Григорий Тёмкин - Звёздный егерь
Девушка рассмеялась, очаровательно сморщив носик, и уже смелее погладила обезьяну по голове.
— Я рада, Стас, что буду работать у вас, а не на шахте, хоть я и потратила полгода на курс по анторгнту.
— Как, вы приехали по целевому запросу с шахты?
— Ну да, конечно. Но теперь очень довольна, что обстоятельства распорядились по-другому.
До Стаса вдруг дошло, что по-другому распорядились не обстоятельства. Приказать начальнику шахты отдать кому-то специально выписанного с Земли биохимика мог только Ларго. Стас понял, что попался в ловушку: он должен был либо выполнить просьбу Ларго, либо отослать девушку назад. Если бы он догадался обо всем в первый момент, возможно, он бы и решился отказаться от биохимика. Но не теперь. Стас подумал, насколько генеральный директор хитрее и опытнее его.
— Я хотела бы приступить к работе завтра же, если можно, — сказала Наташа.
— Да, конечно. Приходите завтра к девяти, Джим вам объяснит, что делать, я ему позвоню.
— А вас что, завтра не будет?
— К сожалению. Поведу в лес экскурсантов.
— А почему вы? Или они тоже экологи?
— Нет, Наташа, они не экологи. Скорее, наоборот.
— Как наоборот? — не поняла, девушка.
— Очень просто. — Стас расстроенно махнул рукой, не пускаясь в дальнейшие разъяснения. — Извините, у меня дела. А вы идите устраивайтесь, отдыхайте.
— А, Стас! — Генеральный директор изобразил голосом приятное изумление. — Какие новости? Я уж и не рассчитывал, что ты мне позвонишь.
— Мои условия, — Стас разъярённо задышал в трубку, — охота по всем правилам, безоговорочная дисциплина, оружие гладкоствольное, по две утки на человека.
— Конечно, Стас, как скажешь, — поспешил согласиться Ларго.
— Пусть ждут меня к шести утра внизу в гостинице. Всё.
Глава 3
Шелестя по сочной луговой траве воздушной подушкой, рафт пересёк поляну и мягко опустился у самых деревьев. Распахнулась дверца, оттуда один за другим вылетели три объёмистых рюкзака. Следом из кабины выпрыгнул Стас, в высоких шнурованных ботинках, комбинезоне цвета хаки, с узкой плоской кобурой на правом бедре.
За Стасом на поляну колобком выкатился лысый завкосмопортом.
— Виктор, ружья принимай, — раздался из кабины гулкий бас главврача.
Передав Бурлаке потёртые кожаные чехлы, он перебросил через подножку длинные ноги и упруго соскочил на землю. Огляделся.
— Да, красиво. А тебе как, Виктор?
— Благодать! — восторженно хлопнул себя по ляжкам Бурлака. — В точности как у нас под Рязанью: и трава та же, и лес почти такой. И зверьё всё, говорят, похоже. Верно, Стас?
— Похоже, — угрюмо кивнул Стас. Он сунул руку в кабину рафта, нащупал на панели нужный тумблер, включил. — Радиомаяк. Чтобы не путаться на обратном пути. Проверьте, ничего не забыли?
Его спутники отрицательно покачали головами, удручённые сухим тоном эколога. Стасу стало неловко за свою мрачность, он решил их приободрить.
— Что ж, раз так. — Он с силой захлопнул дверцу, — то с началом сафари вас. Отсюда пойдём пешком. До реки неблизко, километров двадцать пять, выдержите?
«Важные фигуры» обрадовались, как школьники, к которым впервые по-дружески обратился строгий учитель.
— Выдержим! Мы народ бывалый!
— Ну, раз бывалый, то в путь! — Стас подмигнул им, забросил за плечи рюкзак и шагнул в лес.
Лес действительно был поразительно похож на земной. Тянули наперегонки к солнцу свои зелёные кроны молодые и старые деревья; узлами и морщинами колдобилась на стволах потресканная шершавая кора; выглядывали из грунта толстые упругие пальцы корневищ. Пахло то ли сырой древесиной, то ли грибами, а под ногами похрустывал лесной мусор.
Вначале это сходство вызывало у охотников изумление, но постепенно они привыкли. Вскоре они, растянувшись в цепочку, бодро шагали меж чужепланетных деревьев, и это уже казалось чем-то вполне естественным и обыденным.
Идти было нетрудно, лес оказался не слишком густым, почва — достаточно сухой и твёрдой, и больше половины пути они прошли без остановок, время от времени перебрасываясь шутками, короткими замечаниями. Потом стало жарко, и разговоры прекратились. Рюкзаки, до сих пор почти не ощущавшиеся, заметно потяжелели.
Стас подумал, что пока его экскурсанты держатся хорошо. Похоже, оба были действительно неплохими ходоками, умели и пошутить, и помолчать, когда надо. Ни один из них не спросил, далеко ли ещё, — значит, умеют, хоть и начальники, быть ведомыми. Но явно начинают уставать: лысый украдкой посмотрел на часы. Пожалуй, всё же пора передохнуть.
— Привал! — бодро выкрикнул Стас.
Грауфф и Бурлака остановились, однако рюкзаки с себя скинули и уселись на землю только после того, как это сделал Стас.
Усталость боятся показать, мысленно улыбнулся Стас. Неплохие ребята. Если б не эти обстоятельства, он мог бы с ними, пожалуй, подружиться. Чёрт, и зачем он только согласился! Ну, не лежит сердце к этой вынужденной охоте, и всё тут. Как себя убеждал: мол, ничего страшного, парой уток меньше станет — их до него десятками отстреливали. И, несмотря на все самоуговоры, всё же чувствовал себя отвратительно. Причину он знал: он нарушил свой служебный долг — вместо того чтобы охранять, вёл убивать.
Стас ощутил на себе чей-то взгляд, обернулся и увидел, что на него изучающе смотрит Грауфф. В серых глазах, разделённых высокой горбатой переносицей, Стасу почудились понимание и ирония. Он решительно встал.
— Всё, отдохнули. Если хотим на месте быть засветло, надо идти. Привал заметно прибавил сил, ноги снова привычно заскользили по чахлой лесной траве, по бурым песчаным бугристостям, по влажным подстилкам из мха и папоротников, отбрасывая назад километр за километром. Однако прошло полчаса, час, и шаг путников замедлился. Усталость надавила на плечи и вгрызлась в набухшие от тяжести рюкзаков шеи, в перенапряжённые икры. Даже ружья, которые охотникам никогда не в тягость, как бы налились свинцом, и их приходилось то и дело перекладывать из руки в руку. Однако Стас так больше и не сделал привала. Он шёл и одновременно с мстительным удовольствием и сочувствием вслушивался в загнанное дыхание спутников позади себя.
Когда за очередной, наверное, стомиллионной на их пути поляной блеснуло голубое лезвие реки, Стас не то прохрипел, не то прокашлял:
— Пришли.
Не изображая больше неутомимых, Грауфф и Бурлака сбросили рюкзаки и тут же растянулись там, где стояли. Стас улёгся под деревом, ноги закинул на свой рюкзак, а голову пристроил на корневище. Все трое лежали и молчали, наслаждаясь ощущением удивительной лёгкости в теле, сравнимой разве что с ощущением невесомости.
