Дэвид Вебер - Давайте танцевать!
"Что по-любому не чертовски приятно", — добавили его тон и язык тела.
— Очень плохо, так? — спросила Хонор мягко, и мощного сложения врач сделал глубокий вдох, затем кивнул.
— Да, мэм. Это так. — Он поморщился, и его темно-карие глаза сверкали непривычным гневом. — Две из них…
Он замолчал и покачал головой.
— Две из них нуждаются во множественных консультациях, мэм, — продолжал он через минуту, выражение его лица было мрачным. — Одна, особенно. У меня не было времени, чтобы действительно сесть поговорить с ней, но одна из других рассказала мне, что она служила на семейном корабле. Одна из ее сестер, и по крайней мере двое братьев были членами экипажа. Она была самой младшей — ей всего двадцать три — но она была помощником инженера, когда эти… люди заняли ее корабль.
Он закрыл глаза, его широкие плечи опустились, когда он сидел в удобном кресле в салоне Хонор.
— Братья никогда не делали этого на корабле. Исходя из того, что говорила та женщина, должен сказать, что было бы милосерднее, если бы сестры не было. И она подверглась всему, конечно.
Его челюсть сжалась, и Хонор заставила себя расслабиться и вдохнуть глоток очищенного кислорода.
Маурисио Нойкирх, несмотря на свою фамилию, родился и вырос на планете Сан-Мартин. Его мать была врачом, а отец был старшим заместителем в правительстве системы Звезда Тревора до хевенитского завоевания Сан-Мартина, семнадцать стандартных лет назад. Доктору Нойкирх удалось бежать в Звездное Королевство с четырьмя из пяти ее детей, из которых Маурисио — второй год учившийся в колледже — был старшим.
Старшим, из выживших. Его старшая сестра была инженером флота Сан-Мартина; ее корабль был уничтожен со всем экипажем во время отчаянного боевого отступления сан-мартинцев, прикрывавших терминал Звезды Тревора Мантикорской Туннельной Сети, чтобы дать достаточно долгое время судам с беженцами вырваться на свободу. Отец Маурисио был расстрелян оккупационными силами народников несколькими стандартными месяцами спустя, после того, как раскрыли его ячейку сопротивления на Сан-Мартине.
Однако, несмотря на все, что случилось с ним и его семьей, Маурисио был одним из самых мягких, сострадательных людей, которых Хонор когда-либо встречала. Именно поэтому он ненавидел бы пиратов даже больше чем она, если бы это было возможно.
— В любом случае, мэм, — решительно продолжил лейтенант медицинской службы более нормальным голосом, — я не думаю, что мы можем потерять кого-то из-за травм. Это лучше, чем могло быть. Томас и я будем внимательно приглядывать за ними, пока не станет лучше.
— Хорошо, Маурисио. Хорошо.
То, что он действительно имел в виду, Хонор поняла как то, что он и его старший санитар корабельного лазарета, главстаршина Томас Двайер, собирались поддерживать вид особенно внимательного слежения за одним конкретным пациентом. Однако Нойкирх не хотел, чтобы официально назначалась ситуация "суицидальная вахта".
— В таком случае, — сказала она мгновение спустя, — я дам вам делать то, что вы должны делать. Держите меня в курсе, пожалуйста. Особенно, если молодой женщине, которую вы упомянули, нужно будет поговорить. Нимиц может иногда очень хорошо помогать в таких ситуациях.
— Да, мэм, он может, — согласился Нойкирх, поднимаясь со стула и впервые улыбнувшись с тех пор, как вошел в ее каюту. Он ласково посмотрел на древесного кота, устроившегося на своем насесте. — Если бы этот маленький негодник только мог говорить, шкипер, он сделался бы дьявольски эффективным консультантом или терапевтом!
— Говоря о своем личном опыте, — сказала ему Хонор, с несколько однобокой улыбкой, — он может управлять чертовски хорошо, даже не будучи в состоянии говорить.
3
— Капитан, у нас есть запрос связи к вам с конфедератского крейсера "Феликса". От коммодора Тешендорфа, — сказала лейтенант Флоренс Бойд.
Хонор посмотрела через мостик на своего привлекательного платинововолосого и сапфировоглазого офицера связи. Бойд была моложе Хонор на три или четыре стандартных года, но она получила второе поколение пролонга, что означало, что на самом деле она выглядела старше своего командира.
"И она выглядит чертовски хорошо", — подумала Хонор, с небольшой завистью, вспомнив, что ее собственный пролонг третьего поколения растянул у нее подростковую неуклюжесть, сделав похожей на лошадь. Продолжалось ли это, вот что ее беспокоило, подумала она, проводя рукой по своим коротко остриженным волосам. Бойд, как она заметила, казалось, никогда особенно не нуждалась в мужской дружбе.
Нимиц, забавляясь, издал небольшой звук со спинки ее командирского кресла, когда через эмоции своего человека проследил за знакомыми мыслями. Она улыбнулась и протянула руку, чтобы почесать его уши, но ее миндалевидные глаза одновременно с этим задумчиво сузились. "Ястребиное Крыло" перешел гиперграницу системы Сагинау сорок одну минуту назад с нормальной космической скоростью в восемьсот километров в секунду. Она была постоянна к ускорению Джаспера, единственной обитаемой планеты системы, составляя чуть менее четыреста девятнадцати км/с2 в течение всего этого времени, и ее скорость относительно планеты возросла до 10 905 км/с. Она все еще была почти в часе полета от запланированной точки разворота, и на расстоянии полутора часов от Джаспера.
Если говорить более конкретно, она объявила о своем присутствии в системе органам управления движением сразу же после пересечения границы. Потребовалось почти девять минут, чтобы ее передача достигла орбиты планеты, и еще девять минут для получения подтверждения Контролем Движения Сагинау, но она была свободна для стандартного подхода без каких-либо необычных вопросов.
И никто в КДС [Контроль Движения Сагинау] не упомянул ей никого по имени "Тешендорф". Что было особенно интересным, потому что старшим офицером здесь, в Сагинау, должен был быть только контр-адмирал Джанфранко Задавски.
Она посмотрела на главную схему и обнаружила указатель на источнике трансмиссии, который постоянно моргал под тактическим изображением тяжелого крейсера на расстоянии двух световых минут. Прилагаемая к пиктограмме информация по вектору указывала, что "Феликса" направлялась с внешнего края системы на неторопливых двух км/с2 на почти равном курсе, а она, и "Ястребиное Крыло" были ограничены комбинированной скоростью более шестнадцати тысяч километров в секунду.
