Дженнифер Роберсон - Танцор меча (Легенды о Тигре и Дел - 1)
Она изобразила удивление.
- А обычные Южане тоже посылают женщин в ловушку?
- Чтобы спасти от большой ловушки, я отправил тебя в маленькую, ухмыльнулся я. - Сознаюсь, это был обман, и возможно он доставил тебе некоторые неудобства, зато ты избавлена от лап какого-нибудь похотливого танзира, так? Когда ты сказала Муну "Песчаный Тигр просил придержать товар", он оставил тебя здесь до моего прихода, а мог и продать кому-нибудь за большие деньги. Ты так рвалась к нему, что остановить тебя я не смог. От моего сопровождения ты отказалась. Я решил хоть так помочь.
Что-то блеснуло в ее глазах. Она обдумывала мои слова.
- Значит ты хотел... меня защитить?
- В некотором смысле - да.
Она недоверчиво покосилась на меня, задумалась, а потом кончики губ едва заметно приподнялись. Я стоял и смотрел как она надевала перевязь так, чтобы рукоять меча находилась за левым плечом, как у моего Разящего. Все движения были быстрыми, отработанными и я уже не сомневался, что хотя евнуху почти нечего было терять, Северянка могла лишить его последнего.
Тут я снова вспомнил, как коснулась меня смерть, когда я дотронулся до Северного меча, и ладони защипало.
- Может все же расскажешь, какое у тебя дело к старому Муну? Вдруг я могу помочь? - выдавил я, пытаясь отвлечься от неприятных воспоминаний.
- Не можешь, - она поправила перевязь и раздраженно засунула за ухо мешавшую прядь.
- Почему нет?
- Не можешь и все, - она вышла из хиорта и, увязая в песке, пошла к жилищу Муна.
Я кинулся следом, но опоздал. Она сжимала серебряную рукоять меча и одним взмахом срезала полог, закрывающий вход. Когда я влетел в хиорт, она стояла рядом с лежащим Муном, приставив остро отточенный кончик сверкающего клинка к коричневому горлу торговца.
- Если бы это случилось в моей стране, я убила бы тебя за то, что ты сделал, - она говорила мягко, без надрыва. Обычно такие красивые фразы оказываются пустыми угрозами - женщина может убить только в порыве ярости, а блондинка казалась совершенно спокойной, но я почему-то был уверен, что жизнь Муна висела на волоске. - В моей стране, если бы я не убила тебя, меня обвинили бы в трусости. Это недостойно не только ан-истойя, но даже истойя. Но ваша страна для меня чужая и обычаев ваших я не знаю, поэтому я оставляю тебе жизнь, - острие меча коснулось горла Муна и на коже выступила капля крови. - Ты ничтожный глупец. Даже не верится, что ты мог распоряжаться жизнью моего брата.
Бедный старина Мун. Его поросячьи глазки чуть не вылезли из орбит, а вспотел он так, что я просто удивился, как меч не соскальзывает с шеи.
- Твоего брата? - выдавил Мун.
Шелковистые волосы прикрывали ее плечи.
- Пять лет назад мой брат был похищен у Северной границы. Ему было десять лет, работорговец... всего лишь десять лет, - голос ее едва не сорвался, но она справилась с собой. - Мы знаем, работорговец, как высоко вы цените наши светлые волосы, голубые глаза, бледную кожу. В стране темноволосых и темнокожих мужчин по-другому и быть не может, - острие вошло поглубже. - Ты украл моего брата, работорговец. Я хочу его вернуть.
- Я его украл! - оскорбленный Мун дернулся и чуть не проткнул себе горло. - Меня не интересуют мальчики, баска. Я занимаюсь женщинами.
- Лжец, - мягко сказала она. Даже слишком мягко для женщины, готовой убить мужчину. - У вас на Юге полно извращенцев. Они любят выбирать для своих развлечений мальчиков с Севера и хорошо за это платят. Я пять лет училась вести дела, работорговец, так что не ври мне, - носком сандалии она ткнула Муна в объемистый живот. - Светловолосый, голубоглазый мальчик, работорговец, с бледной кожей, похож на меня.
Глазки Муна сверкнули в мою сторону. Я понял его просьбу. С одной стороны, он хотел, чтобы я вмешался и помог ему, с другой, понимал, что если я сделаю хотя бы шаг, она может вонзить клинок в его горло. Я взвесил все за и против и избрал наилучший вариант - подождать.
- Пять лет назад? - Мун так взмок, что желтый бурнус покрылся коричневыми пятнами. - Баска, я ничего не знаю. Пять лет - долгий срок. Да, дети с Севера пользуются спросом, и я часто вижу их. Откуда мне знать, был среди них твой брат или нет.
Я ничего не услышал, но заметил движение ее губ. Она произнесла одно слово и хотя меч не двинулся ни на йоту, капли крови у острия из ярко-красных превратились в угольно-черные и застыли на побелевшей коже.
Мун судорожно хватал ртом воздух. Дыхание вырывалось со свистом и тут же превращалось в пар, как на морозе. Мун прохрипел:
- Был... был мальчик. Пять лет назад или больше. Я пересекал Пенджу, увидел его там... - Мун пожал плечами. - В бараке, в Джуле был маленький мальчик, но я не уверен, что это был твой брат. В Джуле много Северян.
- Джула, - повторила она. - Где это?
- На Юге, - я влез в разговор. - Опасные места.
- Это неважно, - она снова ткнула Муна ногой в живот. - У кого ты его видел, работорговец?
- У Омара, - жалобно признался Мун. - Он мой брат.
- Тоже работорговец?
Осмун закатил глаза.
- Это занятие семейное.
Северянка подняла меч и, не взглянув на ножны, отправила его в место хранения. На такой фокус уходят годы практики. Не сказав ни слова, она отодвинула меня с дороги и вышла. Я посмотрел на трясущегося, подвывающего Муна.
Он прижимал дрожащие пальцы к царапине на шее.
- Холод, - прошептал он. - Какой холод...
- Таковы почти все женщины, - сообщил я и пошел искать Северянку.
3
Я нашел ее около лошадей. Она уже оседлала небольшого серого мерина, стоявшего неподалеку от моего жеребца, и привязывала к седлу кожаные фляги с водой. Белый бурнус остался в одном из хиортов Муна и на Северянке была только короткая туника. Солнце палило нещадно и, глядя на ее белую кожу, я подумал, что к вечеру она станет красной, а блондинку ждет беспокойная ночь.
Она делала вид, что меня не замечает, а я прислонился плечом к шершавому стволу ближайшей пальмы и смотрел, как Северянка перекидывала на шею серого яркие желтые поводья и пробовала седло. Под палящим солнцем ее волосы казались почти белыми, а блеск серебряной рукояти меча слепил глаза.
У меня снова пересохло во рту.
- Собираешься в Джулу?
Она бросила на меня взгляд через плечо, не переставая заниматься подпругой.
- Ты сам все слышал.
Я пожал плечом - тем, которое не упиралось в дерево.
- Была там когда-нибудь?
- Нет, - она снова проверила подпруги, подобрала повод и, ухватившись левой рукой за короткую, жесткую гриву мерина, легко запрыгнула в седло, лежащее на ярком чепраке. Под Южным солнцем краски быстро выцветают, ярко-красный цвет желтеет, а потом становится коричневым. Северянка вдела ногу в медное стремя, обшитое кожей, боковой разрез туники распахнулся и я увидел стройное бедро.
