Джеймс Блиш - Сеятели для звёзд
- Полиция Порта, - сказал он. - На такой вопрос у меня есть два ответа, Майк. Если я не мог узнать что-то от мамы, тогда источником информации для меня была полиция. Их разговоры я подслушивал по уцелевшим линиям связи.
Майк тоже смотрела вниз, в туман Впадины. Был теплый летний день, и очень долгий - в три с половиной земных дня. Спутник сейчас был на солнечной стороне Юпитера и вместе с ним все ближе подходил к Солнцу. Ветер, обдувавший камни вытянутой долины, был тоже нежен, оставляя в неподвижности гигантские зеленые побеги ползучих растений, заполнявших дно долины множеством жестких листьев, похожих на миллионы зелено-голубых лент Мебиуса.
Там, внизу, все казалось погруженным в спокойствие, хотя спокойствия там как раз и не было. Гранитные корни ползунов, используя короткое время расцвета, настойчиво вгрызались в стены долины, рождая новые деревья и новые осколки. В теплую погоду лед-4 начинал скачками превращаться в лед-3, с грохотом меняя свой объем, и кристаллическая вода вызывала обвалы и оползни, раскалывая скальный массив на глыбы. Свени знал физику процесса - такое случалось и на Луне. Но там причиной была перекристаллизация льда-1 в слоях гипса. Конечный результат был один и тот же - скальные оползни.
Отдаленный грохот, приглушенный расстоянием шум далеких подвижек грунта - все это были обычные летние звуки активности Впадины. И для уха Свени они были такими же мирными, как и жужжание пчелы для уха землянина, хотя Свени, конечно, никогда не видел пчел, а только читал о них в книгах. И как всюду, где есть растения, гигантские искривленные и бронированные камнем корни наполняли долину приятной для адаптантов свежестью, специфическим ароматом битвы растительной жизни со смертью, которая умиротворяет животных, позволяя забыть о собственных битвах со смертью.
Ганимед был восхитительным миром, хотя и не для человека-землянина, особенно не для землянина.
- Не понимаю, зачем полицейские то и дело врали друг другу, - сказала Майк. - Они же прекрасно знают, что никакого космического пиратства мы не ведем. Мы даже ни разу не взлетали с Ганимеда. Мы и не могли бы взлететь, даже если бы захотели. Зачем же им нужно было делать вид, что они этого не знают, особенно если не подозревали, что их подслушивают. Это бессмысленно.
- Не знаю, - ответил Свени. - Мне никогда и в голову не приходило, что они говорят неправду. Если бы я заподозрил их во лжи, то стал бы искать намеки или улики, которые позволили бы мне выяснить, почему же они лгут. Но у меня этого и в мыслях не было. А теперь уже поздно - остается только гадать.
- Но ты наверняка что-то слышал. То, чего не можешь вспомнить, хотя в памяти это сохранилось. Это слушал ты, а не я. Постарайся припомнить, Дон.
- Хорошо, - сказал Свени, - но, возможно, они не знали, что говорят неправду. Нет закона, где бы говорилось, что полицейский обязан получать от начальства только правдивую информацию. Начальство на Земле, а я и полицейские были на Луне. И говорили они вполне убедительно. Тема эта возникала в их разговорах то и дело, как бы невзначай. Словно они обо всем хорошо знали и были во всем уверены. Уверены в том, что Ганимед грабит пассажирские лайнеры везде вплоть до орбиты Марса. Для них это был факт. Вот как я об этом узнал.
- Звучит правдоподобно, - согласилась Майк. Тем не менее на Свени она не смотрела. Вместо этого она еще ниже наклонила голову и всматривалась во Впадину, сцепив перед собой ладони. Ее маленькие груди касались поручней. Свени глубоко вздохнул. Запах ползучих стеблей и жестких листьев вдруг стал казаться странно тревожным.
- Скажи, Дон, - произнесла она, - когда ты впервые услышал разговор полицейских на эту тему?
Его внимание было внезапно - словно щелчком кнута - возвращено в центр главной проблемы существования, оставив в мозгу красный вздувшийся рубец. Майк была опасна, очень опасна, и он ни на миг не должен был этого забывать.
- Когда? - переспросил он. - Точно не помню. Все дни были на одно лицо. Где-то ближе к концу. Еще мальчиком я привык, что они говорят о нас, как о преступниках. И я не мог понять, почему. Потом решил, что это оттого, что мы такие. Но для меня это не имело смысла. И я и мама никогда не нападали на космические лайнеры, уж в этом я был уверен.
- Значит, уже в конце. Я так и думала, они начали вести такие разговоры примерно тогда, когда энергия вашей батареи уже подходила к концу. Правильно?
Свени долго обдумывал вопрос - раза в два дольше, чем обычно. В присутствии Майк такая пауза была опасна. Он уже знал, куда ведут разговоры с Майк. Быстрый ответ таил в себе смертельную опасность. Нужно было создать видимость мучительных воспоминаний, вытаскивания, выжимания информации из прошлого, информации, как бы бессмысленной для Свени.
Некоторое время спустя он сказал:
- Да, это действительно началось примерно тогда. Я стал сокращать длительность подслушивания. Энергии оно брало не очень много, но тем не менее ее надо было сберегать. Она нам была жизненно необходима. Возможно, я пропустил нечто важное, что объясняло бы это несоответствие. Это вполне возможно.
- Нет, - мрачно сказала Майк. - Думаю, ты услышал все, что мог услышать. Все, что ты должен был услышать. ДОЛЖЕН! И думаю, ты истолковал услышанное именно так, как этого хотели они, Дон.
- Может, так оно и было, - медленно сказал Свени, - но не забывай, что я тогда был мальчишкой. Я все воспринимал буквально. Но это значит, что они прекрасно знали о нашем существовании. Странно. Кажется, мы тогда еще не начали красть у них энергию. Мы все еще планировали установить на поверхности солнечную батарею.
- Нет, нет, они наверняка знали о вашем существовании еще за несколько лет до налета на купол, до того, как вы начали подключаться к их линии. Рулман недавно как раз об этом говорил. Есть очень простые способы засечь утечку или подключение к телефонной сети. Да и вашу стронциевую батарею тоже не удалось бы долго скрывать. Они выжидали до тех пор, пока не оказались уверены, что смогут вас захватить наверняка. А тем временем скармливали вам дешевую информацию, когда вы их подслушивали.
Итак, на этом был положен конец легенде, придуманной для Свени полицейскими. Только максимум тупости, который она предполагала в адаптантах, позволил ей продержаться на плаву два месяца. Ведь никто не станет оберегать себя от опасности прослыть стопроцентным дебилом в глазах оппонента. Такой прием позволил Свени протянуть два месяца. Но не триста дней.
- Но зачем им было так делать? - сказал Свени. - Они ведь спешили нас убить, как только появится возможность сделать это, не повредив купола и его оборудование. Какая им разница, что мы будем думать?
