Георгий Гуревич - Опрятность ума
Здоровому помогают больные. Нужное мне объяснение нахожу в учебнике психических болезней, глава XVI "Шизофрения". Описывается синдром Кандинского. Синдром - ученый термин, обозначает всю сумму болезненных признаков и ощущений общего происхождения. Так вот, при синдроме Кандинского больные слышат собственные мысли - набегающие, запоздалые, иногда через час или день, как бы записанные на магнитофон. Мысли произносит их голос, голос знакомых или чаще глухой невыразительный шепот. Произносятся слова, буквы, фонемы...
Эту подсказку искал я. Люди думают звуками, словами. И если каждому звуку отвечает некий спектр электрических колебаний, он может быть передан слуховым нервом и принят слуховым нервом другого человека. А спектры цветовые, будут передаваться и приниматься зрительными нервами.
...........................................................................
..............................................
Синдром Кандинского - ощущение открытости мыслей. Мысли больного произносятся вслух кем-то в его мозгу, ему кажется, что мозг его прослушивается кем-то. Шизофреники, стало быть, испытывали то, что я хочу изобрести.
Взял я книгу Кандинского в библиотеке. Участник русско-турецкой войны, ординатор больницы Николая Чудотворца в Петербурге, жил всего сорок лет.
Описания больных интересны мне. Своеобразная репетиция. Эти шизофреники ошибались, считая, что их мысли прочитываются. Телепатии там нет никакой, есть псевдогаплюцинации и псевдотелепатия. Подлинной открытости нет, но больные воображают себя открытыми и чувствуют открытость. Чувствуют так.
Как воспринимали открытость? По-разному, в зависимости от темперамента. Некоторые стыдились. Старались вообще не думать, чтобы невидимые шпионы ничего не подслушивали. Один бойкий молодой человек, врач, между прочим, вступил в перепалку с невидимыми "штукарями за простенком", дразнил их, отругивался, даже открытки им посылал. Многие преисполнились величайшего самомнения. Еще бы; они особенные, избранники, в их мозгу центр таинственных передач, штаб тайных действий.
Открытость сама по себе ни плоха, ни хороша. Кому-то на стыд, кому-то на гордость.
Так обстоит дело с этим синдромом у больных.
В технике нужно еще открыть эту открытость.
Пока идет благополучно. И на этом этапе доказал (себе), что возможна содержательная телепатия, слова могли бы передаваться побуквенно, своеобразной азбукой Морзе, а образы - цветными точками, наподобие телевидения.
Могли бы! Но передаются ли?
И если передаются, то как; электромагнитными волнами или неведомой энергией?
Как открыть неведомое и как его усилить?
А может быть, усиливать не неведомое, а заведомое; чувствительность слуховых и зрительных нервов?"
В одном из стенных шкафов нашлась старенькая пишущая машинка, видимо, та, что упоминалась в записках. Стуча одним пальцем, потом двумя, постепенно набирая темп, Юля перепечатывала строчку за строчкой, каллиграфическим почерком вписывала формулы. Зачем? Чтобы не пропали идеи отца. И просто так, для себя. Юле казалось, что она беседует с отцом, при жизни не успела сейчас, казня себя, искупает вину. Интересный человек оказался; вдумчивый, рассудительный, требовательный к себе и самостоятельный. Не оценила такого отца! Как хорошо; было бы проводить вечера вместе, неторопливо рассуждая о людях и науке.
И если бы рядом жила, лелеяла бы, не кинула в полное распоряжение недоброй соседки, может, и выходила бы. Упустила такого отца! Променяла на гам общежития, на беспорядочное расписание, на возможность всю стипендию потратить на кофточку. Отца на кофточку!
Поздно умнеем мы! Поздновато!
И сейчас, как бы заглаживая вину. Юля остатки каникул целиком посвятила памяти отца. Сидела над бумагами от рассвета до сумерек. Только под вечер, когда от неразборчивых строк и формул начинала трещать голова, Юля выходила проветриться. И обязательно с викентором на лбу. Занимательно было мимоходом заглядывать в чужие мозги. Юля сама с собой играла в отгадывание. Идет навстречу человек, кто он, о чем размышляет? А теперь включим аппарат. Ну как, правильно угадала? I
Вот спешит на станцию девушка, востроносенькая, голоногая, тоненькие каблучки выворачивает на корнях. "На свидание торопишься, девушка? Не беги, пусть потомится под часами, поволнуется!"
А теперь включим викентор.
"...Предел, к которому стремится отношение Дх к Ду. Предел, к которому стремится... Геометрически выражается углом наклона касательной. Вторая производная равна нулю в точках перегиба... перегиба. Производные-то я знаю. Вот интегралы - это гроб. Двойной, тройной в особенности. Попадется интеграл Эйлера, сразу положу билет. А производные - мое спасеньице. Минимум-минус, максимум-плюс..."
- Наоборот, девушка.
- Что наоборот? Я вслух говорила, да? Да, вслух, я волнуюсь ужасно. У нас режут направо и налево. Как же вы сказали - минимум не минус?
- Вы запомните правило: Если чаша опрокинута, из нее все выливается. Максимум на кривой-это минус, минимум-плюс.
- Из опрокинутой выливается. Спасибо, запомню. Держите кулак за меня.
- Ни пуха, ни пера!
- Идите к черту!
Ритуал выполнен, таинственные духи экзаменов ублаготворены, двойка заклята, тройка обеспечена.
А вообще-то смутно знает эта девочка предмет. Не заслуживает тройки, даже Юля не поставила бы.
Плывет навстречу солидный сухощавый гражданин в пенсне. Портфель несет бережно, себя несет бережно. Лицо такое сосредоточенное, самоуглубленное. Вот у этого дяди интересные мысли, наверное.
Включила...
"Фу, как печет! Доберусь до дому, приму чайную ложечку, полторы даже. Не надо было закусывать жирным, знаю же про кислотность. Сода тоже не панацея, от нее кислотность все выше. Сколько показал последний анализ? Через месяц опять кишку эту глотать. Фу-х!"
Вот тебе и дядя интересный! А вид такой проникновенный!
И Юля поспешно выключает прибор. Ведь она не только слова слышит, ей и ощущения передаются - в желудке костер, по пищеводу ползет тепло... Страдать еще из-за этого любителя жирной закуски!
"Для врачей, вероятно, полезен папин прибор, - думает она. - Не надо выспрашивать, внешние симптомы искать. Чувствуешь боли больного".
Постепенно она научилась отличать людей с мышлением преимущественно логическим, словесным и преимущественно с образным (художественные натуры). Логики мыслили словесно и редко сообщали что-либо содержательное, проходя мимо. Прохожие были, как книга, раскрытая наугад. Мало вероятия, чтобы две строки, выхваченные из текста, заинтересовали сразу. Но натуры художественные всегда показывали интересное, Их мозг был полон иллюстрациями. Картинки можно рассматривать даже и в наугад раскрытой книге.
