Жозеф Рони-старший - Таинственная сила
— Ну что ж, подождем на вокзале, — успокоил ее Жорж. — Отсюда до вашего дома недалеко. Господин Лангр скоро заберет вас отсюда.
И он машинально прибавил:
— Все мы немного нервные этой ночью.
Они провели в ожидании около четверти часа, бездумно разглядывая хаотичную пляску пылинок в полосе фонарного света и стайку назойливых воробьев, снующих под ногами. Наконец, оба решили покинуть душное помещение. Мейраль осторожно поднял на руки девочку, которая почти засыпала от усталости. Сабина еще крепче прижала к груди младенца, и они вышли на улицу.
Ожидание их было сравнительно недолгим. Каких-нибудь пять минут спустя, показался профессор в сопровождении горничной. Руки старика дрожали. Улыбаясь, он всякий раз забавно морщил лоб, что придавало его сияющему от радости лицу неуверенное и даже немного трагическое выражение. Волнение и забота особенно ощущались в его отношении к внукам, будущее которых внушало ученому живейшее опасение.
— Дорогая моя, я сделаю все, что ты пожелаешь, — обратился он, наконец, к дочери. — Может быть, ты хочешь вернуться к мужу?
Последовали все те же жалобные возражения, которые раньше пришлось выслушать Жоржу:
— Нет, нет… не сейчас… возможно, уже никогда.
И Сабина добавила внезапно изменившимся, слегка приглушенным голосом:
— Я боролась, отец, боролась изо всех сил. Я всегда была такой покорной, терпеливо сносила все его издевательства. Но я так больше не могу, не могу!
— Дитя мое, я вовсе не принуждаю тебя с ним встречаться. Никогда этого не будет! — обещал встревоженный отец.
Чуть в стороне на перекрестке начиналась потасовка, причем без каких-либо определенных причин, как и все происшествия последнего времени. Две шайки беснующихся подростков, исступленно вопя, казалось, готовы были разорвать друг друга в клочья. К тому же, неподалеку слонялись какие-то весьма подозрительные субъекты. Необходимо было как можно скорее убираться отсюда. Мысль эта разом пришла в голову всем, кто еще мог держать себя в руках, и в ком сохранялась хотя бы доля здравого смысла. Многие из свидетелей драки пытались забраться в ожидавшую ученых машину. «Я не омнибус! » — гневно кричал шофер, выпихивая чересчур назойливых клиентов.
— Вы смелый человек, — обратился к нему Мейраль. — Будьте уверены, вы помогаете хорошим людям.
Заметив молодую женщину с детьми, водитель снисходительно расплылся в улыбке и, ударив себя кулаком в грудь заявил:
— Мне всегда говорили, что у меня доброе сердце!
Автомобиль гнал по пустынным улицам. Вначале навстречу попадались лишь одинокие прохожие, поливавшие машину грубой бранью. Большинство горожан не решились в этот вечер покинуть свои дома. Почти все окна были освещены. Изредка вдоль дороги возникали группы заводских рабочих, уходивших в ночную смену. Однако двигались они необычно быстро и всегда в одном направлении. Откуда-то доносились невнятные выкрики. Вскоре стало ясно, что все кричат одно и то же: повысить рабочему населению Парижа заработную плату. Впереди на мостовой образовалась толпа. Загородив машине проезд, народ скандировал в единодушном порыве:
— Прибавки! Прибавки!
Каждую минуту из переулков прибывали новые лица, толпа становилась все плотнее, и таксист вынужден был остановиться.
— Ты что, собрался давить трудовой люд? — заорал какой-то жутковатый косоглазый тип, уткнувшись в лобовое стекло и стуча кулаком по капоту.
— Да я тружусь не меньше твоего! — взорвался таксист. — К тому же, я член профсоюза!
— Ну-ка вышвыривай тогда своих буржуев и давай с нами на митинг!
— Это не буржуи. Это отличные ребята… здесь еще женщина с двумя крохами…
Но рабочий словно с цепи сорвался. Он с бранью схватился за ручку и рванул ее с такой силой, что, казалось, она отлетит сейчас вместе с дверцей. Тут водитель резко надавил на газ, и, перескочив через бордюр, автомобиль помчался дальше прямо по тротуару, ловко лавируя между пешеходами.
Митингующие оставались уже метрах в тридцати сзади, как вновь послышались устрашающие выкрики, на этот раз со стороны вокзала Монпарнас:
— Смерть! Смерть!
Тотчас же, подобно волнам морского прилива, донеслись едва уловимые звуки песни: Великая ночь наступает Последняя ночь для господ!
— Черт возьми, — хмыкнул шофер, — так и есть! Вот она долгожданная «красная» ночь!
Теперь он вел машину очень медленно, аккуратно, стараясь не задеть протестующих. Неожиданно, охваченный все-общим энтузиазмом, он подхватил напев. Слова, вырывавшиеся из его груди, походили на глухое рычание:
Последний палач в земле сгниет.
Восстань, французский народ,
Впредь нищеты не будет:
Красная ночь настает!
Бесчисленные массы народа текли в сторону вокзала. Шесть дежурных аэропланов кружили в воздухе над толпой, высвечивая прожекторами отдельные группы манифестантов.
Лангр и Мейраль, бледные от страха, переглянулись:
— Это что, революция? — растерянно произнес профессор.
— Пока лишь эпизод. Но, возможно, волна протестов докатится вскоре и до предместий, а там… один Бог знает, что нас ждет, — прошептал Мейраль.
Внезапно песня зазвучала менее слаженно, затем совсем прекратилась. В толпе раздался ропот, движение замедлилось. Послышались редкие выстрелы, вскоре превратившиеся в пулеметную стрельбу.
— Легавые! Смерть легавым! Убийцы… содрать с них шкуру!
Наряды полиции тщетно пытались сдержать народ, хлынувший из узких подворотен на улицах Вожирар, Шерш-Миди и Севр. Плотная цепь черных мундиров и блестящих щитов извивалась из стороны в сторону, как огромный удав. Началась сильная давка. Оттесненные к стенам домов мгновенно были затоптаны людским потоком. Отовсюду доносились проклятия и жалобные стоны раненых и умирающих. Отвратительная картина предстала перед глазами ученых: размозженные дубинками и булыжниками головы, окровавленные лица, распростертые на мостовой тела, испещренные следами тяжелых каблуков. Бешенство нападавших не знало границ. Какой-то высокий худощавый человек, размахивая куском пунцового полотнища, заправлял целой ватагой протестующих, которые, взявшись за руки, стремились захватить полицейских в кольцо. Несколько полицейских было уже убито, а со стороны проспекта Дюмэн продолжал нарастать гул, и вливались все новые воинственные толпы рабочих. Словно порыв ветра, с разных сторон летели угрозы в адрес чиновников и олигархов, слышался свист и треск костей.
— Вперед! На штурм Елисейского дворца! — раздался громкий возглас. — Захватим резиденцию президента, министерства, телеграф!
С оглушительными воплями масса безумных повстанцев хлынула к Монпарнасу. В течение десяти минут можно было наблюдать за их нескончаемым движением. Позади них остались тротуары, заваленные трупами, рыдающие женщины с всклокоченными волосами и парочка любопытных, глазеющих за происходящим из окон окрестных домов.
