала предварительный доклад на ученом совете в Москве. Там от восторга за голову схватились. Если мои предположения оправдаются... - Да что ты все ходишь кругами! Ведь что-то было! Потому и следствие! Не сказала Тюрину, скажи мне, ты знаешь - не отстану. - А если не скажу, - взгляд Ирины обрел уверенность. - Тебе я вообще ничего рассказывать не обязана. Кому надо, и так знают. - Ну вот что, - Дибров потерял терпение, разозлился. - Можешь не говорить. Но учти, у меня и раньше были предположения, что все неспроста, а теперь уже уверенность. Я эту вашу тайну все равно раскопаю, но тогда не жди, что она останется между нами. Ирина спокойно выслушала его тираду, встала, аккуратно одернула костюмчик. Выражение лица у нее стало скучающим, сейчас скажет, что занята, разговор окончен. - И до мальчика вашего доберусь, - глухо пообещал Дибров. - Весь город перетрясу. - А ты его видел? - Ирина резко повернулась к Диброву. - Мальчика видел? - Видел, - опешил Дибров, он не ожидал такой стремительный реакции. - Он вчера за мной шел. А еще раньше о нем мне Лариса сказала. - Мальчик - это пустяки, - Лазарева взяла себя в руки, голос вновь стал спокойным. - Это так, чепуха какая-то. Ты с ним не разговаривал? - Да я к нему даже подойти не мог. Он просто шел за мной. А ты про него что-нибудь знаешь? - Про мальчика не знаю ничего, - Ирина облегченно вздохнула. - Но, мне кажется, тебе можно довериться. Пошли. Удивляясь такой резкой смене настроений, Дибров послушно вышел вслед за Ириной из кинозала. Они миновали коридор и уперлись в металлическую дверь хранилища. - Сейчас я тебе что-то покажу, - таинственно пообещала Ирина. - Ты должен это оценить. Ключ с лязгом вошел в скважину. Точно тюремная камера, подумал Дибров, и поежился. В небольшой комнате бетонные стены были оголены, никто и не подумал закрывать их декоративной отделкой. Ирина быстро подошла к одному из массивных сейфов и вновь загремела ключами. - Ты пока садись, - полуобернувшись, она кивнула в сторону письменного стола и вытянула из сейфа небольшой деревянный ящик. - Посмотри на это. Дибров открыл крышку. Ящик был разделен внутри на мелкие секции, в каждой из них лежало по предмету. Наконечники стрел, железные бляшки. А это что такое? - Что это? - спросил Дибров. Рука сама потянулась к круглой желтой пластинке, находящейся в центральной секции. На пластинке был выгравирован стремительно летящий сокол. - Это похоже на... - Не просто похоже, - Ирина стояла над ним, положив одну руку на бедро. Не ошибешься, верно? - Это же пайцза? Пропуск, верительная грамота Чингис-хана? Кажется, малая пайцза, ее давали гонцам, отправляющимся с особым поручением. Существовала еще и большая, на ней изображалась голова тигра. Золотая? - Золотая, - Ирина вызывающе вздернула подбородок. - Но не в этом дело. Разве можно эту находку оценивать по стоимости металлического лома? Настоящая пайцза. Дату хотя бы примерно определить сможешь? - Н-не знаю, я же не археолог. Четырнадцатый век? - Тринадцатый! - И это вы нашли там? - Да, - Ирина отобрала у него пластинку, подержала на ладони и положила обратно в ящик. - Но, если тебя внезапно настигло озарение, не торопись. Это мы нашли позже того, как Дворников уснул. - Значит, Валька его не видел? - Не только Валентин, никто, кроме меня, не видел. - И следствие поэтому? - Нет, не поэтому. О находке я доложила позже, когда сомнений уже не оставалось. Не всем, а только Басалаеву, и еще в Москву. В этом ящике и другие вещи не менее интересны. Вот, скажем, наконечники. Все они также датируются тринадцатым веком. В войсках Чингиса были и кипчаки, и уйгуры. Одним словом, они были интернациональными. Но эти наконечники, обрати внимание на конфигурацию, могли принадлежать только монгольским лучникам. Короче, соратникам Чингиса. А его в этих краях близко не было. По крайней мере, так считалось раньше. - И следствие... - Далось тебе это следствие! Милиция спрашивала совсем о другом. Все вопросы были связаны с местной деревней. Там постоянно случаются странные вещи. Но никто не может понять почему. Пропадают люди, навсегда, бесследно, а ведь это не город, деревня маленькая, все у всех на виду. Опять же народ живет там чудной, словно таится или скрывает какую-то тайну. Что-то вечно там происходит не как у обычных людей. Почти у всех жителей деревни есть парапсихологические способности - этим занимались даже медики, ну да ты же понимаешь какие они специалисты в парапсихологии - естественно, объявили все выдумкой. И так далее. - "И так далее" меня интересует особенно. - Послушай, Дибров, я тебе и так уже все рассказала. Мне догадками заниматься некогда. С Валентином, думаю, все обойдется, надо только подождать. Владимир посидел какое-то время молча, подумал. Лазарева терпеливо ждала, не торопила. - Хорошо, - сказал он наконец. - Спасибо. Мне кажется, надо туда самому съездить. - Не советую, - Ирина улыбнулась, стряхнула несуществующую пылинку с рукава. - Только зря потеряешь время, или еще чего.
